Истребительница вампиров
Шрифт:
Киллиан покачал головой.
– Нет, не поэтому. Ну, может быть, и поэтому тоже. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Мы ничего не знаем об этом существе.
– Мы знаем, что это демон.
– Да, но на нем, блин, футболка Coldplay! Как кто-то, кто носит футболку Coldplay, может быть плохим?
В чем-то он прав.
– Тогда почему ты позвал меня?
– Потому что ты лечишь людей. Ты вечно смотришь эти жуткие курсы по оказанию первой помощи. И заказываешь мне медикаменты. Ты умеешь помогать людям. Я подумал… – Киллиан дернул плечом и немного
Меня окатило волной облегчения и благодарности. Киллиан не просил меня кого-то убить. Он просил меня помочь кому-то. Мне захотелось обнять его за то, что он мой друг, за то, что он думает обо мне так же, как я думаю о себе: как о лекаре. Я девушка, которая может все вылечить. А не та, что все разрушает.
Я почувствовала себя виноватой за то, что моей первой реакцией было желание напасть.
Я решила по крайней мере дать ему шанс ради Coldplay. Быть Истребительницей – не значит убивать все, что движется.
Вообще-то я понятия не имею, что значит быть Истребительницей. И мне плевать. Я Наблюдатель, так что я поступлю с демоном так, как поступают Наблюдатели. Сначала нужно изучить его, прийти к обоснованному заключению, а затем решить, что делать дальше. Метод Наблюдателей в лучшем виде, я годами пыталась донести это до Артемиды. Наша роль не имела никакого отношения к насилию.
Я указала в сторону сарая.
– У тебя есть что-то, чем можно его связать?
Киллиан прищурился, затем щелкнул пальцами.
– Вообще-то да, есть. Поможешь донести?
Пока он открывал дверь сарая, я пересекла двор и схватила демона за руки.
– Фу-у, – воскликнула я, отдергивая руки, словно обжегшись. Киллиан в ужасе развернулся.
– Он липкий. Гадость-то какая, он липкий!
Поежившись, я постаралась взяться за прикрытые одеждой части тела. Попытавшись поднять демона, я чуть не подбросила его в воздух. Это намного проще, чем я думала. Но внезапно обретенная сила не доставила мне радости. Еще одно напоминание о том, что мое тело стало мне чужим.
– Как? Как ты это делаешь? Этот демонический чувак сделан из гелия или что?
Я снова осознала всю омерзительность того, что держала на руках.
– Открывай сарай! Боги, вся эта липкость течет по моей футболке. А это моя любимая футболка. Мне придется ее сжечь. И мою кожу. И все прочее. Да поторопись ты уже!
Стоило Киллиану открыть дверь, я проскользнула мимо него и без особых церемоний швырнула демона на пол.
Киллиан, казалось, больше испугался меня, чем демона.
– Ты тащила это… это существо, будто это мешок с… с чем-то легким. А до этого ты вела себя как Терминатор с этой адской гончей. Ты никогда не была такой. Что-то произошло, когда ты убила это псиное отродье?
– Отродье – это демон. Как и вот это полинявшее рогоносное существо.
– Ты
Киллиан поднял цепь, свисавшую с потолка возле голой лампочки, которая придавала всему желтоватый оттенок. Сарай матери Киллиана захламлен, словно книжные полки Риза, он хранит по меньшей мере десяток разных жизней. Ловцы снов, статуэтки Будды, кристаллы и ладан, стопка Библий и рядом что-то похожее на Книгу Мормона, и в довершение – полное собрание саентологических сочинений Рона Хаббарда, несколько статуй богов и богинь из разных религий и культов и полная корзина всяких программ, посвященных охоте на призраков и спиритизму.
– Добро пожаловать в сарай культурной апроприации! – Киллиан разводит руками с мрачным видом. – Хорошо хоть, мама сейчас навещает монахов-аскетов, так что в этот раз обойдемся без сувениров. Мы уже завалены мусором.
Посреди всего этого хаоса единственная чистая вещь – фото в рамке. Отец Киллиана. Я никогда раньше его не видела. Я взяла фотографию и присмотрелась.
– Он умер двенадцать лет назад, – сказал Киллиан. – А она до сих пор пытается установить с ним связь. С тех пор, как магия исчезла, она отчаялась найти другие способы.
– Трудно винить ее. Он красивый. Немного похож на Орландо Блума.
– Черт возьми, Нина! Орландо Блум? – Киллиан выхватил фото у меня из рук. – Я теперь не смогу перестать об этом думать! Мои чувства к умершему отцу и так были сложными, а теперь я должен волноваться, что у меня эдипов комплекс, или как там называется, когда сын западает на собственного отца. Клянусь богом, если ты проронишь еще хоть слово о красивых мужчинах в связи с моими родственниками, я никогда больше с тобой не буду разговаривать.
– С тобой все в порядке! Прости. Он ни капли не похож на Орландо Блума. Или на любого другого человека, от которого ты когда-либо сходил с ума.
– Просто замолчи, а я поищу наручники.
Я оторвала взгляд от отца Киллиана – он просто вылитый Орландо Блум – и стала ждать, следя за демоном.
– Вот они! – Киллиан победно потряс парой наручников. Они хранились в коробке с именем его отца. Там лежали стопка фотографий, трехмерная металлическая головоломка из сцепленных треугольников, тяжелое кольцо и несколько фотоснимков. Я подумала, что Киллиан, должно быть, часто рылся в коробке, раз он знал, где лежали наручники.
У нас с Артемидой не осталось ничего от отца. Отчасти поэтому я так люблю библиотеку. Мы хотя бы изучали те же книги, смотрели на одни и те же страницы.
Я взяла наручники, слегка потянув за металлическую цепь, опасаясь, что я могу ее сломать, если перестараюсь.
– Нужно ли мне знать, откуда здесь наручники?
– Хватит придумывать гадости про моих родителей!
– Извини! Прости. День был сложный. – Я помолчала. – Но правда же, зачем им наручники?
– Мой отец был волонтером в местной полиции. Я в детстве играл с ними, так что знаю, что они настоящие.