История зарубежной журналистики (1945—2008)
Шрифт:
Обвинитель: «После того как г-н Лидди дал вам эту информацию о бюджете 250 000 долларов и выплате 83 000, вы проверяли это с Джебом Магрудером?»
Слоан: «Да, я сделал это».
Обвинитель: «Что он говорил вам?»
Слоан: «Он сказал, что этот бюджет был фактический — это распределение было фактически разрешено г-ну Лидди. Однако он сказал, что хотел бы в каждом определенном случае фиксировать сумму и время перечисления».
Показания,
На вопрос судебных заседателей, что именно сказал Лидди, Слоан ответил: «Он сказал... из того, что я запомнил: „...мои ребята были пойманы вчера вечером. Я сделал ошибку. Я использовал кое-кого отсюда... Я боюсь, что потеряю работу“».
<...> Главный обвинитель Дж. Силберт сказал Сирике позже, что «в доказательстве г-на Слоана не было ничего удивительного или того, о чем они не знали».
Сирика осуществлял контроль над «большим жюри», которое расследовало подслушивание в «Уотергейте». Судебное расследование получало секретные сообщения от агентов ФБР. Среди них были сообщения, описывающие интервью с четырьмя чиновниками избирательной кампании Никсона, которые во вторник свидетельствовали на судебном процессе. В четверку, свидетельствовавшую перед «большим жюри», входили Герберт Л. Швейцар, исполнительный директор избирательной кампании Никсона; Роберт К. Окл, директор администрации; Магрудер и Слоан. Все — экс-помощники президента Белого дома.
Федеральные следователи сказали «Вашингтон Пост», что фондом выборной кампании Никсона на операции шпионажа и саботажа против демократов были израсходованы 750 000 долларов и что Митчелл, Магрудер, Швейцар и Стэнс были среди высокопоставленных чиновников Белого дома, имевших право получать или одобрять такие платежи от Слоана.
Ни судья Сирика, ни судебные заседатели не спросили во вторник ни одного из чиновников комитета Никсона о том, знали ли они о других чиновниках, кроме этих четырех человек, которые бы получали и одобряли такие платежи. Они также не спросили, были ли деньги, полученные Лидди, единственным фактом выплаты Слоана для тайных операций.
Согласно федеральному расследованию, среди таких платежей были, по крайней мере, 25 000 долларов Магрудеру и минимум 35 000 долларов Герберту В. Калмбаху — личному адвокату президента Никсона.
Следователи сообщили, что Калмбах, которого допрашивало ФБР, дал деньги калифорнийскому поверенному Дональду X. Сегретти, чтобы шпионить и мешать выдвижению кандидата в президенты от демократов.
Имя Сегретти также фигурировало в списке свидетелей. Он был допрошен ФБР и предстал перед «большим жюри» приблизительно в то время, когда правительство узнало, что Говард Хант хотел признать себя виновным.
Согласно федеральному расследованию, Сегретти был принят на работу Дуайтом Л. Хапином, секретарем президента Никсона, для участия в шпионаже и операциях саботажа.
Главный обвинитель Силберт сказал, что Сегретти «...должен быть
«Силберт согласился в интервью, что свидетельствования против Сегретти, если бы они оказались правдой, могли бы дать большую перспективу в раскрытии заговора», — сообщил аналитик газеты «Таймс».
<...> 11 января, на четвертый день заседания, после того, как бывший консультант Белого дома Говард Хант признал себя виновным, судья Сирика попытался глубже расследовать причины предполагаемого заговора.
Хотя Хант не был под присягой, Сирика призвал его к скамье и попросил рассказать, как он вошел в заговор. Адвокат Ханта Уильям О. Биттман вмешался и сказал, что его подзащитный не может быть допрошен, потому что Ханта будут вызывать на «большое жюри», где он будет отвечать на такие вопросы не публично. Сирика согласился с линией защиты.
Когда 15 января четыре других ответчика — все они из Майами — признали себя виновными, Сирика призвал их ответить на подобные вопросы, снова не под присягой. Сирика задал Эухенио Р. Мартинесу, одному из ответчиков из Майами, следующие вопросы:
Сирика: «Я хочу, чтобы вы рассказали сначала, как вы вошли в этот заговор, как случилось, что вы были вовлечены? Вы понимаете то, что я подразумеваю?»
Мартинес: «Да, я понимаю».
Сирика: «Скажите мне своими словами, что вы сделали, как вы были впутаны в это?»
Мартинес: «Я верю фактам, которые вы читали в обвинительном акте. Они верны и правдивы».
Сирика: «Это общий ответ. Я хочу услышать детали».
Мартинес: «Я сожалею».
Сирика: «Я хочу подробные ответы на мои вопросы. Я не удовлетворен».
Сирика не получил подробных ответов. Мартинес повторил обвинения, изложенные в обвинительном акте, и согласился с ними. Четверо обвиняемых из Майами, кубинцы по происхождению, имеющие тесные связи с Кубой, сказали, что, будучи вовлеченными в заговор, они не получали денег, за исключением некоторых расходов, потому что они думали, что их действия помогут освободить Кубу от Фиделя Кастро. Многочисленные сообщения и правительственные отчеты говорят, что все четверо работали какое-то время на ЦРУ. Сирика спросил их, какую выгоду они преследовали. Он получил ответы «Никакую, ваша честь» или «Я не знаю, ваша честь».
Когда ответчика Бернарда Л. Баркера, агента недвижимого имущества в Майами, спросили, кто послал ему банковский счет на 25 000 долларов, предназначенный для президентской избирательной кампании, он ответил: «Определенное лицо, я не могу заявить, кто послал деньги». Судья спросил позже: «Вам не кажется странным, что сумма денег, высланная по почте, никем не зарегистрирована?»
Бернард ответил: «Нет, я не думаю, что это странно, ваша честь. Как я сказал, я имею лишь приблизительную информацию о других операциях, в которые был вовлечен».