История
Шрифт:
Они переправились в Ороп и спаслись. Персы же пристали к берегу у Тамин, Херей и Эгилии в Эретрийской области. [758] Овладев этими местечками, персы тотчас же стали высаживать свою конницу и приготовились к битве. Эретрийцы же решили не выходить из города и не вступать в бой. Они заботились только о защите своего города, так как в конце концов приняли решение не покидать его. Шесть дней шла жестокая схватка у стен города и с обеих сторон пало много воинов. На седьмой же день Евфорб, сын Алкимаха, и Филагр, сын Кинея, — два знатных эретрийских горожанина — предали город персам. Персы вошли в город, разграбили и сожгли храм в возмездие за сожженное святилище в Сардах, а жителей по повелению Дария обратили в рабство.
Высадившись в области Эретрии, Датис находился поблизости от Беотии, где существовала сильная проперсидская партия, и от Аттики — непосредственной цели его похода.
После подчинения Эретрии персы простояли там несколько дней и затем отплыли дальше к Аттике. Они загоняли афинян
Узнав об этом, афиняне также двинулись к Марафону. Во главе их войска стояло десять стратегов. [759] Десятый был Мильтиад. Отец его Кимон, сын Стесагора, был изгнан из Афин Писистратом, сыном Гиппократа. Во время изгнания ему случилось победить в Олимпии [в состязании] с четверкой коней. Одержав ату победу, Кимон получил такую же награду, что и его единоутробный брат Мильтиад. На следующий раз Кимон опять победил в Олимпии на этих конях и позволил провозгласить победителем Писистрата. Уступив победу Писистрату, Кимон получил по уговору возможность вернуться в Афины. На этих же конях он и в третий раз одержал победу в Олимпии. Затем, когда самого Писистрата уже не было в живых, Кимон был умерщвлен сыновьями Писистрата. [760] Они приказали наемным убийцам убить Кимона ночью из засады вблизи пританея. Погребен Кимон перед городскими воротами за улицей под названием «Через Келу». [761] Напротив похоронили его коней, которые трижды одержали победу в Олимпии. Такой подвиг совершили ранее только кони лаконца Евагра, а, кроме них, больше ничьи. Старший сын Кимона Стесагор воспитывался тогда у своего дяди Мильтиада на Херсонесе, а младший жил у Кимона в Афинах. Он был назван Мильтиадом по имени основателя поселения на Херсонесе Мильтиада.
Каждая из десяти аттических фил являлась также и военной единицей, которая выставляла отряд, состоящий из гоплитов и всадников, и выбирала стратега (командира). Номинально во главе всего войска стоял полемарх, а фактически командовали поочередно 10 стратегов.
Кимон был убит после своей олимпийской победы в 524 г. до н.э.
Имеется в виду дорога, начинавшаяся у Мелитских ворот и шедшая на север вдоль холма Муз. Koqgh (лощина) — район Афин к западу от Пникса.
Итак, этот-то Мильтиад после возвращения из Херсонеса был тогда стратегом афинян. Дважды ему удалось избежать смерти: первый раз финикияне преследовали его до Имброса, во что бы то ни стало стараясь захватить и доставить к царю. Затем, избежав преследования финикиян, он возвратился на родину и чувствовал себя уже в безопасности. Тогда враги схватили его и предали суду по обвинению в тирании на Херсонесе. Однако Мильтиаду удалось оправдаться и от этих обвинений, и он по народному избранию был назначен афинским стратегом.
Находясь еще в походе, стратеги прежде всего отправили в Спарту глашатаем афинянина Фидиппида, который был скороходом и сделал себе из этого даже ремесло. Как потом рассказывал и уверял афинян сам Фидиппид, на горе Парфений, [762] что выше Тегеи, ему явился бог Пан. Бог окликнул Фидиппида по имени и велел сказать афинянам, почему они так пренебрегают им, тогда как он благосклонен к афинянам, часто прежде им помогал и впредь также будет полезен. И действительно, афиняне, поверив истинности слов Фидиппида, когда настали для них вновь лучшие времена, воздвигли святилище Пана у подошвы акрополя [763] и с тех пор ежегодно умилостивляют его жертвами и устраивают бег с факелами.
Дорога, по которой шел скороход, вела из Аргоса через Гисии и гору Парфений в Тегею и оттуда в Спарту.
Так называемый грот Пана в Афинах находился между акрополем и ареопагом.
Итак, посланный стратегами из Афин, этот Фидиппид (по дороге, как он говорил, ему явился Пан) на второй день прибыл в Спарту. Там он предстал перед властями и сказал вот что: «Лакедемоняне! Афиняне просят вас помочь им и не допустить порабощения варварами древнейшего города в Элладе. Ведь Эретрия уже несет ярмо рабства, и Эллада стала беднее одним знаменитым городом». Так Фидиппид исполнил данное ему поручение; лакедемоняне же решили помочь афинянам. Тотчас же они, однако, не могли этого сделать, не желая нарушить закон. Это ведь был как раз девятый день первой половины месяца, а в девятый день, говорили они, нельзя выступать в поход, если луна будет неполной. [764]
Спартанцы справляли в это время праздник Карнеи. Когда послы прибыли в Спарту, оставалось еще 9 дней до полнолуния и конца праздника. Марафонская битва произошла уже 12 сентября 490 г. до н.э.
Так вот, лакедемоняне ждали полнолуния, а Гиппий, сын Писистрата, тем временем вел варваров к Марафону. В минувшую ночь Гиппий видел такой сон. Ему приснилось, будто он спал со своей собственной матерью. Сон этот он истолковал так, что он вернется в Афины, отвоюет себе власть и затем окончит свои дни в старости на родной земле. Так он объяснил свое видение. Тогда Гиппий велел переправить пленников из Эретрии, которых он вез с собою, на остров стирейцев под названием Эгилия; кораблям же приказал бросить якорь у Марафона, а после высадки расположил войско в боевом порядке. Между тем на Гиппия напали чихание и приступ кашля сильнее обычного. А так как у него, как у человека
Гиппий полагал, что сон его таким образом исполнился. К афинянам же у священной рощи Геракла [765] подошли на помощь со всем своим ополчением платейцы. Платейцы отдались под защиту афинян, и из-за них афиняне уже испытали много бедствий. А искали защиты платейцы у афинян вот как. Сначала они, теснимые фиванцами, обратились за помощью к Клеомену, сыну Анаксандрида, который находился поблизости с лакедемонянами. Однако лакедемоняне отказались, ответив так: «Мы живем слишком далеко, и вам наша помощь бесполезна. Ведь вас успеют десять раз продать в рабство, пока весть об этом дойдет до нас. Мы советуем вам стать под защиту афинян. Они — ваши соседи и могут вас защитить». Этот совет лакедемоняне дали не столько из расположения к платейцам, сколько желая вовлечь афинян в тягостные распри с беотийцами. Платейцы же послушались их. И вот, когда афиняне приносили жертвы 12 богам, платейцы сели на алтаре как умоляющие и отдали свой город под покровительство афинян. Узнав об этом, фиванцы пошли войной на платейцев; афиняне же выступили на помощь платейцам. Обе стороны уже были готовы к бою, однако коринфяне не допустили кровопролития: они находились как раз поблизости и с согласия обеих сторон установили пограничную линию и уладили спор на таких условиях. Фиванцы должны оставить в покое беотийские города, которые не желают примкнуть к Беотийскому союзу. После этого решения коринфяне удалились. Беотийцы же напали на афинян, когда те возвращались домой, но потерпели поражение. Тогда афиняне перешли границы, установленные коринфянами для платейцев, и объявили реку Асоп и Гисии границей Фиванской и Платейской областей. [766] Таким образом, платейцы отдались под защиту афинян, а теперь прибыли на помощь к Марафону.
Афиняне укрепились за стеной, окружавшей рощу святилища Геракла.
Платейцы не вступили в Беотийский союз во главе с Фивами.
Между тем мнения афинских стратегов разделились: одни высказались против битвы с мидийским войском, так как афиняне были слишком малочисленны; другие же (в том числе Мильтиад), напротив, советовали принять бой. Когда мнения так разошлись и верх стало брать худшее предложение, Мильтиад обратился к одиннадцатому участнику голосования, избранному афинянами по жребию полемархом [767] (афиняне ведь издревле давали полемарху равное право голоса со стратегами). Полемархом же был тогда Каллимах из Афин. К нему-то и пришел Мильтиад и сказал вот что:
Полемарх — член коллегии из 9 архонтов, которые тогда управляли Афинами. Коллегия состояла из архонта-эпонима, архонта-басилея (царя), полемарха и 6 фесмофетов. Архонт-эпоним, по которому назывался год, в это время решал вопросы, связанные с семейным и наследственным правом. Архонт-басилей был верховным жрецом и председателем ареопага. Полемарх — первоначально главный военачальник — фактически в это время не имел военной власти. Фесмофеты исполняли только судебные обязанности.
«В твоих руках, Каллимах, сделать афинян рабами или же, освободив их, воздвигнуть себе памятник навеки, какого не воздвигали себе даже Гармодий и Аристогитон. Ведь с тех пор как существуют Афины, никогда еще им не грозила столь страшная опасность, как теперь. Если афиняне покорятся мидянам и снова попадут под власть Гиппия, то участь их решена. Если же наш город одолеет персов, то станет самым могущественным из эллинских городов. Как это возможно и почему именно решение в твоей власти, я сейчас тебе объясню. Мы — десять стратегов — разошлись во мнениях: одни советуют дать битву, а другие — нет. Если мы теперь же не решимся на битву, то я опасаюсь, что нахлынет великий раздор и так потрясет души афинян, что они подчинятся мидянам. Если же мы сразимся с врагом, прежде чем у кого-либо [из афинян] возникнет гнусный замысел [изменить], то мы одолеем, так как ведь существует же божественная справедливость. Все это теперь в твоей власти и зависит от тебя. Присоединись к моему совету, и твой родной город будет свободен и станет самым могущественным городом в Элладе. А если ты станешь на сторону противников битвы, тогда, конечно, мы погибли».
Этими словами Мильтиад привлек Каллимаха на свою сторону. Когда полемарх присоединил свой голос в поддержку Мильтиада, то было окончательно решено дать бой врагу. Потом стратеги, голосовавшие за битву, когда пришел их черед быть главнокомандующими, уступили главное начальство Мильтиаду. А тот хотя и принял главное начальство, но все еще не начинал сражения, пока очередь командовать не дошла до него самого.
И вот, когда пришел по кругу черед командовать Мильтиаду, афиняне выстроились в боевом порядке для битвы вот как: начальником правого крыла был полемарх Каллимах (у афинян существовал тогда еще обычай полемарху быть во главе правого крыла). [768] За правым крылом во главе с Каллимахом следовали [аттические] филы одна за другой, как они шли по счету. Последними выстроились на левом крыле платейцы. Со времени этой битвы у афинян вошло в обычай, чтобы в Панафинейский праздник, справляемый каждый пятый год, при жертвоприношении афинский глашатай произносил молитву о даровании благ платейцам и афинянам. В то время когда афиняне строились в боевой порядок, на Марафонском поле случилось вот что: боевая линия эллинов оказалась равной персидской, но при этом центр ее составлял только немного рядов в глубину; здесь боевая линия была слабее всего, зато на обоих крыльях воины стояли более плотно.
На правом фланге в бою занимал место когда-то афинский царь. Теперь это почетное место по наследству перешло к полемарху.