Италия. Море Amore. Все, что вы хотели знать о браке с итальянцем
Шрифт:
Итальянцы умеют говорить ни о чем так увлекательно, что слушаешь их речь как музыку. Они прирожденные ток-шоумены, поэтому когда русский человек, даже не понимающий по-итальянски, попадает в место, где сидят куча итальянцев, он может растеряться от того, как бурно протекает общение. Русский процессор зависает. Знакомые, незнакомые и только что познакомившиеся цепляются языками и болтают без умолку, пересыпая речь шутками-прибаутками.
Исследовательская компания Eta Meta Research однажды проводила мониторинг – о чем же говорят в основном итальянцы? И оказалось, что большую часть времени они тратят на сплетни, чтобы перемыть друг другу косточки. Согласно результатам исследования, средний итальянец говорит без умолку минимум пять часов. Причем это не зависит от пола. Итальянские мужчины не уступают женщинам, просто их общение протекает с большим весельем, юмором и кратно меньшей злобностью. Итальянские же женщины
Первое место в рейтинге сплетен занимает работа. Обожают обсуждать свое начальство и коллег, их деловую и личную жизнь – 38%. 35% времени уходит на обсуждение общих тем – спорт, еда, политика, поведение иммигрантов и криминальные случаи из газеты. Знаменитости волнуют итальянцев куда меньше – 17%. И лишь в 10% случаев говорят о родственниках.
Вообще-то итальянцы сплетничают везде, где найдет нелегкая – встретились у входа в квартиру с соседом и зависли на 15 минут, на углу аптеки, в супермаркете. Сколько раз видела картину, как едет одно итальянское лицо неважно какого пола из точки А на автомобиле, а другое из точки Б едет ему навстречу на велосипеде. О! Салюто! Какие люди! Остановились среди дороги и ну лясы точить. Сзади бибикают, кричат. А этим хоть бы хны. Согласно исследованиям агентства, чаще всего предпочитают сплетничать в офисах или барах. На третьем месте парикмахерские. Исследователи не учли, правда, время, которое итальянцы тратят на разговоры по телефону. Италия – один из лидеров по количеству продаж телефонов, так что реальность еще болтливее.
Из-за их любви поговорить приходится везде ждать подолгу своей очереди, даже если перед тобой всего одна синьора. А то и никого нет. Захожу в аптеку за лекарством, вижу доктора-продавца и я минут 10 жду, пока он обсудит с пенсионеркой, которая зашла за мной, как он похудел и теперь стал совершенно прекрасен.
– Ах, ну что вы! Вы всегда исключительно очаровательны, синьор! Я вас ни на какого другого аптекаря не променяю! – осыпает его комплиментами пенсионерка, а он в ответ ее. А я вот после этой сцены, решила, что точно променяю, как только найду менее болтливого аптекаря, какой бы affascinante не была его седая уложенная шевелюра (произносится «аффашинанте» – чарующий, обворожительный, очаровательный).
Госучреждения, коммуны, магазины, рестораны или прием к доктору… Честно говоря, социальная жизнь в Италии для современного человека – это ежедневная тренировка терпения и смирения. Я лично, признаюсь, пару раз не выдерживала, взрывалась и устраивала сеньорам выволочку за трату моего времени. Они хоть и возмущались, мол, смотри какая нервная иностранка, но тут же сворачивали разговоры и прощались. Но я-то еще что, к очередям привыкшая. А вот мой давний друг, американец, рассказывал, как он приехал по делам бизнеса в командировку в Рим, зашел в банк и скоро готов был на стенку лезть.
– У нас в Америке все быстро и все для людей! А в Европе уже давно победил социализм. Как можно четырех клиентов обслуживать целый час?! Да у нас бы этого кассира уже уволили, а сами американцы в этот банк больше ни ногой.
Моя собственная история знакомства с мужем выглядит очень романтично. Даже если бы хотела так подстроить, не смогла бы. Подробно об этом я писала в первой книге, даже описала в подробностях итальянскую свадьбу подруги, на которой судьба нас свела. Это в самом деле была судьба.
Тот год у меня начался двухнедельной командировкой в Иерусалим, на конференцию по психологии. Святая земля произвела невероятное впечатление. Вернувшись, я еще месяц ходила словно блаженная. Обычно почти все журналисты в «КП» должны выступать на радио «Комсомольской правды» и ТВ-КП. Я тоже вела программы или участвовала в программах других ведущих, анонсировала свои публикации и так далее. Но даже предыдущие два года психологической практики и терапии не подействовали так, как две недели в Иерусалиме. Я всегда очень волновалась перед микрофоном и камерой, становилась сама не своя. Бывало, что обсуждаешь с собеседником тему перед эфиром. Смеешься, спокойно и умно рассуждаешь, приводишь интересные истории и аргументы. Выходишь в эфир – бац – куда все подевалось? Спокойствие, остроумие и многочисленные знания – нет ничего, кроме трясучки. До ступоров доходило. Когда сидишь как рыба и воздух ртом глотаешь, сказать ничего не можешь. Утрирую, конечно, но разное бывало, да-а. После поездки в Иерусалим это изменилось, как будто пружина внутри разжалась. Выступала так, словно и не в эфире совсем. Тексты стали писаться легче. Потом эффект немного ушел, замылился в житейской суете и чрезмерном общении с людьми. Но все же осталось ощущение внутренней стабильности и спокойствия.
Та свадьба была совершенно роскошная. В старинном замке Лонато, с живой музыкой и фейерверками. Роберто заприметил меня сразу. Спросил у своих друзей и у жениха, что это за неземное создание там позирует. И сообщил им, что скоро он на мне женится. На что все рассмеялись и ни один человек в это не поверил. Ведь я даже по-итальянски не говорила. Выглядела неприступно. Я выучила только одну фразу из разговорника и произносила ее с ошибкой «аБсолютаменто джусто». Он смеялся над этой буквой «Б», которой не должно быть в слове «assolutamente». Но думаю, больше всего ему нравился ее смысл. Ведь фраза переводится «совершенно верно». Месседж полного согласия со словами собеседника. А что еще, по сути, нужно мужчине от женщины? Он, конечно, сел рядом со мной за стол, и весь вечер на любой его вопрос или замечание я отвечала полным согласием. Для меня было открытием, как много, оказывается, значит в нашей жизни невербальное общение. Мы, не зная языка друг друга, почти полноценно общались и шутили. Мы были на одной волне. Общаться было так просто и легко, словно знали друг друга всю жизнь. Потом мы гуляли по Вероне и Милану, по Дезенцано и Сирмионе, по Брешиа и Кьяри… Просто держались за руки и читали мысли друг друга. В Москву он меня провожал буквально со слезами на глазах. Я сама плакала, не хотелось уезжать от него. Это было каким-то волшебством, такое душевное единение. Казалось, стоит улететь от него и чары рассеются.
Но ничего подобного не случилось. На расстоянии чары только усилились. А помог этому технический прогресс – скайп и гугл-переводчик.
На третью неделю знакомства мы уже, веселясь, обсуждали наше совместное будущее, о том, что мы оба хотим много детей, не меньше тысячи, как минимум, и что первым будет мальчик, которого мы назовем Алехандро. В этот момент он мне произносит, а затем пишет на итальянском некую фразу, содержащую слово «sposarsi». Перевожу в Гугле – предложение выйти за него замуж. Гм-мм… А не рановато ли? Испугалась я. Потом подумала, что видимо, это Гугл ошибся. И пишу, что не понимаю, don’t understand. Тогда он что-то там переводит и пишет предложение руки и сердца на изысканном русском. Надо было мне тогда этот момент запечатлеть на фотокамеру, так это было трогательно. Я для приличия пару минут помялась, постеснялась и сказала «Да». То есть, «si». Я к тому времени уже пошла на интенсивные курсы итальянского в Москве, четыре раза в неделю. У нас была потрясающая преподаватель, она несколько лет жила в Италии, потом вернулась в Москву. Она здорово помогала мне в нашей любовной переписке, внесла туда дополнительные лексические штрихи и более точно, чем Гугл, переводила смс-ки Роберто. А также много рассказывала об Италии исторических и филологических тонкостей да нюансов.
Наша история развивалась так стремительно и гармонично, будто самое сложное в ней было – это организовать нашу встречу. Не было ни языковых барьеров, ни проблем из-за разницы менталитета. В августе я полетела к Роберто на месяц в гости, вернулась, и спустя несколько дней тест на беременность показал две полоски. Я получила страшный нагоняй из-за этого от своего батюшки, отца Александра, к которому еженедельно ходила на исповедь. Все у вас, молодых, говорил он, через голову. Сначала, мол, брак надо заключить, а потом беременеть. Но я рассмеялась, ведь это для нас уже было чистой формальностью. Главное уже случилось.
До семи месяцев я летала туда-обратно, пару недель жила в Москве, работала, писала тексты и записывала радиопрограммы и видео впрок, потом пару недель в Италии. Наблюдалась у врачей одновременно и там, и там. Это, кстати, мне позволило написать сравнительную статью о разном подходе – российском и итальянском – к ведению беременности в рубрику «Мама и малыш» на сайте «КП». И развернутую главу об этом в первую книгу. В феврале, когда живот уже не вмещался в дверной проход, я окончательно осела в Италии. Мы сходили в коммуну и официально расписались. Хотели сделать это 14 февраля, в день Святого Валентина. Но для этого нам бы следовало прийти, самое крайнее, 3 февраля. Заявление в Италии подается за 11 дней. Все это время на сайте коммуны и на доске объявлений висит информация о том, что такой-то и такая-то собираются сочетаться браком и если у кого есть возражения, подкрепленные документами, то вот есть эти полторы недели, чтобы заявить о них в коммуну. А мы опоздали буквально на пару дней, не знали про 11 дней. Так что просто решили, пусть это будет суббота. Свадьба была чисто условной, ужин в ресторане среди самых-самых близких. Пышное торжество мы отложили на более поздний срок, после рождения малыша. Когда ему было три с половиной месяца, мы объединили венчание и крестины Алехандро в один день и устроили грандиозный праздник. Получилось потрясающе красивое семейное торжество.