Истребитель драконов
Шрифт:
Судя по багровому лицу Вацлава Карловича, предположения, высказанные Ключевским, были верны на все сто процентов. А господин Шварц был настолько легковерен, что даже не удосужился просчитать ситуацию и проглотил наживку с закрытыми глазами. Уж очень поклонники Мерлина хотели вновь вернуться на остров Буян, и в этот раз им изменила обычная осторожность. Вот только непонятно, зачем Дракуле понадобилось разыгрывать столь сложную комбинацию, чтобы заманить в ловушку наивного эмиссара?
— А господин Шварц случайно не обладает эксклюзивной информацией? — спросил я Крафта.
— Вероятно, — не очень охотно ответил тот. — Шварц не раз прежде бывал на острове Буяне.
— Он атлант?
— Нет. Но кое-какими приемами магии владел. Правда, проявить
— Руководители вашего общества знают об исчезновении Шварца?
— Разумеется, я им об этом сообщил, — поморщился Крафт. — Они пришли в ужас. Я получил приказ вытащить Шварца из ловушки во что бы то ни стало. В крайнем случае устранить.
Ключевский выругался в пространство. Я был солидарен с де Мелассом в оценке ситуации, но эмоции сдержал, дабы не обидеть Вацлава Карловича. Ибо вины Крафта в случившемся, кажется, не было. Эмиссар Шварц не поставил бывшего Цезаря в известность обо всех тонкостях проводившейся операции, и сделал это, видимо, неслучайно. Поклонники Мерлина не простили Вацлаву Карловичу утраты единственной ниточки, связывавшей их с островом Буяном. Им, похоже, и в голову не пришло, что причиной тому был не промах Крафта, а происки одного очень могущественного деятеля. Теперь понятно, почему примчался в наш город генерал Сокольский и почему он столь безответственно бросил в пасть дракона своих подчиненных, которые сейчас хрюкали в хлеву у новоявленной Цирцеи. Вероятно, поклонники Мерлина настолько озаботились пропажей эмиссара Шварца, что обратились если не напрямую, то окольными путями к российскому правительству за поддержкой.
— Я так понимаю, интерес к Вере Смирновой вашего коллеги был неслучаен, и диктовался он отнюдь не сердечной склонностью?
— Вы правильно понимаете, Чарнота, — раздраженно отозвался Вацлав Карлович, — мы взяли на заметку всех, кто имел хоть какое-то отношение к острову Буяну.
Я бы на месте этого Шварца поостерегся связываться с такой коварной женщиной, как Верка. Будучи ближайшей подручной Варлава, она прошла очень хорошую магическую школу и вполне способна задурить голову даже очень умному и расчетливому человеку.
— Как вы думаете, Марк, почему нас не убили в первую же ночь нашего здесь пребывания?
— А с какой стати ей нас убивать, Чарнота? — пожал плечами Ключевский. — Возможно, она принимает нас за странствующих рыцарей. Ведь ловушка эта не на нас расставлялась, а на эмиссара Шварца.
Ситуация складывалась непростая. Мы не могли покинуть замок, оставив на произвол судьбы своих товарищей. Но, с другой стороны, пребывание в этом каменном мешке тоже не сулило нам ничего хорошего. Конечно, я мог бы попытаться силой освободить бизнесмена и компетентных товарищей, но я не был уверен, что мне удастся рассеять магические чары, которые наложила на них фея Моргана. Мои мучительные раздумья прервал мажордом, пригласивший нас к обеду. За стол мы уселись в том же порядке, что и вчера вечером. При этом моя нога случайно встретилась под столом с очаровательной ножкой хозяйки, и это обстоятельство повергло нас обоих в смущение. Возня под столом не понравилась благородному Мордреду, и он бросил на меня откровенно злобный взгляд. Из чего я заключил, что этот молодой человек вряд ли доводится Моргане сыном. Кроме того, меня не покидало ощущение, что я уже где-то видел этого типа. И не просто видел, а даже заехал ему кулаком в челюсть, когда он вздумал демонстрировать свою агрессивность. Конечно, это был Сеня, напористый охранник мадам Смирновой. В свете открывшейся мне истины я теперь более пристально вглядывался в благородную Моргану. Но ничего общего с Веркой я в ней не обнаружил. Да и никакой морок не помешал бы мне опознать свою бывшую любовницу.
— Должен сказать, сударыня, что в ваших краях разводят превосходных свиней. Я восхищен их статями.
На лицо леди Морганы набежала тень. То ли она считала, что разговор о свиньях не совсем уместен в благородной компании, то ли заподозрила подвох.
— Какие могут быть стати у свиней? — презрительно усмехнулся Мордред. — Вот уж не думал, что судьба сведет меня с подобным ценителем.
— Это оскорбление? — гордо вскинул я голову и картинно положил ладонь на рукоять кинжала.
Мой жест был оценен по достоинству. Господин Мордред извинился и сказал, что его не так поняли. Впрочем, сделал он это только под нажимом своей липовой мамы, которая готова была буквально испепелить его взглядом.
— А я слышал, что король Артур тоже увлекается свиноводством, — вмешался в наш разговор Марк.
Фея Моргана растерянно молчала. Видно, ей эта подробность биографии мифического короля не была известна. Справедливости ради следует заметить, что об этой страсти Артура умалчивали все прежние летописцы легендарных событий, так что мы с Марком неожиданно для всех внесли в устоявшийся миф свежую струю.
— Вы не могли бы мне продать, сударыня, трех породистых кабанчиков из вашей обширной коллекции?
— А с какой же стати? — злобно покосился на меня Мордред.
— Не могу же я ехать к великому королю с пустыми руками.
— А вы не боитесь, что ваш странный дар будет воспринят моим дядей как оскорбительный намек?
— Намек на что, господин Мордред?
— На рыцарей Круглого стола.
— Помилуйте, дражайший, вы что же, не видите разницы между рыцарем и свиньей?!
На этот раз мы с сиром де Мелассом вскочили на ноги, всем своим видом выражая крайнюю степень негодования. После некоторого раздумья к нам присоединился и Вацлав Карлович Крафт, который хоть и не числился в данный момент рыцарем, но все-таки счел своим долгом поддержать благородное сословие морально. Мордред, похоже, сообразил, что зарвался, и готов был идти на попятный, но мы ему такого шанса не дали. Тем не менее липовому сыну благородной Морганы было предоставлено право самому выбрать противника из числа оскорбленных им рыцарей.
— Но позвольте, — запротестовала леди Моргана. — Я не могу допустить, чтобы кровь пролилась в моем замке.
— В таком случае мы отправимся в Камелот и сразимся там с господином Мордредом на глазах короля Артура, — решительно заявил я.
Мое предложение неожиданно устроило всех: и фею Моргану, и ее сынка Мордреда, и всех сидящих за столом дам и кавалеров, которые встретили мои слова сдержанным гулом одобрения.
— Мы отправляемся немедленно, — заявил Марк де Меласс. — Я не могу далее оставаться в замке, где меня так оскорбили.
Мне чувства благородного рыцаря были понятны, но я все же я предложил хотя бы подкрепиться перед дальней дорогой. Леди Моргана одобрила мое решение и тут же приказала слугам подать гостям вина. Возможно, она хотела нас отравить, а то и превратить в милых животных, которые хрюкали у нее в свинарнике, но этот номер у нее не прошел. Как-никак мы с Марком были атлантами, и подобного рода чары на нас не действовали, а что касается Вацлава Карловича, то он проявил завидную предусмотрительность и к вину даже не притронулся.
— Так как же насчет кабанчиков, благородная Моргана, неужели вы откажете мне в такой безделице?
Пока трудно было судить, какими сведениями обо мне располагала липовая фея и натуральная ведьма. В том, что она связана с Дракулой, я практически не сомневался. Загадкой для меня была степень ее информированности о моей скромной персоне. Конечно, меня мог опознать Мордред, он же Сеня, но не исключено, что не опознал. Я не исключаю также, что Верка не стала распространяться о своем знакомом демоне, особенно если Дракула использовал ее вслепую. Словом, у феи Морганы, возможно, есть основания в чем-то меня подозревать, но вряд ли она знает, с кем реально имеет дело. Если судить по лицу, рыжая ведьма была разочарована тем, что после такого количества выпитого вина я все еще говорю, а не хрюкаю. Тем не менее надо отдать ей должное, она не впала в истерику по поводу своей неудачи, как это часто бывает с даровитыми магами, а даже одарила меня ослепительной улыбкой: