История жены Дьявола
Шрифт:
Мы стоим напротив друг друга, рассматриваем, изучаем словно видим впервые. Вокруг все электризуется.
— Раздевайся. — приказывает он режущим голосом. Я не осмеливаюсь его ослушаться, но почему-то мне стыдно показываться Луке в таком виде. Сильно похудевшая с синяками и кровоподтёками. Некрасивая, уступающая по всем параметрам рыжей. Меня последний месяц сильно потрепал.
Чтобы ускорить процесс, Дьявол начинает мне помогать, нетерпеливо стаскивает толстовку, частично рвёт ее в спешке. Я неловко прикрываю руками
— Что не нравлюсь такая? — выплевываю ему в лицо. — Так иди, Рыжую грей.
Лука не обращает внимание на мои слабые протесты, продолжает сдирать с меня грязную одежду с серьезным лицом. После чего он приступает уже к знакомому ритуалу осмотра моего тела: прощупывает кости, осматривает царапины и синяки. С каждым его прикосновением мне становится все неуютнее, я распаляюсь. Во мне загораются уже забытые чувства.
Хочется так много сказать и спросить. Нужно злиться на него, но вместо этого у меня выходит только молча подчиняться, смотреть, как Дьявол набирает ванну.
— Залазь. — командует он. — Мыло, все, что нужно перед тобой. Без выкрутасов. Я сейчас принесу полотенца.
Лука уходит, оставляя меня наедине со своими мыслями, в чужой ванной, в которой мне противно мыться. Обвожу взглядом берлогу Дьявола. Что же он тут делает.
Дверь приоткрывается и на пороге показывается рыжая голова. Амина с зареванными глазами кладёт стопку полотенец и чистой одежды на шкафчик.
Хочется снова схватить ее за волосы и приложить мордой о раковину, унитаз, шкаф, обо все, что встанет на нашем пути. Останавливаю себя, потому что хочется скорее смыть грязь и вернуть себе человеческий облик.
— Зря ты сюда приперлась. — фыркает она, смотрит на меня с нескрываемой ненавистью. — Не такая, как ты, нужна ему. Нам без тебя тут было чудесно.
— Вон пошла. — спокойно говорю я, укладываясь в ванной, заставляя себя расслабиться.
Я не буду думать об этой шлюхе сейчас, подумаю о ней завтра.
Тело щипало при соприкосновении с мылом. Сколько я не мылась? Даже жутко представить. Сама не понимаю, как оказалась в этой фуре и добралась до Грозного. Видимо действительно судьба, магнитом сюда тянула.
Глава 7
— Монах, а че с бабой то будем делать? Люди Спайка ищут её.
Десять пар глаз упирается в меня, ожидая что я скажу что-нибудь вразумительное, объясняющее зачем она мне. Маленькие пешки в большой игре, плохо ориентирующиеся в играх и не понимающих, что происходит. Они даже не догадываются кто я.
Мои мысли никак не собираются воедино, не получается сосредоточиться на этой внештатной планерке. Планерка, тоже что, с этими упырями — стрелка.
Голова занята другим. Мысленно я не в этой комнате, и даже не в этом доме, и не с этими людьми. Я думаю только о Монише, маленьком цыплёночке, принимающем ванну в соседнем доме…
— И
— Очень опасно ее держать у нас. Если Спайк узнаёт, то нам пизда тут всем. У него армия, а у нас сколько людей? Несмотря на то, что деваха красивая-это того не стоит. — Руслан, самый старший и умный из этих гавриков смотрит на меня нервно, видит моё раздражение. — Нужно отдать ее ему.
— Схера? Пол часа назад ее твои ребята хотели изнасиловать.
— Они не знали кто она.
— А что это меняет?
Руслан делает громкий вздох, больше напоминающий бабский. Цикличное повторение того, что Алиса принадлежит Спайку, меня доводит до белого каления. За это хочется Русику открутить его рыжую голову.
— Мурад, нам не нужны сейчас проблемы, тем более со Спайком. Говорят он помешан на своей бабе — как она пропала, перевернул все. Злой, как черт. А если он узнаёт, что она у нас, а еще и греет постель чью-то, это приведет его в бешенство.
— А какое у него право вообще злиться? — с шумом втягиваю воздух, даже не стараясь скрыть злость. — Не много ли он на себя берет? Она вроде жена Гроссерия была.
— Ты о чем, Монах? Луки нет больше. А бабы они же такие… У кого бабло к тому и тянутся. И не жена она, так… пассия…
«Я женщина Спайка»
— Она останется здесь, Спайку никого мы отдавать не будем.
— Монах…зачем…
— Не обсуждается.
Во мне кипит злость, отравляет меня. Еще эти дебилоиды прибежали ко мне в дом, чтобы выяснить, что происходит, пришлось Алису с Аминой оставить. А Мониша убьёт рыжую, она может. Не была бы такой, не женился бы на ней. Моя женщина.
— Мурад…
— Русик, ты, по-моему, не много забыл с кем говоришь. — я встаю со стула медленно. Самое время выпустить пар и показать рыжему хорьку его место. Я специально иду слишком медленно, чтобы до него дошло, что он меня вывел. — Если я сказал, ты сделал. Мне глубоко похеру на то, что ты думаешь. И я не должен тебе объяснять свои мотивы.
Я беру за край его чёрной рубашки и ставлю с легкостью на ноги. Ткань с шумом расходится по швам в моих руках, а стул падает на пол. Боковым зрением улавливаю, как остальные ёжатся и поникают.
Руслан храбрится, старается не потерять лицо перед братвой. Тупой баран, это не надолго.
Мне нравится слышать хруст его вылетающих зубов, когда я ударяю его лицом. Из его рта вместо слов вылетает бульканье. Русик теряет лицо и испуганно хрипит, пытается оттолкнуть меня, но у него не хватает сил. Выглядит смешно, как кот, которого держат за шкирку, барахтается. Наношу второй удар, кулаком в нос, тот послушно прогибается и сплющивается.
Когда я его отпускаю, он шмякается на пол, схаркивая кровью, не пытаясь подняться. Боится добавки.