История злодейки

Орлова Марина

Меня Костас окинул мутным взглядом и с досадой приложился к бутылке вновь.

Я, конечно, знала, что мой первый раз будет лишен вообще любого намека на романтизм или взаимность, но напиваться до чертиков только из-за надобности лечь со мной – это, пожалуй, слишком даже для моих нервов.

В раздражении дернула щекой, а после прошлась по комнате, словно и не замечаю напивающегося мужа. Он не хотел этого показывать, но я чувствовала, как Костас следит за мной пристально и с подозрением, словно я готовлюсь напасть на него в любой момент и… что? Изнасиловать? «Ха-ха» три раза!

Именно это я и продемонстрировала, спокойно и невозмутимо набрасывая

себе на плечи халат, завернулась в него, почувствовав, как от туго стянутого пояса на талии, невообразимым образом становится легче дышать.

Обернувшись к королю, я посмотрела в его неприветливое, но очень красивое лицо, а после спокойно приблизилась почти что вплотную, так и не оторвав от него взгляда. При моем приближении король замер, с подозрением прищурился и напрягся. Но помимо остального, я заметила и тщательно скрытое любопытство в глубине его зрачка. Ему было интересно, что я сделаю, и он выжидал, позволяя приблизиться достаточно близко.

– Мой король, – склонила я голову к плечу, разглядывая сидящего передо мной мужчину с высоты своего роста.

– Виктория, – обратился он ко мне, словно не желал произносить мой новый статус вслух. Эта маленькая слабость вызвала во мне лишь усмешку. Мужчина посерьезнел, заметив изменения в моем лице, а после проводил растерянный взглядом бутылку, что я выдернула из его рук и самостоятельно приложилась к горлышку, делая большие, жадные глотки, не обращая внимания на то, как обжигает глотку. – Виктория? – с некоторой тревогой услышала я, когда воздух в легких закончился, и пришлось отбрасывать опустевшую бутылку в сторону.

– Я была о вас лучшего мнения, сударь, – фыркнула я, утерев рот рукавом, и насмешливо вздернула бровь. – О себе позаботились, а о новоиспеченной супруге?

– О чем вы, сударыня? – напряженно спросил мужчина, смотря на меня совершенно трезвым, тяжелым взглядом. А вот меня уже немного повело, и смелости прибавилось. Потому позволила себе широкую улыбку и снисходительный тон.

– Я о том, что некрасиво напиваться в первую брачную ночь. Это может оскорбить невесту. Но, раз уж так случилось, то настоящее свинство – пить в одиночестве, обделяя законную супругу.

Мужчина промолчал, явно находясь под впечатлением от моей речи.

– Брачная ночь не начнется до тех пор, пока один из нас не будет достаточно пьян, чтобы сделать… скорее попытаться сделать первый шаг… – прикинув свои возможности, поведала я, мысленно пообещав себе, что если с ним и лягу, то не раньше, чем алкоголь полностью отключит мой мозг. А уж, если я на утро проснусь с дикого похмелья, с тошнотой, и в крови на бедрах, но без любого намека на память о произошедшем… пожалуй, это не такой уж плохой вариант. Даже больше. Он нравился мне все больше и больше, потому я стала соображать, где бы раздобыть еще больше выпивки.

– Вы пьяны! – резче, чем требовалась, заметил один очень зоркий и влюбленный, правда не в меня, король. Ну да ничего, у меня и похуже деньки бывали.

– Еще недостаточно, но я к этому стремлюсь, – вполне серьезно ответила я и лукаво улыбнулась Костасу, что взирал на меня с дикой смесью растерянности и брезгливости. – Ну, хоть тут я преуспела, – пьяно хихикнула я. – Можно сказать, победила: вы так упорно старались забыться, а я сделала это всего в пару глотков. Согласитесь, звучит неплохо. В любом случае, я отказываюсь быть самой трезвой в нашу первую брачную ночь – прищурилась я, плюхаясь в кресло напротив, игнорирую весь пиетет, правила приличия и воспитание. Поймала взгляд короля на себе и, понизила голос до доверительного шепота: – Что, настолько не нравлюсь?

Мужчина вздрогнул, а после отвел взгляд, в котором промелькнула вина.

– Дело не в вас, Виктория… – поморщился Костас и устало потер виски. Мне было бы его жаль, если бы не одно «но» – себя жальче в сотни раз. И если этот мир меня чему и научил, то это, что нет никого и ничего дороже, собственной жизни. И за свою я еще поборюсь. А потому…

– Я знаю, в чем дело, не утруждайтесь… – небрежно пожала я плечами. В меня вперили пристальный, леденящий душу взгляд, если бы я к таким не имела иммунитета. Но я не впечатлилась и только продолжила: – Я прекрасно осведомлена о ваших отношениях с графиней де Вильтон, как и о ваших чувствах к ней. И, поверьте, я не настолько глупа, чтобы верить, что от них избавитесь, стоит вам только на мне жениться.

– Я не хотел вас оскорбить, – глухо произнес он. – Это выше меня. Это чувство сильнее, – то ли в оправдание, то ли в обвинение поведали мне.

– Даже не знаю, сочувствовать вам или поздравить с таким чувством, – усмехнулась я, смотря на мужчину.

– Вы очень красивая девушка, Виктория. Любой на моем месте был бы счастлив… – начал, было, он, но я вновь перебила.

– Но любовь сильнее и тому подобное, – устало закончила я за него ворчливым тоном и осмотрелась в поисках возможной завалявшейся бутылки. Жаль, таких, не было.

– Мне жаль, – подвел он итог.

– Мне тоже, – покивала я задумчиво, посматривая на постель, что заметил и мужчина, моментально напрягшись всем телом, предчувствуя нехорошее в моих следующих словах. – Однако, если на этой простыне сегодня ночью не появится кровь, вы поставите в неудобное положение не только меня, но и все свое королевство, лицом которого являетесь. Готовы пожертвовать всем этим, ради своего чувства?

– Разве вы не понимаете? – почти с отчаянием и злостью потребовал Костас от меня ответа.

– О, сударь, поверьте, я более, чем понимаю, – тихо и иронично засмеялась я, проигнорировав его тон. – И вы, в свою очередь, поймите меня. Я совсем не горю желанием разделить ложе и отдать свою невинность мужчине, которому нужно напиться до беспамятства, чтобы лечь со мной и забыть о чувстве долга к другой. Теперь уже любовнице.

По мере моего рассказа, мужчина бледнел все больше, но упрямо поджатые губы говорили сами за себя, и я продолжила:

– Однако я сделаю это, – пожала я плечами. – Даже если для этого мне потребуется выпить не меньше, чем вам. Все потому, что я готовилась к этому дню и ночи. Я знала, что так будет: как и кто станет моим первым мужчиной и отцом моих детей. Я сделаю это, потому что того требует от меня долг и обязанности. Будь я кем-то другим, вероятно, сейчас с превеликим удовольствием плюнула бы вам в лицо, влепила пощечину и отправила туда, откуда вы пришли за все, то неуважение и унижение, что уже вылили на меня и продолжаете так поступать. Но, так вышло, что теперь я – ваша жена и королева Мидлхейма и позволить себе подобной радости не могу. Моя гордость потерпит. Терпела и не такое, потому советую потребовать больше выпивки, с расчетом и на мою компанию. Во всяком случае, моего терпения хватит до тех пор, пока на той простыне не окажется доказательств консумации нашего брака. А дальше можете катиться ко всем чертям вместе взятым, – посмотрела я на него прямо и со злостью. Он ответил мне тяжелым взглядом, в котором медленно поднималась ярость и ненависть. От той вины, что он испытывал еще недавно, не осталось и следа. Но мне было плевать.