Шрифт:
========== Часть 1 ==========
Наверное, каждый человек на Земле хотя бы раз задумывался о суициде. Когда нам плохо, когда у нас депрессия, когда мы ссоримся с родными, нас посещает мысль о том, что больше нет смысла так жить. Мы уверены, что людям будет намного лучше без нас. Именно эта мысль и посещает меня каждый день. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью о том, каким будет сегодняшний день, и стоит ли мне жить дальше. А всё началось с того, что я потеряла родителей и брата. Единственных людей, которые поддерживали меня в трудные минуты. Именно они могли меня понять. Больше никто.
Почему самоубийство? Многие могут недоумевать: «Как ты можешь думать об этом? Ты здоровый, полноценный человек. У тебя есть руки и ноги. Есть крыша над головой. Все, кто когда-либо терял родных, живут и дальше. Это делает их сильнее. Все должны знать, что человек преодолел предоставленные судьбой преграды».
Самое страшное это то, что я виню себя в смерти родителей и брата. Именно из-за меня они попали в ту ужасную аварию. Только из-за меня. Я помню всё до мелочей. События того дня как страшный сон не хотят оставить меня в покое. Это был тот самый чёртов Хэллоуин. После случившегося я бежала куда глаза глядят, а когда поняла, что нахожусь на безопасном расстоянии, позвонила матери. Она пообещала приехать за мной. Семья была на деловой встрече с папиными компаньонами. Хотя, как деловой, это был обычный ужин. Я отказалась идти. А зря. Родители вместе приехали, как только смогли. Забрали меня из какого-то небезопасного района, в который я по ошибке прибежала. Мы собирались ехать домой, уже выезжая на нужную улицу, когда из-за поворота на огромной скорости вылетела иномарка и столкнулась с нашей машиной. Наш автомобиль не выдержал такого удара, машина отлетела на несколько метров и врезалась в рядом стоящий фонарный столб, перевернувшись при этом несколько раз. Виновник уехал сразу же, но, как известно мне, его всё же поймали и дали хороший срок. Я помню, как очнулась, оттого что запах бензина не давал спокойно вдохнуть полной грудью. Осмотревшись по сторонам, я с ужасом осознала, что родители не двигались и кровь струйками стекала по ним. Помню, как с большим усилием через адскую боль заставила себя прикоснуться к папе и нащупать его пульс. Но его не оказалось. Как и у мамы. Тогда слёзы с новой силой брызнули из глаз. Дотянувшись до запястья брата, я обрела надежду. Пульс был! Слабые еле заметные толчки — сигнал того, что он жив. Но я не смогла ему помочь. Когда запах бензина резал нос я почувствовала, как через вылетевшую дверь с моей стороны чьи-то тёплые руки уверенно начали вытягивать меня наружу. Помню, как отбивалась и кричала, что они не должны умирать. Что мой маленький братик ещё жив. Но меня не слушали. Меня высвободили и оттащили на несколько метров. И как раз вовремя. Прогремел взрыв, который был слышен на всю улицу, может, и дальше. Забыв про невыносимую боль во всём теле, не взглянув на своего спасителя, я вскочила с мокрого и холодного асфальта и побежала босыми ногами к машине. Точнее, к тому что, от неё осталось. Упав перед горевшей грудой железа, я поджала под себя ноги и просто заревела. Я до сих пор с ужасом вспоминаю, как я всё это пережила. Конечно же, вскоре приехала скорая и полиция, но меня это мало волновало. Я осталась одна. Никому не нужная в этом жестоком мире.
После случившегося я пролежала в больнице долгое время со сложнейшими травмами. Но за два месяца я смогла полностью поправиться. Голова была забита лишь одной мыслью. Почему люди не могут
Всё это время я занималась самообучением. Поэтому и пропустила оставшийся учебный год. Приезжал нотариус. Больше всего меня удивило то, что папа — взрослый, здоровый мужчина в возрасте тридцати семи лет составил завещание. По документу, всё имущество после смерти переходит ко мне. А всего добра не мало. Мои родители — Льюис и Наталья Вестли — бизнесмены. Несколько туристических фирм в Москве — очень прибыльный бизнес. А в завещании хорошая сумма наших накоплений, две фирмы и три квартиры — всё переходит мне как единственной наследнице. Я имею право воспользоваться этим, когда посчитаю нужным. Прошло уже достаточно времени, но я не решаюсь заняться этим вопросом.
Я ещё являюсь несовершеннолетней, хотя не считаю себя такой уж беспомощной. Но, по закону Российской Федерации, я до восемнадцати лет должна находиться под опекой родственников. Вот здесь и начинается моя история. Да-да, именно Россия. Думаю, уже стоит представиться. Меня зовут Вики Вестли, мне семнадцать, и через пару часов самолет, в котором я сейчас нахожусь приземлится в Лондоне. Я не была в нём около пятнадцати лет. Я брюнетка с волосами длиною чуть ниже лопаток и карими глазами. С достаточно приятными чертами лица, вроде аккуратного носа, пухлых губ и ямочек, которые появляются, когда я улыбаюсь. Могло показаться странным, что мою мать звали Наталья, но это так. Она была русской, а мой отец — Льюис, был британцем. Кровь моего брата Макса Вестли, точно также как и моя, являлась смесью крови двух народов. Мне до сих пор непривычно говорить о родных людях в прошедшем времени. Но ничего не изменить, и мне придётся с этим смириться.
Как и говорила, скоро я приземлюсь в Лондоне, где у меня остались единственные родственники. Дядя Рик и бабушка Энн. До сих пор не могу представить, как я буду жить в другой стране, где говорят на совершенно другом языке. Но с этим проблем не будет. Я боюсь встречи с дядей лишь потому, что не видела его очень давно, да и отношения у него с моим отцом были не ахти, несмотря на то, что они были братьями. Я не знаю, как бы себя повела, если бы мой родственник, наплевав на семейные обычаи, уехал в другую страну, там женился и остался навсегда. Вот такая у нас семейная драма.
Рик художник. Я всегда завидовала его умению рисовать. Это могу сказать я — девушка, у которой руки растут не из нужного места. Я думаю, и не только руки. Я очень неуклюжая, это моя главная черта с детства. Но именно благодаря ей я и прославилась на всю школу. Но сейчас не об этом. Так вот, дядя художник, поэтому он в постоянных разъездах. Нет, это не его выставки. Он все двадцать четыре часа в сутки находится в поисках своего вдохновения. Разъезжает по разным городам, мегаполисам и богом забытым деревушкам. Это его хобби и работа. Я думаю, что свыкнусь с этой особенностью. С бабушкой нет смысла и встречаться. Она недолюбливает меня с самого детства. Я не знаю, почему, и, в конце концов, что я такого могла сделать, чтобы она держала злобу на собственную внучку годами? Но что-то произошло, и мне это не изменить.
Своего дядю Рика я не видела после своего дня рождения, на котором мне исполнилось три года. Но это не совсем правда. Я приезжала к нему тайком с мамой, когда мне было двенадцать и пока папа был в командировке. Было весело, особенно когда папа всё узнал и не разговаривал с нами около недели. Отец был жутким упрямцем, который из-за какого-то пустяка поссорился с братом, вследствие чего мы больше никогда не виделись с дядей Риком. Лишь иногда выпадали редкие минуты для разговоров по телефону или Скайпу. Хоть я и редко виделась с ним, каждый раз улыбалась, когда видела его улыбку. И сейчас, после случившегося, он забирает меня к себе. Он даже не поинтересовался, согласна ли я на это. Просто в один обычный для меня день, проводимый в больнице, главный врач зашёл в палату и сказал, что я переезжаю к своему дяде, который в свою очередь с радостью примет меня.
После того, как самолёт выполнил посадку, и я, забрав свой багаж, двинулась вместе с толпой к выходу, я стала внимательно высматривать дядю. Я шла всё дальше, пока в самом конце не увидела такое знакомое и родное лицо. За пятнадцать лет он сильно изменился. Сейчас ему тридцать четыре, но выглядит он минимум на двадцать пять. Что тут сказать? Деньги могут сделать из человека кого угодно.
— Рик! — крикнула я и, побежав вперёд и бросив чемодан в двух метрах от него, кинулась на шею дяде.