Истукан (сборник)
Шрифт:
– Постагаемся, – сказал он.
– Значит, заговор? – Я твердо посмотрел ему в глаза.
– Заговог, – завороженно произнес он. – Заговог обгеченных.
– Заговор обреченных, – повторил я, и мы символически пожали друг другу руки.
Став заговорщиками, мы не получили бесплатного рецепта, как проникнуть в охраняемую зону и разобраться с Линзой. Мы по-прежнему оставались двумя растерянными парнями, оказавшимися в незнакомом, враждебном и непонятном мире.
У меня в этом мире было лишь одно место,
Мы полдня гоняли ялик взад-вперед, пока не выбрались на берег моря. Дальше было легче. Я в конце концов нашел тот огромный холм, на вершине которого мне пришлось провести первую ночь, а от него уже можно было приблизительно определить направление.
Город мы все-таки нашли. Однако он поразил меня своей пустотой. Не прогуливались между домами хвостатые, не летали ялики, не слышалось криков. Ни единого признака жизни я не обнаружил, пока кружил в поисках площади, мощенной железными плитами.
Мой боевой запал в связи с этим таял, как маргарин на горячей сковородке. Я боялся даже подумать: а что будет, если мы тут вообще никого не найдем?
Боря помалкивал. Он, наивный, верил, что у меня есть какой-то план. Ни хрена у меня не было, кроме моей безумной башки, которая сама не знает, чего хочет и на что надеется.
Наконец мы оказались возле знакомого дома-корабля на железной площади. Я брякнул ялик о землю и прокричал:
– Вовчик! Отзовись!
Мне отозвалась только тишина. Тишина заброшенного города. Мое везение кончилось, даже не начавшись. Может, ребята всего лишь на очередном мероприятии и скоро вернутся, но сколько нам придется ждать – без еды, без оружия, почти без надежды?
Я, конечно, полез в дом, оставив Борю на стреме. Пробрался по темному первому этажу, вскарабкался в люк. Если там нет людей, то, может, остались какие-то следы? Хоть что-то!
Едва моя голова просунулась в люк, я увидел Вовчика. И тут же понял: плохи наши дела.
Вовчик полулежал, привалившись к стене, и не подавал признаков жизни. Его ноги и руки безвольно вытянулись на полу, словно веревки. На стене над самой его головой расплылось большое темное пятно.
Глаза привыкли к полумраку, я подошел чуть ближе. Глаза Вовчика были открыты, но словно затянуты пергаментом. В этот момент он вдруг едва заметно пошевелился.
– Вовчик! – закричал я. – Ты жив? Ну, отзовись!
Да, он был жив. Он даже пытался мне что-то сказать, губы его шевелились, но выходило лишь бессвязное ворчанье. Я опустился перед ним на корточки.
– Что с тобой, скажи наконец! Что мне делать?
Его губы опять зашевелились, и на этот раз я, кажется, разобрал:
– Не стреляй...
– Я не собираюсь стрелять. Подожди, я сейчас вытащу тебя на улицу.
И едва я потянул его на себя, как пятно на стене вдруг зашевелилось. Я отскочил к люку и только теперь заметил – это был Зонтик! Небольшой Зонтик, он прилепился крылом к стене, почти сливаясь с ней. С ужасом я убедился, что щупальце уходит Вовчику под воротник.
– Не бойся... – прохрипел Вовчик. – Он ничего... ничего тебе не сделает.
– Скажи, что мне делать?! – с отчаянием воскликнул я.
– Ничего... ничего не надо... мне хорошо... уходи.
Я запаниковал. Пожалуй, следовало позвать Борю, который наверняка что-то мог подсказать на этот счет, но я почему-то и не вспомнил про него. Меня здорово нервировало соседство с Зонтиком, и лихорадочные раздумья ничего не давали.
– Вовчик, где ребята, давай я их позову! – взмолился я.
– Никого нет... – выдавил он. – И меня нет. И тебя не будет. Уходи...
– Ну нет уж! – процедил я. – Я не оставлю тебя с этим чудищем. Да и уходить мне без тебя некуда.
Я снова попробовал оттянуть его от стены, но Зонтик тут же заколыхался, изогнулся, как пантера перед прыжком. Я отступил на шаг, и тут моя нога зацепилась за ремень автомата, валявшегося на полу.
Я схватил оружие, наученным движением сдернул регулятор и навел на Зонтика.
– Ну, будем ссориться?
Зонтик беспокойно загудел и начал отклеиваться от стены. Щупальце выползло из-за шиворота Вовчика, отчего он задрожал и всхлипнул.
Мне бы стрельнуть без размышлений – и размазать чудище по стене. Но я медлил. Словно что-то в голове щелкнуло – не стреляй, и все тут. Я только водил стволом туда-сюда да грозно шевелил бровями.
Зонтик между тем времени не терял. Щупальце приподнялось, и его кончик завис как раз на уровне моего лба. В следующий момент я с ужасом заметил блеснувший край золотой трубочки, уже знакомой мне.
Все, допрыгался. Кирдык. Который раз за сегодняшний день?
– Вали отсюда, – процедил я. Мне казалось, Зонтик прекрасно меня понимает. – Вали, говорю! Некогда нам с тобой заниматься.
Щупальце качалось перед моими глазами, как кобра. Зонтик тоже медлил, и не понять мне было его тайных замыслов.
– Лети подобру, а то сейчас выстрелю, – побожился я и пошевелил стволом автомата. Но не выстрелил, а, наоборот, опустил его. – Ну, все, поиграли – и хватит. До свидания, приятно было познакомиться.
Зонтик окончательно отклеился от стены, подвернул крылья и, выскользнув в окно, исчез в небе.
Автомат выскочил из моих ослабевших рук и грохнул об пол. Я едва удержался, чтобы не свалиться рядом с Вовчиком.
Нам с Борей пришлось затратить массу сил, пока мы приводили Вовчика в чувства. Сначала он был очень плох. Мы вытащили его на улицу, и он долго не мог ничего сказать, только мычал и смотрел на нас ошалелыми глазами.
Мы хлопали его по щекам, обдували и брызгали водой, которую нашли неподалеку, капающую из трубы.
Наконец настал момент, когда Вовчик оттолкнул меня, сел самостоятельно и сказал:
– Хватит меня по морде дубасить.
Мы с Борей облегченно переглянулись.