Истребитель братвы
Шрифт:
– Да какие преступники, начальник! Говорим же, девчонку спасти хотели...
– Ну да, и пистолеты с собой для этого дела прихватили. С глушителями...
– Да это не наши стволы, начальник, – как-то не очень уверенно открестился от оружия «близнец».
– Это ты так говоришь. А что скажет экспертиза?
– А что экспертиза? Этот чувак нам стволы в руки вложил. Чтобы пальчики на них оставить...
– Ага, у этого чувака добрый дядя в Италии живет, на оружейном заводе работает. У него этих «беретт» завались. Вот и шлет кому ни попадя. А племянник разбрасывается
– Ну это ты, начальник, а это он...
– Это ты правильно сказал, – кивнул Степан. – Он – это он, а я – это я. Он вас скотчем связал, а я вам наручники пропишу. Он вас с собой не забрал, а я заберу. В изолятор временного содержания оформлю. А дальше в Бутырку пойдете. В камеру для мудозвонов. Сокамерникам своим лапшу на уши грузить будете. Если получится... Комов, как ты думаешь, получится?
– Не-а, – с серьезным видом покачал головой Федот. – Не получится. Активные педерасты, они ведь не ушами любят. И не глазами. Другим местом. А сказать, в какое место?
– Эй, начальник, какие педерасты? – хором заголосили «близнецы».
– А в камерах для мудозвонов только такой контингент и водится. Не волнуйтесь, вы тоже педерастами станете. Правда, пассивными. Знаете тюремную поговорку? Пассивный активным стать не может...
– А если учесть, в какую статью вы вляпались, то перспективка вас ожидает веселая. Слышали про такие конфеты – петушок на палочке? На зоне такие конфеты ох как любят. Не верите?
– Какие петушки, начальник? Какие палочки? – «близнецы» были близки к истерике. – Мы же говорим...
– Опять двадцать пять? – грубо оборвал Степан. – Опять мудозвонством занимаетесь... Комов, вызывай наряд. А я с начальником Бутырки свяжусь, пусть камеру готовит...
В Бутырку их везти Степан не собирался. Но машину из отдела они вызвали. «Близнецы» к этому времени были доведены до кондиции. Они прекрасно знали, с кем имеют дело. Знали, на что способен Волчара.
– Начальник, может, не надо? – взывали они.
Но подполковник Круча был неумолим.
«Близнецов» погрузили в машину. Туда же сунули их дружка.
– В отделение, – во всеуслышание распорядился Степан. – А завтра утром в Бутырскую тюрьму. – И в интересах дела соврал, вернее, дезинформировал: – Там уже все договорено...
В зарешеченном отсеке «уазика» для троих места было слишком мало.
– А не тесно им там? – нарочно спросил Федот.
– Ничего, пусть притираются. Пока друг к другу. А потом к любителям «петушатинки». Пусть привыкают к тесной мужской компании...
Степан сказал это со всей серьезностью. И тут же из отсека до него донеслось истеричное:
– Ну начальник!..
Задержанных доставили в изолятор временного содержания. По старому – КПЗ. Раскидали по отдельным камерам. Результат не замедлил сказаться. Уже через полчаса Степану доложили, что один из «близнецов» просится к нему на аудиенцию. Вроде как с доверительным разговором.
– Процесс пошел, – сделал вывод Федот.
И не ошибся.
Задержанного звали Женей. Кличка – Джин.
– Это я тебе обещаю, – кивнул Степан.
Наивное условие – наивный ответ. И, как итог, наивное откровение.
– Аркашу Штыря знаете? – спросил Женя Джин.
– Знаем. И что это он вас к Кириллу Конькову направил, тоже знаем...
Парень кивнул. И осторожно спросил:
– А зачем, знаете?
– Чтобы его убить. Или нет?
– Нет, Аркаша хотел, чтобы мы привезли его к нему. Но в случае чего... Да только лажа вышла. Кеша внизу в тачке остался, а мы наверх двинули. Дверь вышибли – ну вы знаете. А там пацан... Один ствол на меня навел, второй на Пашу. Все так неожиданно. Если бы мы его конкретно мочить собирались, он бы нас врасплох не взял. А так... Начальник, ты ж пойми, мы не собирались убивать...
– Ну конечно же, кто спорит?.. А чем вам Кирилл не угодил?
– Вообще-то, это не мое дело. Мое дело маленькое: сказали – сделал... Но тут я знаю. Случайно узнал. Короче, этот Кирилл должен был мента одного завалить. Аркаша с ним договор заключил. Все вроде нормально было. А потом этот Кирилл в отказ пошел. Спецом промазал, а потом пацанов, которые его держали, в оборот взял. Сначала вместе с ними на машине удрал, а потом их обоих так же, как нас, скотчем связал. Только машину мы быстро нашли. Там же радиомаяк, все, как положено... Короче, нашли этих пацанов. Аркаша узнал, взбесился. Орал, матом всех крыл. А потом нам адрес дал. Сказал, чтобы этого щенка живым или мертвым, но к нему... Мы-то хотели, чтобы живым. Потому и не стреляли...
– Где сейчас Аркаша?
– Да когда машину нашу нашли, он здесь, в Битове был. Из джипа ситуацию контролировал. А после того, как нас за Кириллом послал, к себе двинул...
– Ночной клуб «Топлес-эскиз»?
– Ну да... Там он всегда бывает...
– А если его там нет, где он может быть еще?
– Ну это, дома у себя...
– Где он живет, мы знаем, можешь не рассказывать. Еще где может быть?
– Ну, есть еще одно место. Которое я знаю. А есть еще, о которых я не знаю...
– Говори, что знаешь...
Женя Джин назвал адрес.
– С паршивой овцы хоть шерсти клок, – сказал Федот.
– Да не скажи, – покачал головой Степан.
Он открыл ящик стола, выщелкнул из диктофона кассету, продемонстрировал ее братку.
– У нас есть показания против Штыря. Есть чем его прижать, когда возьмем...
– Эй, но мы же договаривались! – От волнения на лбу у Жени Джина выступила испарина.
– О чем мы договаривались? О том, что наш разговор останется между нами... А так и будет. Если, конечно, ты будешь с нами предельно откровенен. С Аркашей у нас свой разговор. Мы поговорим с ним, и у него больше ни к кому и никогда не будет претензий, это я тебе обещаю. А вот если не возьмем... Тогда договор наш окажется недействительным. Потому что ты не был с нами предельно откровенным. Иначе бы мы смогли его взять... Так где, ты говоришь, мы можем найти твоего шефа?