История зарубежной журналистики (1945—2008)

Прутцков Григорий Владимирович

От Штеттина в Балтийском море до Триеста в море Адриатическом железный занавес был опущен через весь континент. За его границами располагаются столицы всех древних государств Центральной и Восточной Европы. Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София — все эти известные города находятся внутри сферы советского влияния, как я это называю, и все подчинены в той или иной форме не только советскому влиянию, но и неуклонно растущему контролю Москвы. Только греческие Афины с их бессмертной славой свободны в определении своего будущего на выборах, при британских, американских и французских наблюдателях. Ведомое Россией, польское правительство совершило неправомерные вторжения в Германию, и происходят массовые изгнания миллионов немцев. Коммунистические партии, которые были очень незначительными во всех восточных странах Европы, заработали себе

превосходство и силу совсем не численностью и теперь всячески стремятся заполучить неограниченную власть. Полицейские правительства существуют почти везде, и пока — за исключением Чехословакии — нет там никакой истинной демократии.

Турция и Персия сильно встревожены требованиями, которые им предъявляются, и давлением, оказываемым на них московским правительством. Русские пытаются создать в Берлине якобы коммунистическую партию в зоне своего влияния, выказывая особую благосклонность группам левых немецких лидеров. После боев в июне прошлого года американские и британские войска ушли, в соответствии с более ранним соглашением, на запад по фронту протяженностью почти в 400 миль и продвинулись в глубину на 150 миль, чтобы позволить нашим российским союзникам занять эту обширную территорию, завоеванную западными демократическими государствами.

Если теперь советское правительство будет отдельно пытаться создать прокоммунистическую Германию в своих областях, то это вызовет новые серьезные трудности в британской и американской зонах и разделит побежденных немцев между страной Советов и западными демократическими государствами. Какие бы выводы мы ни делали из этих фактов, это, конечно, явно не та освобожденная Европа, за которую мы боролись. Это и не то, что необходимо для постоянного мира.

Безопасность мира требует нового единства в Европе, из которого ни одна нация не должна исключаться. Именно из-за ссор сильных коренных рас в Европе мы и стали свидетелями мировых войн, которые происходили и раньше. Дважды мы видели, как Соединенные Штаты, вопреки своим желаниям и традициям, вопреки аргументам, в убедительность которых невозможно было не поверить, непреодолимыми силами втягивались в эти войны, чтобы обеспечить победу правого дела, но только после ужасной резни и опустошений. Дважды Соединенные Штаты должны были послать миллионы своих молодых ребят через Атлантику, чтобы настигнуть войну; но теперь война сама может настичь любую нацию, где бы та ни находилась между сумраком и рассветом. Конечно, мы должны работать с сознательной целью для мира в Европе, в рамках ООН и в соответствии с ее Уставом. Это, по моему мнению, политика исключительной важности.

По другую сторону железного занавеса, опущенного через всю Европу, есть и другие причины для беспокойства. В Италии коммунистическая партия серьезно затруднена необходимостью поддержать притязания коммунистического маршала Тито на прежнюю итальянскую территорию в центре Адриатики. Будущее Италии лежит на чаше весов. Сегодня, как и прежде, нельзя представить возрожденную Европу без сильной Франции. Всю свою общественную жизнь я работал для сильной Франции и никогда не терял веру в нее, даже в самые мрачные времена. Не буду терять веру и сейчас. Однако во многих странах, далеких от российских границ, коммунистические пятые колонны созданы и работают в полном единстве и в абсолютном повиновении указаниям, получаемым из коммунистического центра. Кроме как в Британском Содружестве и в Соединенных Штатах, где коммунизм находится в зародыше, коммунистические партии или пятые колонны бросают вызов и угрожают христианской цивилизации. Это — мрачные факты, о которых приходится говорить сразу же после победы, одержанной столь великолепным товариществом по оружию во имя мира и демократии. Но было бы в высшей степени неразумно игнорировать их, пока у нас еще есть время.

Тревожна ситуация и на Дальнем Востоке, особенно в Маньчжурии. Соглашение, которое было подписано в Ялте при моем участии, было чрезвычайно благоприятно для Советской России. Но оно было заключено в то время, когда никто не мог сказать, что война закончится летом или осенью 1945 года и когда ожидалось, что война с Японией будет идти в течение 18 месяцев после окончания войны с Германией. В вашей стране вы все так хорошо знакомы с Дальним Востоком и являетесь такими преданными друзьями Китая, что, я думаю, нет необходимости долго распространяться о ситуации там.

Я чувствую себя обязанным обрисовать тень, которая с Запада и Востока падает на мир. Во время заключения Версальского договора я был министром и близким другом г-на Ллойд Джорджа, который

возглавлял делегацию Великобритании в Версале. Лично я не соглашался со многим из того, что там было сделано, но до сих пор нахожусь под сильным впечатлением и чувствую боль, сравнивая ту ситуацию с нынешней. В те дни в сердцах людей была крепкая вера и надежда на то, что войн не будет и что Лига Наций станет всесильной. Сейчас, в нашем измученном мире, я уже не вижу и не чувствую той уверенности, той веры и надежды.

С другой стороны, я отвергаю мысль о том, что новая война неизбежна, тем более в недалеком будущем. Именно поэтому я убежден: наши судьбы в наших руках и мы в силах спасти будущее, и я чувствую необходимость высказаться, покуда есть такая возможность. Я не верю, что Советская Россия желает войны. Чего они хотят, так это плодов войны и неограниченного распространения своей власти и идеологии. Но что мы должны обсудить сегодня, пока еще есть время, так это предотвращение войн и учреждение свободы и демократии, как можно скорее и во всех странах. Наши трудности и опасности не уйдут, если мы просто закроем на них глаза или просто будем ждать, что произойдет. Не поможет здесь и политика «успокоения». Единственное, что необходимо, — это урегулирование, и чем больше оно откладывается, тем труднее будет его осуществление и с тем большими опасностями мы столкнемся.

В течение войны я ближе узнал наших российских коллег и союзников и могу утверждать, что они ничем не восхищаются так, как силой, и ничто не презирают так, как слабость, особенно военную. По этой причине старая доктрина равновесия сил уже непригодна. Мы не можем позволить себе — насколько это возможно, конечно, — предпочитать суд силе. Если западные демократические государства будут вместе строго придерживаться принципов Устава Организации Объединенных Наций, их помощь в распространении этих принципов будет огромна и никто, вероятно, не сможет им помешать. Если же они будут разобщены или усомнятся в своем долге и если бесценное время ускользнет, — тогда действительно катастрофа может сокрушить нас всех.

В последний раз, чувствуя приближение роковых событий, я громко взывал к своим соотечественникам и к миру, но не был услышан. До 1933 года или даже 1935-го Германия, возможно, смогла бы избежать ужасной судьбы, которая постигла ее, и мы бы не испытали несчастий, обрушенных Гитлером на человечество. Никогда еще в истории не было войны, которую было бы так легко предотвратить своевременными действиями, чем ту, что недавно разрушила полмира. Я уверен, ее можно было бы предотвратить без единого выстрела, и Германия была бы сегодня могущественной, благополучной и почитаемой страной; но никто не прислушался тогда к моим призывам, и один за другим мы все были затянуты в этот ужасный водоворот. Мы, конечно, не должны позволить этому повториться. Сегодня, в 1946 году, этого можно добиться только путем установления взаимопонимания с Россией по всем вопросам под эгидой Организации Объединенных Наций и поддержкой хороших отношений в течение многих мирных лет, опираясь на силу всего англоговорящего мира и его связей. Есть одно решение, которое я с уважением предлагаю вам в своей речи и которому я дал название «Сухожилия мира».

Мы не позволим недооценивать власть Британской империи и Содружества. Да, 46 миллионов человек на острове нуждаются в поставках пищи, которую они сами выращивают только наполовину, даже в военное время. Да, мы испытываем трудности в возобновлении нашей промышленности и экспортной торговли после шести лет беззаветных военных усилий. Но не думайте, что мы не пройдем через эти мрачные годы лишений так, как прошли через славные годы страданий. Не думайте, что через полвека 70 или 80 миллионов англичан не будут проживать по всему миру, объединенные нашими традициями, нашим образом жизни и мировыми принципами, которые и вы и мы разделяем. Если население Британского Содружества и Соединенных Штатов будет действовать сообща, предполагая сотрудничество в воздухе, на море — на всем земном шаре, в науке, в промышленности и в моральной среде, то не будет никакого беспокойства, не будет и шаткого равновесия сил. Напротив, мы добьемся полноценной гарантии безопасности. Если мы будем держаться Устава Организации Объединенных Наций и идти вперед с непреклонным и трезвым упорством, не посягая ни на чьи земли или сокровища, не запрещая людям думать так, как им хочется; если все британские духовные и материальные ценности, а также уверенность будут по-братски разделены с вашими, то пути нашего будущего станут ясны не только для нас, но и для всех, не только для современности, но и для грядущих поколений.