Истребитель. Ас из будущего
Шрифт:
– Чужой «як»?
– Догадлив, Федоров. Но это еще не все. Все происходило на малой высоте, зенитчики не успели сделать ни одного выстрела. Но бортовой номер нападавшего запомнили.
– Пятьсот четырнадцать?! – не сдержался Федор.
– Триста второй! Номер твоего самолета, Федоров!
У Тихона дар речи пропал. Это что, его обвиняют?
– Во сколько это случилось? В четырнадцать двадцать? Я в это время на своем аэродроме был, можете по журналу проверить.
– Уже проверили. Поэтому и разговариваем с тобой здесь. Нас по телефону из дивизии
Тихона пробил холодный пот. А если бы так совпало, что он в это время на боевом задании был? Как тогда оправдаться?
– Вот что: номер твой уже по всем полкам передан, как бы тебя свои не сбили. Видимо, немцы в тот раз, когда твоего ведомого обстреляли, номерок твой запомнили и на фюзеляже его нарисовали. Я уже звонил в БАО, тебе номер новый нанесут – временно, конечно. Чую, эти «яки» нам еще изрядно кровь попортят.
Тихон некоторое время раздумывал. Если вести себя пассивно, надеясь на случайную встречу, немцы еще не один наш самолет собьют. У них была «свободная охота» – это когда пара истребителей вылетала без определенного задания. Вот бы нам перенять у врага этот опыт!
– Товарищ майор, разрешите?
– Валяй!
– Нам бы парой на свободную охоту вылететь, может статься – и не раз. Где-то же у них есть аэродром. Подловить бы…
– У нас свободных самолетов нет. Сам видишь, каждый день на прикрытие летаем.
– Тогда придется уповать только на случай. И не одного уже летчика с самолетом потеряли. Неделю о подобных происшествиях слышно не было, а теперь вот снова проявились. Если им укорот не дать, и дальше продолжать будут.
– Рискованно, наверняка у них радиосвязь со своими есть. Вызовут подмогу и вас обоих собьют. Нет, запрещаю. Но чтобы проследил перекраску номера.
– Есть!
– Свободен!
Оба пилота козырнули, повернулись и вышли. На крыльце штаба остановились, Кузнецов закурил.
– Думаю, у них аэродром подскока есть, даже площадка недалеко от передовой, – задумчиво сказал он.
– Конечно, где-то же они должны заправляться, боекомплект пополнять.
– Это само собой, но я не об этом. Ты обрати внимание: твоего ведомого обстреляли на обратном пути, теперь в Измайлово самолет на посадке сбили. Они высматривают наших, когда они с передовой возвращаются. Очень удобно, кстати, топливо на исходе, боекомплект зачастую израсходован…
– Это понятно, продолжай.
– Если бы они с тылового аэродрома взлетели, они бы не успели догнать и в хвост пристроиться. Здесь время играет решающую роль.
– Принимается. Но сколько раз мы уже над оккупированной территорией летали, а ты видел хоть один аэродром? То-то!
– А им полноценный аэродром и не нужен. Два самолета можно замаскировать так, что сверху и не увидишь. И узкую полосу для взлета, пятьсот метров длиной, а то и короче. Взлетают на форсаже, только сели – по тормозам.
– Давай так. Пока нашу пару не разбили, договоримся с комэском. После боевого задания по прикрытию отваливаем в сторону, в один день – на юг, в другой – на север. Прочешем полосу километров десять шириной и на удалении от передовой километров пятнадцать-двадцать. Где-то они прячутся.
Они переговорили с комэском.
– Разрешения дать не могу, если что – меня за самоуправство взгреют. Но глаза закрыть на это могу. Десять минут отлучки, не больше.
– Согласны.
Следующим днем они прикрывали штурмовики. Те отработали по ближним немецким тылам и развернулись к себе.
Пара Кузнецов – Федоров летела замыкающей, и перед передовой Кузнецов повернул направо, к югу. Ориентир наметили заранее, пролетели пару десятков километров к югу, а потом – назад, но уже другим маршрутом, немного дальше.
Оба пилота внимательно осматривали землю, хотя истребители обычно за воздухом следят – враг там появляется.
Тихон ничего подходящего не обнаружил. Было поле, однако из-за многочисленных воронок оно было непригодно для взлета. Конечно, в итоге было жалко потерянное время. Но зато они удостоверились, что немцы не могли расположить тут аэродром подскока.
Когда пара приземлилась на своем аэродроме, комэск поинтересовался:
– Результаты есть?
– Никак нет!
– Ну-ну…
Видимо, комэск не очень верил в такие поиски, но для Тихона поиски аэродрома немцев стали навязчивой идеей.
После полетов он разложил на постели карту. Там лес, тут болото – где искать? В открытом поле немцы самолеты поставить не могут, как их ни маскируй. Выходит, ошибались они с Кузнецовым? Верить в ошибку не хотелось, откуда-то немцы взлетали?
Следующим днем, когда эскадрилья возвращалась на свой аэродром, пара взяла курс на север. Прошлись змейкой, расширяя зону полета, и обратно также, только теперь уже немного дальше от передовой.
И в эти минуты Тихон в лесу обнаружил поляну. Длиной и шириной она вполне подходила для взлета, только вот незадача: точно посередине поляны стояли две скирды сена. Самолету при взлете их никак не миновать: узковата поляна. Но Тихон точку карандашом на карте поставил.
После посадки они стали обсуждать результаты. Оба приметили подходящую поляну, но как аэродром подскока отвергли ее – смущали стога сена. Однако же Тихон припомнил, как в бытность свою пилотом У-2 столкнулся с тем, что немцы стогами маскировали свою технику.
Сейчас ситуация немного иная. Стога маленькие, самолеты в них не спрячешь, крылья выступать будут. Но Кузнецову предложил:
– Давай стога сожжем.
– Может, деревенские траву для скотины накосили на зиму, а мы сожжем… Нехорошо!
– А вдруг это немцы специально устроили? Площадка-то подходящая!
– Не знаю. Ну представь: сожжем мы стога – а дальше что?
Тихон только пожал плечами – он и сам не знал.
Однако на следующий день они полетели к поляне. И тут их ожидал сюрприз – стогов не было! Они исчезли, как будто бы их не было никогда! «Деревенские ближе к усадьбе перевезли», – подумал Глеб.