Истребитель
Шрифт:
– Ваше чувство юмора, – невесело произнёс инженер, – проявляется иногда в самые неподходящие моменты. Ладно, капитан, вот вам детонатор. Двигаете рубильник вперёд до упора – всё готово. Назад до упора – тридцать секунд до начала фейерверка.
– Довольно просто.
– Капитан, – снова послышался голос Спока, – «Созвездие» вошло в зону действия транспортатора. Однако когда ваша группа будет готова транспортироваться, я рекомендую Вам покинуть отсек. Точность транспортатора недостаточна, чтобы мы смогли подобрать четырёх из пяти; и даже если сможем, то не будем знать,
– Хорошо, мистер Спок, я выйду из отсека. Начинайте транспортацию через шестьдесят секунд.
Кирк встал. Когда он был уже у дверей, Скотт сказал:
– Будь осторожен, Джим.
– Скотти, я не хочу умирать, уверяю тебя.
Когда он вернулся, в отсеке никого не было, но голос Скотти всё ещё слышался – из коммуникатора. Главный инженер использовал не слишком благопристойные выражения.
– Скотти, что случилось? С вами всё в порядке?
– Да, капитан, я в порядке, и остальные тоже, но транспортатор полетел – не выдержал нагрузки. Не знаю, как скоро смогу его привести его в чувство.
Зазвучавший в его речи акцент ясно свидетельствовал, насколько серьёзно положение. Кирк даже не стал говорить: «Сделай всё возможное». Это было излишне.
Следующие несколько часов были почти невыносимым сочетанием одиночества и напряжения, пока чудовищная громада истребителя и его ничтожно маленький по сравнению с ним пленник-звездолёт медленно увеличивались в размерах на экране.
Всё же за все эти долгие часы робот ни разу не воспользовался своим антипротоновым лучом, который мог бы пройти сквозь «Энтерпрайз» так же легко, как нож сквозь масло; почти вся мощность корабля уходила на сопротивление тракторному лучу. Кирк подумал, что этот дар судьбы является следствием механического интеллекта; робот, поставив себе задачу втянуть «Энтерпрайз» внутрь (и рассчитав, что выполнение её – лишь вопрос времени) не видел причин предпринимать какие-либо дополнительные действия.
– Мистер Спок?
– Да, капитан.
– Ни в коем случае не открывайте огонь. Не делайте ничего, что могло бы изменить теперешнее положение – даже не чихайте.
– Понимаю, капитан. Если мы не изменим исходных данных, машина будет бездумно сохранять уравнение.
– Я на это надеюсь. Как продвигается ремонт транспортатора?
– Медленно. Мистер Скотт говорит, что перегорела половина резисторов. Каждый в отдельности заменить недолго, но замена такого количества требует времени.
– Расчёты?
– К тому времени, как «Созвездие» окажется в ста милях от робота, нам удастся завершить весьма ненадёжный ремонт. Сэр, мы также подсчитали, что сто миль являются радиусом защитной зоны робота, в пределах которой он атакует любые объекты, движущиеся с мощностью.
– Отключить мощность я не могу. Будем надеяться, что он голоден.
Входное отверстие на экране стало расти быстрее. Взглянув на часы, Кирк поднёс руку к рубильнику.
– Мистер Спок, у меня больше не остаётся времени. Транспортатор работает?
– Он может сработать, капитан. Ничего более определённого я сказать не в состоянии.
– Ясно. Будьте наготове.
Теперь входное отверстие заполняло весь экран, не оставляя места ничему другому. Но робот по-прежнему не стрелял.
– Ладно, Спок! Давайте!
Он рванул рубильник назад до упора. В следующий миг инженерный отсек обречённого на гибель «Созвездия» исчез, и Кирк очутился в транспортаторной «Энтерпрайза». Он тотчас кинулся к ближайшему экрану. По интеркому разносился голос Спок, отсчитывающий:
– Двадцать пять секунд до детонации. Компьютер, отметку за десять секунд и одну пятнадцатую второго варп-двигателя на варп 1 за полсекунды до взрыва.
Его приказ на мгновение сбил Кирка с толку; потом он сообразил, что всё ещё смотрит в пасть адской машине, и что Спок намеревается сделать рывок в тот миг, когда транспортный луч переключится на «Созвездие» – если переключится.
– Пятнадцать секунд. Отметка. Пять секунд. Четыре. Три. Два. Один.
Флик!
Внезапно истребитель на экране резко уменьшился – теперь его отделяли от «Энтерпрайза» тысячи миль. Экран автоматически увеличил изображение до прежних размеров.
И тут же из пасти истребителя ударил ослепительно яркий луч. Кинувшись к лифту, Кирк поднялся в контрольный отсек.
В контрольном отсеке группа офицеров – среди них коммодор Деккер – напряжённо наблюдала за экраном. Язык пламени всё удлинялся. Он протянулся уже по меньшей мере на двести миль. Он мог бы сжечь «Энтерпрайз» в единый миг, как пламя свечи сжигает мошку.
Затем он постепенно угас. Спок проследил за показаниями приборов.
– Получилось? – нетерпеливо спросил Кирк.
– Пока не могу сказать, капитан. Радиация от взрыва сама по себе слишком сильна. Но сам факт, что нам удалось вырваться, свидетельствует, что машина по меньшей мере повреждена… Теперь радиация спадает, посмотрим.
Кирк затаил дыхание.
– Кривая снижения радиации приобретает экспоненциальный характер. Все источники энергии деактивированы. Капитан, оно уничтожено.
Присутствующие разразились радостными криками. В шуме всеобщего ликования Деккер двинулся к Кирку.
– Последний корабль, которым я командовал, – тихо сказал он. Но Вы были правы, капитан Кирк. Прошу прощения за то, что узурпировал Ваш пост.
– Вы руководствовались целью спасти жизни и собственность Федерации, так же, как и я. Если Вы готовы снять свой протест против нарушения мною инструкции – который Вы имеете полное право сделать – мы не станем больше об этом говорить.
– Разумеется, я снимаю протест. Но всё-таки «Созвездие» – последний корабль, которым я командовал. Я не могу забыть о том, что моя первая попытка атаковать эту адскую машину обошлась в четыреста человеческих жизней – жизней людей, которые мне верили – и что я снова самонадеянно пытался повторить свою попытку ценой жизни Ваших людей. Если человек перестаёт учиться на собственных ошибках, ему больше нельзя доверять командование.