История жены Дьявола
Шрифт:
С Монишей я размяк, стал добрее и, как следствие — слабее.
Иду в дом к Захару и Саиду, чтобы закончить с сослуживцем, раз и навсегда.
Какой он ласковый и нежный зверь, для него моя женщина — малышка. Ну ничего, я этого зверька засыплю холодной землей, чтобы на там свете нежничал и тряс своим членом, ушлепок.
Захар сильно потерял массу, осунулся и приобрёл землистый цвет кожи. Кладу руку ему на плечо, сжимаю его, выражая так свою благодарность. Думаю, он давно не спал, защищая то, что я оставил. Многие считают его моим слугой, но это не
— Ну привет, Мурад. — говорит он с нескрываемой ухмылкой.
Вчера вечером первым делом я позвонил Захару, человеку которому доверял и доверяю, в котором никогда не сомневался не на секунду, лучшему из лучших в бою — Захару. Несмотря на удивление, может быть даже шоковое его состояние, он сразу понял, что мне от него нужно и что он должен сделать.
Я очень боялся, что он не успеет прибыть и найти выгодную позицию, но он не подвёл, сделал все лучшим способом. Страховал меня со спины. Оливер не ожидал такого. Без Захара может быть сейчас я был в земле.
— Ну привет, дорогой друг.
— Может уже закончите нежничать, голубки? — Оливер сплюнул под ноги кровью. Очухался. У него теперь не хватало нескольких передних зубов.
— Не переживай, сейчас и с тобой понежничаю.
Помогаю ему встать на ноги и сесть на стул, принесённый Саидом. Тот садится неуклюже, скрючиваясь. Я сажусь напротив него, показывая чтобы нам не мешали.
— Ты не слышал поговорку: на чужой каравай рот не разевай!
— А это был ничей каравай! Ты ее бросил, оставил совсем одну. Я же защищал ее.
— Глупости, ты желал взять ее силой.
— Если бы хотел — взял!
Руки чешутся, хочется добить его, отпустить грехи, но сейчас мне нужно кое-что другое от него.
— Мне нужны имена. — резко перевожу тему, он сам хочет дать повод мне разозлиться и выйти из себя, отойти от нужно мне направления.
Оливер улыбается кровавой улыбкой, обнажая чёрную дыру.
— Я слышал, что тело Дэнчика без головы нашли в какой-то канаве. Неужели он тебе ничего так и не рассказал?
— Хочу сравнить истории. — вру ему. Потому что, то что рассказал Дэн — ничтожная информация, которая ничего не стоит. Он исполнитель, который никогда бы не узнал настоящего заказчика. Мелкая рыба в аквапариуме, гупешка среди пираний.
— Ложь. Ты ни черта не знаешь.
— Оли, мы с тобой уже старые волки, которые знают все наперёд. Ты знаешь, что я не отпущу тебя, не прощу. ТЫ бы так же поступил на моем месте. — достаю из-за спины ствол, показываю ему. — Несмотря на все, я тебя уважаю, ты не крыса и не трус. Если ты поделишься со мной информацией, я позволю тебе уйти красиво.
Его лицо становится серьезнее, словно до него только сейчас дошло очевидное.
— Я лучше умру как собака, чем преподнесу тебе все на блюдечке. — его голос ровный и спокойный, значит не скажет ничего. — Но ради Алисы, я дам тебе подсказку… Ты не там ищешь, Лука, нужно искать ближе от того кого и не ждёшь. Ты ищешь предателя среди ребят, но нужно искать среди тех кто сидит с тобой за одним столом.
Он
— На кого ты намекаешь?
— А сколько человек ты пускаешь за свой стол? — глаза Оливера блестят больной лихорадкой.
Я встаю, делая глубокий вздох, он мог и соврать, но мог и говорит правду. Я давно думаю об этом. Делаю несколько шагов по направлению к выходу и возвращаюсь, кладу пистолет перед ним. Пытать его бесполезно, ничего не скажет. терзать тоже не хочу.
— Там один патрон. Если надеешься улизнуть — не удастся, даже если подстрелишь кого-нибудь, второй будет в тебя.
Мы выходим из дома с Захаром молча. На душе мерзко, внутри меня что-то болит. Но оставить Оливера в живых, подписать себе смертный приговор. Или он меня убьёт, или кто-то другой, решив что я слаб. Да и не прощу его из-за Монишы.
Раздавшийся выстрел проводит черту…
Алиса.
Мне страшно. Я вижу в глазах Луки невероятно чёрную бездну, сжирающую его изнутри и превращающего в настоящего Дьявола, не знающего доброты и жалости.
Он вернулся с виду спокойный, но я видела огонь в его глазах, широко раздутые ноздри и напряженные желваки на лице. Лука смотрел на меня как безумный.
— Лука, что с Оливером?
— Зачем ты спрашиваешь про него? — секунды и он рядом со мной, зажимает все тело своими загребущими руками, выжимает остатки воздуха, обостряет все мои чувства. Я на эмоциональном пределе: с одной стороны начинаю млеть от его грубых прикосновений, а с другой мне страшно до спазмов в животе. Он уходит от ответа. Ничего не говорит.
— Мне больно. — шепчу, не выдерживая его натиска.
Лука склоняется ко мне, по-хозяйски, не спрашивая разрешения, расправляется с моим платьем, превращая его в клочья. Я даже не успеваю возмутиться, ответить взаимностью. Его руки изучает моё тело, нагло проходятся по внутренней стороне бедра, касаясь горячего клитора, переходя к попе и поднимаясь по спине, оставляя за собой дорожку из мурашек.
Возникающий контраст между его горячими руками и холодным воздухом в доме, заставляет меня дрожать, сконцентрировать все мои мысли вокруг его шершавой кожи ладоней.
Даже слышу утробное рычание, исходящее из его груди. Дьявол мнёт меня, оставляя следы на коже, которые чуть позже станут синими.
— Лука… — пытаюсь приостановить его пыл, попросить быть мягче, он впивается в мой рот, терзая язык с такой силой и вожделением, что мои ноги подкашиваются, отправляя меня окончательно в его власть.
Дьявол острожно бросает меня на диван, на котором не удобно и тесно, но меня это уже не заботит, между ног слишком влажно.
— Как же я изголодался по тебе. — он обхватывает пальцами мою лодыжку, заключая ее в кольцо. Он целует мою ногу, даже нет… не целует, вгрызается, как зверь в кость, до истомы. Я выгибаюсь, издавая стон то ли от боли, то ли от наслаждения. — Хочется сожрать тебя, часть за частью… Сначала твою грудь…