Истребитель (Пока не закончен)
Шрифт:
– Вот как?- Командарм развернулся к сопровождающему.
– А что, у вас здесь и шпионы есть?
– Полковник смущенно замолк. Наконец глаза его вильнули в сторону, и он произнес, словно через силу выговаривая слова.
– Дезертир. Бежал с поля боя.
Павел не выдержал. Волна гнева захлестнула.
– Он выпрямился и шагнул вперед.
– Никак нет.- Хрипло выдохнул он.
–
Старшина, кинулся к нарушителю, дергая из кармана револьвер. Но ладонь летчика, который уже не контролировал свои поступки, легонько коснулась плеча охранника, и тот медленно сполз по стенке на пол.
– Я три самолета противника сбил. Есть данные фотопушки и свидетель. Мой ведомый... Товарищ Генерал, это клевета.
– Что он сказал?
– словно невзначай бросил командующий полковнику.
– Отвечай. Врет? Но смотри... Честно.
Комполка, которому совсем не хотелось портить отношения с особистом, замялся.
– История непонятная. Товарищ Генерал. Идет следствие. Органы разберутся.
– Попытался прибегнуть он к спасительной формулировке.
– Здесь я разбираюсь.
– В голосе командарма прозвучало явное раздражение.
– Спрашиваю последний раз. Фотографии, показания свидетелей есть?
Комполка, поняв, что обман может стоить не только погон.
– Кивнул.
– Ах ты... Генерал побледнел. Но готовые сорваться слова не прозвучали.
– Вот что, полковник. Этот лейтенант, он летчик?
– Так точно. Лейтенант Говоров, военлет второго класса.
– Вытянулся командир.
– Приказываю. Вернуть оружие, оформить командировочное, и подготовить самолет. Пойдет в сопровождение.
А уж на месте я сам решу, куда его отправить. Там разберутся.- Сыграл голосом Командарм, передразнивая подчиненного.
Не решаясь перечить, полковник поднес ладонь к фуражке.
Генерал глянул на лейтенанта.
– Троих, говоришь, завалил? А тебя в кутузку. Считаешь, несправедливо?
– Риторический вопрос вовсе не требовал ответа. Однако бес толкнул Павла под руку.
– Жизнь вообще штука несправедливая. Тем, что конечна.
– Повторил слова уголовника.
Генерал удивленно сбил фуражку на затылок.
– Ого? Сам придумал?
– Он хитро глянул на паренька.
– Никак нет. Гражданский, со мной сидит, сегодня сказал.
Генерал подозвал полковника.
– Слушай, у тебя здесь что колония, или боевой полк? Одни арестанты.
Командир сверкнул глазами на подчиненного.
– Но только вытянулся по стойке смирно.
– Значит, так, лейтенант пусть готовится к вылету. Я в комнату отдыха, а ты распорядись доставить этого арестанта ко мне. Что тут у вас за дела творятся...
– Подвел итог командующий.
Слова его слегка царапнули сознание Павла, но радость, от того, как разрешилось его дело, вытеснила мимолетное удивление. Тем временем кряхтящий от боли старшина, поднялся с пола и растирая плечо, беззлобно произнес.
– Ну и хватка у тебя сынок. Однако не будь здесь генерала, я б тебе пулю в бок, точно всадил.
– Пройдемте, товарищ лейтенант, я верну вам оружие.
– Перешел он на официальный тон. Но не сдержался и добавил.- Моли бога, чтобы успели самолет приготовить, до того, как особист вернется. Он сейчас в отъезде. Так, что, от верной смерти ты парень ускользнул...
Больше старшина к теме не возвращался. А Павел, получив снаряжение и документы, кинулся в казарму, торопясь собрать немудреные вещи, и вернуться к капонирам, чтобы проследить за подготовкой самолета к вылету.
Генерал сидел в крепком, скроенном из цельных кусков дерева кресле и задумчиво просматривал свежий номер газеты.
Стук в дверь оторвал от чтения. Он поднял глаза. В проем заглянул красноармеец.
– Задержанный доставлен.
– Рявкнул он, поедая глазами небожителя.
Боец впустил арестанта и закрыл дверь.
Жора, пытаясь держаться независимо, переступил на мягких подошвах. И поднял глаза на высокое начальство. Генерал отбросил газету.
– Ну, здравствуй Маленький.
– Негромко произнес генерал, поднимаясь на ноги. Он шагнул к урке и тот, замерев от неожиданных слов с изумлением всмотрелся в суровые черты лица собеседника.
Мать... Охнул жулик, - Генерал... Павел Андреевич. Так ведь сказали, что расстреляли тебя, вас.
– Выдохнул арестованный. Жора замялся, не решаясь протянуть руку. Но военный шагнул навстречу и обнял нелепую фигурку.
Думаешь, я забыл, как ты меня от вертухаев закрыл?
– Прошептал он на ухо жигану. Сколько тебе изолятора влепили, десять суток? А меня вот оправдали, и ордена вернули, и звание. Генерал отстранился, и указал на стул. Садись, чайку попьем. Как ты здесь оказался? Спер, что ни будь опять?
Выслушав историю босяка, он задумался.
– Да, попал ты Жора в переплет. А я как, тот паренек сказал, про жизнь, думаю, кто это мой афоризм уже цитирует?
– Павел Андреевич, ты не забивай..., голову то. Я ж понимаю, тебе за меня подписываться нынче не резон.
– Ответил Жора. А паренек нормальный. Я людей сразу вижу. Ты его не отдавай этим упырям. Паренек правильный, духовитый.
- Сам разберусь.- Грубовато отмахнулся генерал. Ты бы о себе подумал.
– А что, я. Пока живой жить буду, смерть придет - помирать. Знать планида такая.
– Невесело усмехнулся собеседник.
– Вот значит, как?
– Ты, выходит, по совести решил, когда за меня стоял, а я с помойки...?
– Генерал сердито взъерошил седой ежик коротких волос.
Ладно, правда твоя, не могу я приказать, чтобы тебя выпустили. Не имею права. А сделаем мы иначе.
Он склонился к сидящему.
Боец, охраняющий вход в комнату, где отдыхал командарм, услышал слабый крик, и падение тела, рванул дверь и увидел лежащего на полу хозяина, распахнутое окно и колышущуюся занавеску в проеме раскрытого окна.