Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне
Шрифт:
— Это должно сработать! — он повернул круглый шлюз, открывая его, и работа двигателей стала интенсивнее. — Эфирное золото всё ещё здесь. Нет ни единой причины, по которой двигатели не запустились бы.
Он остановился, заметив что-то в лесу рычагов и труб.
— Ну, конечно! — воскликнул грозорождённый. — Труба прохудилась, поэтому и давления нет.
Маленет подошла ближе и увидела пару кабелей, которые он держал в руках. В отличие от остальных, на них время оставило свой отпечаток, они
— Эфирное золото вызывает коррозию, — Трахос выпустил кабели. — Харадронцы, вероятно постоянно меняют их, чтобы они работали.
— Значит, мы не сможем запустить двигатели?
— Нам нужен какой-нибудь способ направить эфирное золото, — Трахос посмотрел наверх, на люк. — Это не сильно отличается от машин, которые поддерживали непогребённые.
— Значит, мы могли бы снова использовать руну Готрека?
— Быть может. Если он соблаговолит прийти сюда и позволить силе эфира проходить через него. Если он не возражает против использования его как части машины.
Маленет подняла бровь.
— А…
Некоторое время они молча стояли среди переплетения труб и механизмов. Затем на палубе раздались шаги и они поднялись наверх, приготовив оружие.
Это был Готрек. Он дрожал от боевой ярости и дико озирался. Рунический свет струился по его коже и бороде, разгоняя мрак. Позади него, под внимательным взглядом князя Воланта, воины Могильной стражи заносили коконы. Лхосия тоже была там, стоя рядом с князем и о чём-то шепчась.
— Ты прикончил его? — спросила Маленет, рванув к Готреку.
— Чё?
— Гигантского гуля.
Он пожал плечами.
— Больше он не будет ломать двери, скажем так. Если только кто-нибудь не использует его уродливую башку как таран.
— И что дальше? — князь Волант навис над Готреком. — Ты поклялся спасти непогребённых, и наше время заканчивается.
Готрек посмотрел на Трахоса.
— Двигатели не повреждены, — сказал грозорождённый. — И на борту достаточно эфирного золота. Нам просто нужен канал — способ направить силу эфира. Большой кусок пра-золота подошёл бы.
Готрек кивнул, а затем в его глазу вспыхнуло понимание.
— Я? Ты хочешь использовать меня как часть двигателя?
— Твоя руна достаточно сильная, чтобы стать каналом для эфирного золота, — согласно кивнул Трахос, его голос оставался лишённым всяческого выражения и ровным. — Ничто иное с этим не справится.
Готрек постучал по руне.
— А что будет со мной в конце этого путешествия? Сколько останется от Готрека, а сколько станет Гримниром?
Он выглядел настолько рассвирепевшим, что Маленет невольно отступила, приготовившись уворачиваться от дуардинской секиры.
— Зубы Грунгни, — прорычал он, хмуро покосившись на руну. Та всё ещё мерцала от энергии. Эфирный свет истекал из руны в вены Готрека, пульсировал в его груди, обнажая артерии под покрытой шрамами кожей. Казалось, что у него под кожей текут золотые ручейки.
— Я отказываюсь, — наконец прорычал он, не глядя на Маленет. — Я прошёл весь этот путь не для того, чтобы отдать душу богу, который предал меня сильнее всех.
— Есть другой способ, — заговорил Трахос, схватив дуардина за массивное предплечье.
Готрек шокировано уставился на грозорождённого вечного. Затем нахмурился.
— Какой ещё путь? Быстренько ворваться в одну из сверкающих башен Зигмара и повеситься пред его величием? О, Владыка молота, позволь расчесать твою могучую бороду! Такого рода путь?
— Не нужно ему поклоняться. Твоя душа — твоя собственная. Твоя вера — твоя собственная. Ордену Азира нужна лишь сила, которой ты обладаешь.
— И как именно ты собираешься вытащить её из меня? В прошлый раз, когда я проверял, мои рёбра не поворачивались.
Трахос, казалось, не обращал внимания на ярость Готрека.
— Эта сила не просто в тебе. Она — часть тебя. Если бы ты использовал её во имя Зигмара, мы могли бы…
— Во имя Зигмара? — лицо Готрека вспыхнуло от гнева и руна запульсировала ярче. Он с размаху отпихнул Трахоса, грохнув доспехами грозорождённого, и собирался было крикнуть что-то ещё, когда их прервал шум борьбы в зале.
— Протравленные! — закричали несколько бойцов Могильной стражи, забравшихся на корабль, неся последние коконы. — Сотни.
Волант выругался. Затем опустился на колено, так чтобы оказаться лицом к лицу с Истребителем. Когда он заговорил, его голос был одновременно полным гнева и оскорблённым.
— Я мог бы отправить тебя к Нагашу, Готрек, сын Гурни, но только если ты сможешь переправить моих предков в Незыблемую крепость. И только если мы уйдём прямо сейчас.
Из груди Готрека вырвалось рычание, и он вцепился в свой хохол и начал дёргать его из стороны в сторону, как будто пытался выдрать из черепа. Затем он окинул долгим взглядом фигуры, что мчались к кораблю сквозь тени, после чего сплюнул и спустился в трюм, махнув Трахосу следовать за ним.
Маленет покачала головой.
— Мне и пригрезиться не могло, что он сделает это, — она перевела взгляд на коконы. — Вам бы лучше убрать это в трюм.
Девятнадцатая глава. Сумерки
«Я не поддамся слабости», — подумала Маленет, когда мир крутанулся вокруг неё. Даже за рёвом двигателей она слышала стоны на палубе, когда людей выворачивало от качки. Альвийка привязала себя к перилам, но тряска была столь сильной, что она уже вся была покрыта синяками.