Истребивший магию
Шрифт:
Олег поднял камень, Барвинок показалось, что метнул не слишком сильно, однако убегающий вздрогнул, ноги подкосились, он так и рухнул с наполовину погрузившимся в затылок камнем, словно тот попал в мягкую и вязкую глину.
Барвинок сказала язвительно:
– Что, успел рассердиться?
Олег покачал головой.
– Нет.
– А зачем?
– Простая предосторожность, – объяснил он мирно. – Мало ли где тут еще такие же стервецы… Добрая женщина, дорога свободна. Хотя зачем рисковать, отправляясь в такую дальнюю
Женщина выронила вилы, закрыла лицо ладонями и зарыдала. Барвинок тоже спрыгнула на землю, обняла спасенную и похлопала по спине.
– Все хорошо, – сказала она, – все уже закончено. Вот возьми монету. Это поможет тебе в первые дни.
Женщина охнула, хотела опуститься на колени, Барвинок не позволила. Олег нетерпеливо покряхтывал, Барвинок виновато улыбнулась спасенной и поспешила к нему.
Он вскочил в седло, снова не коснувшись стремени и как бы без усилий, нахмуренный и сосредоточенный, разобрал повод и пустил коня уже по дороге.
У него это получилось удивительно красиво и эффектно, явно бахвалится перед нею, такой красивой и таинственной незнакомкой, все еще незнакомкой, хотя в другое время при ней же взбирался на коня в глубокой задумчивости медленно и величаво, как древний старик…
Барвинок догнала и прокричала одобрительно:
– Не люблю, когда мужчины дерутся, но здесь было необходимо. Ты поступил очень благородно.
– Колдун, – ответил он невпопад. – Вот видишь, к чему ведет находка даже небольших запасов магической водицы. Сразу обнаглел, людские законы и порядки ему не указ, бесчинствует, как сам хочет…
– Это же разбойники, – возразила она и осеклась. – Думаешь, они у него на службе?
Он кивнул.
– Совсем не требуется везде и все магией. Достаточно платить вот таким. И еще позволять им развлекаться за счет бедных крестьян и беззащитных путников.
Она помолчала, но он думал уже о своем, совершенно забыв про стычку на дороге.
Барвинок проговорила наконец:
– Вообще-то ты был хорош… Даже не представляю, как ты смог их так легко и просто.
– Мельчает народ, – проворчал он. – Ну просто стыдно за такое…
– Да, – согласилась она. – В старину народ был сильнее! Великаны были!
Он посмотрел на нее искоса.
– Ну, вообще-то народ в старину был мельче, если уж правду. Это мы крепчаем.
Она решила не спорить, хотя всякий знает, что это сейчас люди мельчают, скоро всемером одну соломинку будут поднимать, а раньше горы ломали.
– А я бы, – сказала она осторожно, – никого не нанимала. Зачем, когда все можно магией?
Он жестоко ухмыльнулся.
– Тот мерзавец теперь старается обходиться без магии. Вообще.
Она широко распахнула глаза.
– Почему?
– Спохватился, – объяснил Олег с недоброй ухмылкой. – Когда наткнулся на озеро с такой водицей, ошалел от счастья и сразу начал создавать дворцы,
Он умолк, она спросила нетерпеливо:
– Но вода у него еще есть?
– Есть, – согласился он. – Но на поддержание дворца тоже, наверное, требуется. Не знаю, но, когда станет совсем мало, переселится в башню. На ее поддержание можно будет тратить меньше.
Она сказала практично:
– Но сейчас, значит, у него еще много?
– Много, – подтвердил он. – Но уже бережет…
Он погрузился в раздумья, она смотрела с надеждой. Раньше, когда у него становился вот такой тупо бараний вид, что-то да придумывал. Мужчины, если признаться честно, горазды на придумки во внешнем мире. Они, женщины, лучше ориентируются во внутреннем, а эти чурбаны – когда вот такие вызовы… Надо только не мешать, дать ему сосредоточиться.
И сразу же она спросила живо:
– Значит, все те гарпии, птицы с острыми перьями, великаны и все остальное, что нападало, это не им послано?
Он проворчал:
– Это брошенные.
– Почему?
Он отмахнулся:
– Я ж говорю, сперва наделал, ошалев от возможностей, потом одних бросил, другими занялся. Потом и тех бросил, нашел способы защититься получше.
– Почему не уничтожил отбракованное?
Он пожал плечами.
– Зачем? На людей ему наплевать. К тому же уничтожать – тратить магическую воду, запасы которой тают быстрее, чем он думал. Да и вокруг его крепости теперь дополнительный пояс защиты… пусть даже ему и неподвластный.
Позади осталась кремнистая долина и гряда неопрятных холмов, с последнего увидели вдали красные от черепицы из обожженной глины крыши.
Она заметила, что волхв все озабоченнее посматривает на приближающийся город. Барвинок он показался даже меньше по размерам предыдущего, хотя этот явно богаче, но все-таки не сказать, что в нем живет могущественный колдун…
– Не любишь, – поинтересовалась она, – когда много людей? Не боись, не каждый же захочет тебя ударить… Правда, если бы узнали, кто ты есть…
Он поморщился, не ответил, его глаза бросали по сторонам быстрые цепкие взгляды. По обе стороны проползают серые неухоженные дома, улицы узковаты, а через некоторые даже протянуты веревки, на которых сушится белье.
Плохо отжатое к тому же, мелькнула у нее раздраженная мысль, когда на голову и плечи сорвались тяжелые капли. Бедный Олег, его такое вообще должно приводить в бешенство…
Он едет с виду безучастный, в пустынях привык терпеть и не такие неудобства, но все равно должен беситься: там ничего не изменишь, а в городе люди могли бы жить аккуратнее…