История

Фукидид

23. По возвращении послов перемирие в Пилосе тотчас же кончилось, и лакедемоняне стали требовать, согласно договору, возврата своих кораблей. Но афиняне, жалуясь на вероломные атаки на их укрепления и на другие, видимо, мелкие нарушения договора, не выдавали кораблей и при этом настаивали на точном соблюдении договора, по которому последний даже в случае самых незначительных нарушений терял силу¹. Лакедемоняне, однако, не желали признавать этого: они объявили захват кораблей бесчестным и, удалившись, вновь приступили к враждебным действиям. Итак, обе стороны со всей энергией возобновили войну у Пилоса. Днем афиняне постоянно плавали вокруг острова на двух кораблях, идущих друг другу навстречу, ночью же вся афинская эскадра стояла на якоре у острова и только при бурной погоде и ветре с моря корабли держались поодаль. Кроме того, к афинской эскадре для наблюдения за островом присоединилось еще 20 кораблей, так что теперь их было 70. Пелопоннесцы же из своего лагеря на материке совершали вылазки, нападая на афинские укрепления и выжидая удобного случая для того, чтобы освободить своих людей.

1 16,2.

24. Между тем в Сицилии сиракузяне и их союзники со своими вновь снаряженными кораблями присоединились к эскадре у Мессены, чтобы начать оттуда военные действия. Особенно подстрекали их к войне враждебные регийцам локры, которые уже со всем своим войском вторглись в регийскую область. Сиракузяне решились попытать счастье в морской битве: они видели, как мало теперь здесь у афинян кораблей,

и по доходившим сведениям, большая афинская эскадра, направлявшаяся в Сицилию, отвлечена осадой острова¹. В случае победы на море локры надеялись легко овладеть Регием, блокируя его с суши и с моря, и тем самым упрочить свое положение: Регий — самая крайняя оконечность Италии, а Мессена — Сицилии; они расположены близко друг от друга, и в силу этого афинские корабли уже не смогут бросать там якорь и господствовать над проливом. Пролив же этот, у которого расстояние между Сицилией и материком наименьшее, это так называемая Харибда, через которую, по преданию, проплыл Одиссей на своем корабле². Из-за узости и стремительного течения бурных вод, вливающихся туда из двух больших морей — Тирсенского и Сицилийского — этот пролив справедливо считается опасным.

1 Сфактерии.

2 См. Horn. Od. XII. 101 ел.; 235 ся.; 426 ел.; ср, Strab. p. 275.

25. В этом-то проливе сиракузяне и их союзники с эскадрой в составе более 30 кораблей (вынужденные вступить в морской бой из-за одного корабля, который пытался пройти через пролив) на исходе дня атаковали 16 афинских и 8 регийских кораблей. Побежденные афинянами, сиракузяне немедленно повернули назад, и каждый корабль пытался добраться до своей прежней стоянки — Мессены или Регия. При этом сиракузяне потеряли один корабль. Наступившая ночь прервала сражение. После этого локры покинули регийскую область¹, а корабли сиракузян и союзников собрались у мыса Пелориды² в Мессенской области и бросили там якорь близ лагеря их сухопутного войска. Когда афиняне и регийцы прибыли к мысу и увидели вражеские корабли, экипаж которых сошел на берег, они атаковали их, но при этом сами потеряли один корабль, притянутый железным крюком. Экипажу афинского корабля все же удалось спастись вплавь. Затем сиракузяне вновь сели на корабли и повели их на канатах вдоль берега к Мессене. Тогда афиняне решили вновь напасть на сиракузян, те, внезапно повернув свои корабли в открытое море, первыми атаковали врага, и афиняне потеряли еще один корабль. Таким образом, сиракузяне во время плавания вдоль побережья и в морском бою не только не понесли никакого урона, но даже имели успех и затем благополучно прибыли в мессенскую гавань. Афиняне же, получив известие, что Архий³ и его сторонники предали Камарину⁴ сиракузянам⁵, немедленно отплыли туда. Между тем мессенцы со всем своим войском и кораблями выступили в поход против халкидского Наксоса, пограничного города. В первый же день они вынудили наксосцев укрыться в городе и принялись опустошать их землю, а на следующий день обогнули на кораблях мыс к югу от Наксоса и начали разорять область у реки Акесина⁶, в то время как сухопутное войско штурмовало город. В это время сикулы⁷, спустившись с гор, с большими силами напали на мессенцев. Узнав об этом, наксосцы воспрянули духом. Ободряя друг друга, они говорили, что леонтинцы и прочие союзные эллины уже идут на помощь. Затем, совершив внезапную вылазку из города, они атаковали мессенцев и обратили их в бегство, причем перебили свыше 1000 врагов. Остальные мессенцы с трудностями возвратились домой, так как в пути они подверглись нападению варваров, которые многих убили. Вслед за тем и корабли, прибывшие в Мессену, поодиночке вернулись домой. Леонтинцы же и другие союзники выступили вместе с афинянами в поход на Мессену, не ожидая сильного отпора со стороны мессенцев после их решительного поражения. Союзники с суши напали на город, в то время как афинская эскадра атаковала гавань. Мессенцы же и часть локров, оставшаяся после поражения во главе с Демотелом⁸ для охраны города, произвели неожиданную вылазку: они напали на леонтинцев, большую часть их обратили в бегство и многих перебили. Увидев это, афиняне высадили десант с кораблей, бросились на мессенцев и заставили их отступить в город в большом беспорядке. Затем афиняне, поставив трофей, возвратились в Регий. После этого эллины в Сицилии продолжали воевать на суше уже без афинян⁹.

1 См. IV 24,2.

2 Пелорида — крайняя оконечность Сицилии.

3 Лицо неизвестное.

4 Камарит — город на южном берегу Сицилии (см. III86,2; VI5,3).

5 См. III86,2; VI 3,1.

6 Река Акесин впадает в море южнее Наксоса.

7 См. III103,1.

8 Демотел больше не упомянут.

9 Афинские военачальники не надеялись на успех без значительных подкреплений.

26. Между тем у Пилоса афиняне продолжали осаждать лакедемонян, отрезанных на острове, а пелопоннесское войско на материке оставалось на месте¹. Однако осада острова из-за нехватки продовольствия и пресной воды и для самих афинян была очень мучительной. Ведь там не было источников воды, кроме одного на акрополе в самом Пилосе, да и тот был невелик. Большинство воинов выкапывали ямы в прибрежном песке и пили, понятно, плохую воду. На узкой прибрежной полосе, где афиняне расположились лагерем, было тесно, а у кораблей не было безопасной якорной стоянки, и командам приходилось попеременно добывать продовольствие с материка и затем бросать якорь в открытом море. Однако больше всего афиняне приходили в уныние оттого, что осада, против ожидания, затягивалась: ведь, по их расчетам, они должны были уже за несколько дней вынудить врагов, отрезанных на пустынном острове (где им приходилось пить соленую воду), сдаться. Столь долгое сопротивление осажденных объяснялось тем, что лакедемоняне назначили высокую оплату всем, кто доставит на остров муку, вино, сыр или другие необходимые осажденным съестные припасы, а каждому илоту обещали за это свободу. И действительно, некоторым (это были преимущественно илоты) удавалось с опасностью для жизни доставить на остров съестное. Они отправлялись откуда-нибудь из Пелопоннеса и старались подойти к острову с моря под покровом ночи. Обычно они выжидали, чтобы их отнесло попутным ветром к острову. Действительно, когда ветер дул с моря, легче было ускользнуть от афинских триер, которые не могли в этих условиях обходить остров, илоты же при высадке на остров не щадили своих лодок, лишь бы подплыть к берегу (стоимость их лодок была предварительно учтена), Гоплиты уже ожидали их на месте высадки. А те, кто рисковал высаживаться на острове в тихую погоду, попадали в руки афинян. Из гавани также под водой приплывали к острову водолазы, которые тащили за собой на веревке бурдюки с толченым маком в меду и с льняным семенем. Вначале этих водолазов не замечали, но затем были приняты меры против них. Так обе стороны пускали в ход все средства, одни, чтобы доставить на остров съестные припасы, а другие — воспрепятствовать этому.

1 23,2.

27. Когда в Афинах узнали о тяжких лишениях войска под Пилосом и о том, что подвоз съестного на остров продолжается, то народом овладела растерянность и тревога, как бы зимой им не пришлось прекратить блокаду острова. Афиняне понимали, что зимой снабжение войска продовольствием, подвозимым в обход Пелопоннеса, станет невозможным (тем более

в такой пустынной местности, куда даже летом они не могли доставлять достаточного количества съестных припасов). Они опасались, также, что при отсутствии гаваней у Пилоса правильную блокаду и наблюдение за островом поддерживать будет трудно и осажденные на острове люди, пожалуй, продержатся или же смогут в бурную ночь покинуть остров на тех лодках, которые доставляли им съестное. Однако больше всего афинян беспокоило поведение лакедемонян: они предполагали, что у лакедемонян есть какие-то сильные преимущества, почему те и не делают им больше мирных предложений, и теперь раскаивались, что своевременно не согласились на мир. Когда Клеон узнал, что его считают противником мирного соглашения¹, то объявил, что люди, прибывшие из Пилоса, говорят неправду. Однако эти люди настаивали на правдивости своих сообщений и предложили послать уполномоченных для проверки положения дел на месте. Для этой цели и был выбран сам Клеон вместе с Феагеном². Теперь Клеон, понимая, что ему придется либо повторить то же, что говорили обличаемые им во лжи, либо, утверждая обратное, самому оказаться лжецом, дал совет афинянам (среди которых он видел и настроенных воинственно) не посылать уполномоченных для обследования дела и не мешкать, теряя благоприятное время. И если народ считает известие верным, плыть на кораблях к Пилосу, чтобы покончить с врагом. При этом Клеон указал на ненавистного ему Никия, сына Никерата, бывшего тогда стратегом. Упрекая Никия, Клеон говорил, что если бы стратеги были настоящими мужами, то, имея достаточно сил, легко покончили бы с осажденными на острове спартанцами, и что, будь он сам стратегом, он быстро справился бы с ними.

1 21,3.

2 Феаген — один из подписавших договор о мире в 421 г. (V19,2; 24,1).

28. Так как в народе поднялся ропот против Клеона — если дело кажется ему таким легким, то почему он тотчас же не отплывает, — то Никий, сообразив, что слова Клеона относятся к нему, объявил, что (насколько это зависит от него с товарищами) Клеон может взять сколько угодно кораблей и выступить в поход. Сначала Клеон, предполагая, что Никий лишь на словах готов уступить ему командование под Пилосом¹, согласился. Когда же понял, что Никий действительно желает передать ему полномочия стратега, то стал отказываться, говоря, что не он является стратегом, а Никий. Теперь Клеон встревожился, ибо раньше он полагал, что Никий не захочет уступить ему свою должность. Тогда Никий повторил предложение Клеону и, призвав афинян в свидетели, отказался от командования под Пилосом. И чем более Клеон уклонялся от похода, отказываясь от своих собственных слов, с тем большим рвением (как это обычно для толпы) афиняне настаивали, чтобы Никий передал свои полномочия Клеону, и кричали, что именно он должен плыть к Пилосу. Наконец, не зная, как ему отказаться от своих слов, Клеон выразил согласие. Он снова выступил перед народом, сказав, что не боится лакедемонян и не возьмет с собою в поход граждан, а только находящихся в городе лемносцев и имбросцев², пелтастов из Эна³, а из других мест 400 лучников. С этими силами, объявил Клеон, и с отрядом под Пилосом он в течение 20 дней привезет лакедемонян в Афины живыми или же перебьет их на месте. Хотя легкомысленная похвальба Клеона показалась афинянам несколько смешной, однако само предприятие было по душе даже людям серьезным: афиняне, по их мнению, во всяком случае не окажутся в убытке: либо они избавятся от Клеона (на что они, собственно, и рассчитывали), или (если эти расчеты не оправдаются) лакедемоняне попадут им в подчинение.

1 Предполагалось, очевидно, что командовать подкреплениями, которые афиняне собирались послать в Пилос, будет Никий.

2 III5,1. Лемносцы и имбросцы как афинские поселенцы (клерухи) сохраняли гражданские права и несли военную службу.

3 См. VII57,5. Эн — колония Митилены и Кимы у устья Гебра на Фракийском побережье — принадлежала к афинскому союзу.

29. По окончании прений в народном собрании афиняне голосованием избрали Клеона стратегом в морском походе. Взяв себе в помощники Демосфена, одного из стратегов под Пилосом, Клеон немедленно вышел в море. Демосфена Клеон выбрал помощником, узнав, что тот также замышляет осуществить высадку на остров. Ведь воины Демосфена, терпя всяческие лишения из-за суровых природных условий местности и недостатка съестного, чувствовали себя немногим лучше осажденных и настоятельно требовали приступить к атаке острова. Решимость выполнить свой план придал Демосфену еще и возникший на острове пожар. Прежде он опасался высадки, так как остров, почти целиком покрытый лесом, был необитаем и совершенно непроходим¹. В этом Демосфен и усматривал преимущество неприятеля, который был в состоянии нанести урон даже большому отряду, высадившемуся на острове, внезапными нападениями из засад. Ведь лес скрывал от афинян все уязвимые места и тайные приготовления врагов, тогда как все промахи афинян враги тотчас же могли заметить. Поэтому лакедемоняне имели возможность неожиданно атаковать афинян откуда угодно. С другой стороны, Демосфен полагал, что, случись ему вступить в бой в лесной чаще, небольшой неприятельский отряд, хорошо знакомый с местностью, одолеет его более многочисленное войско. Поэтому-то его войско, несмотря на численный перевес, может быть уничтожено в неожиданных столкновениях, тем более что невозможно было бы увидеть, где необходима помощь.

1 8,6.

30. Эти тревожные мысли приходили на ум Демосфену особенно после неудачи этолийского похода¹, обусловленной в значительной степени лесистой местностью, где происходила битва. Его воинам пришлось из предосторожности высадиться на самом краю острова и там, установив сторожевые посты, готовить себе пищy. При этом один афинский воин нечаянно поджег лес на небольшом участке, и, когда поднялся ветер, почти весь лес сгорел. Теперь Демосфен мог лучше вести наблюдения за лакедемонянами и убедился, что врагов на острове было гораздо больше, чем он ожидал: до пожара он предполагал, что съестные припасы доставляют на остров значительно меньшему числу людей. Теперь он мог надеяться, что афиняне приложат старания ради более значительного дела, и так как остров оказался более доступным для высадки, то стал готовиться к нападению. Для этого Демосфен собирал помощь от союзников², находившихся поблизости, и делал прочие необходимые приготовления. Между тем Клеон, который ранее известил Демосфена через вестника, что он уже в пути с требуемыми подкреплениями, также прибыл в Пилос. Тотчас же после соединения военачальники послали глашатая в лагерь врагов на материке с требованием приказать людям на острове без кровопролития сложить оружие и сдаться, с тем что их будут содержать под стражей в сносных условиях до заключения мира.

1 См. III97—98.

2 Из Закинфа, Кефаллении, Навпакта.

31. Лакедемоняне отвергли эти предложения, афиняне же подождали один день, а на следующий посадили всех своих гоплитов на несколько судов и высадили незадолго до рассвета на обеих сторонах острова (со стороны моря и со стороны гавани) в общем около 800 человек¹, которые ускоренным маршем двинулись на первый сторожевой пост на острове. Лакедемоняне были расположены на острове следующим образом. Первый сторожевой пост охранялся 30 гоплитами. Центральный пост на острове, на самом ровном месте около источника², занимали главные силы во главе с Эпитадом, и наконец, небольшой отряд охранял самую крайнюю оконечность острова против Пилоса³, которая круто спускается к морю и наименее уязвима для нападения со стороны материка. Здесь к тому же находилась старинная крепость⁴, сложенная из тщательно пригнанных камней, которая, как думали, могла бы оказать какую-то пользу в случае опасности при отступлении. Таково было расположение лакедемонян.