Италия. Море Amore. Все, что вы хотели знать о браке с итальянцем
Шрифт:
– Кризис. – произносит он волшебное слово, с него последние пару лет начинаются многие светские диалоги в Италии. – На улице никого.
Это правда. Красиво подсвеченные улицы города пусты, словно декорации закончившегося голливудского фильма.
– Никогда наш Кьяри не был таким обезлюдевшим.
А дальше разговор между ним и Роберто льется по уже ставшему обычным сценарию. Эти беседы про кризис всегда примерно одного и того же содержания, их я слышала бессчетное количество раз. Вживую, по телевизору, по радио. Итак, вступление – жалоба на кризис. Затем рассказ о том, как где-то кто-то разорился, а некоторые особенно памятливые озвучивают цифры разорившихся или закрывшихся компаний. Например, в 2013 году радостно ходила цифра, сколько предприятий в Италии закрывается в минуту. Сейчас из уст в уста переходит рассказ о том, что в прошлом году закрылось миллион рабочих мест. Потом следует душещипательная история, прочитанная в газете или услышанная от кого-то про то, как некто решил все бросить и уехать, а там нашел рай на земле. Затем еще один ритуальный вздох о том, что Belpaese (дословно «прекрасная страна», синоним Италии в среде итальянцев) уже не такая прекрасная,
– Даже кризис вас не изменит! – как-то сказала я Роберто и его друзьям, когда летом мы сидели на террасе у озера Гарда под окрашенным в золотисто-розовое закатным небом и пили вино из погребов хозяина дома.
– Кризис только для слабых! – рубанул с плеча Ринальдо. Он работает в крупнейшей итальянской мебельной корпорации на посту зам. генерального директора по продажам и маркетингу. Кризис тоже ударил по его компании, владелец пару раз поменял генерального директора и почти всех заместителей, кроме него и еще одного парня. Потому что от Ринальдо просто исходит животная сила, уверенность и спокойствие. До пенсии ему осталось восемь лет. Он мечтает, чтобы его уволили и отправили на пенсию как можно скорее. Потому что тогда, согласно закону, ему выплатят отступные, составляющие с учетом размера его зарплаты и выслуги лет (больше 20 лет) немалое состояние, плюс в течение минимум года должны будут выплачивать его же зарплату. Но ему увольнение не грозит даже в самом прекрасном сне, уж слишком хороший он кадр. Это человек, который способен продать снег на Северном полюсе. Остальные его коллеги боялись за свое место: во-первых, им до пенсии было далеко и даже отступные с содержанием их не обрадовали. Во-вторых, в кризисные времена найти место такого уровня как заместитель директора, вице-президент и т. д. практически невозможно. Ринальдо улыбается самодовольной улыбкой вечного победителя. Но и для него кризис кое-что поменял. Когда-то компания за свой счет оплачивала все его прихоти – например, пластику лица или новые зубы, лучшие отели мира, когда он ехал в отпуск, даже подарки его длинноногим спутницам, с которыми он являлся на деловые переговоры. Это все списывалось как представительские расходы. Сейчас они сильно урезаны. Девушкам презенты ему теперь приходится за свой счет покупать. Это довольно накладно, возможно, поэтому четвертый год этот прожженный очаровательный циник не меняет девушку. Шутит, что постоянная спутница за счет сказок о неземной любви обходится намного дешевле. Конечно, Ринальдо далеко не показатель. Если бы его рассуждения послушал среднестатистический итальянец, ему скорее всего захотелось бы Рино стукнуть чем-нибудь потяжелее: ну нельзя же быть таким снобом, когда все кругом сыпется словно карточный домик. Но потом попроситься к нему на работу.
В одном он прав: кризис, действительно, сильнее ощущают более слабые. Он словно очищает предпринимательское поле от случайных людей. Либо заставляет их становиться сильнее, умнее и предприимчивее. Это отлично видно сейчас, спустя несколько лет после начала тяжелых времен. Те, кто работают с душой, кто на первое место ставит качество своей работы, ощутили кризис намного меньше, чем те, кто работал ради выгоды и на качество смотрел спустя рукава, мол, итак сойдет. У людей стало в среднем меньше денег, но привычка жить красиво никуда не делась. Просто теперь они меньше тратят. Но тратить предпочитают только там, где уверены в качестве.
Для примера расскажу, как спустя два года жизни в Италии я узнала вкус самой настоящей итальянской пастиччерии (то, что в русском варианте будет называться кондитерской). На самом деле этих кофеен-пастиччерий везде понатыкано и мне казалось, что уж что-что, а этот вкус я знаю. Но однажды летним утром, когда мы выезжали на пляжный досуг, муж сказал: «А позавтракаем мы сегодня у Джулиано, и поверь мне, это будет не завтрак, а оргазм!»
– Вау, вот это анонс!
Мы приехали к одному из его клиентов, в эту самую пастиччерию, которая называется на латиноамериканский манер «El Fuego». Ехали полчаса. Но оно того стоило. Нас встретили белые стены, белые глянцевые столики, белые изящные стулья с черной глянцевой подкладкой. Во всю стену – картина морского побережья с пальмами. Пахнет сладким и безмятежностью.
В 9.30 утра бриоши уже кончились. Что, в принципе, помыслить в любой другой пастиччерии невозможно, до 11.00 они точно всегда есть! Были другие произведения кулинарной мысли, такие слоеные булочки с необыкновенным кремом внутри, маленькие тортики на один зуб, а еще самые волшебные на свете пиццеттини – кружочки слоеного теста диаметром примерно 5 см, долька помидора сверху, приправы и запеченный сыр. Их тут же заценил Алехандро. Я же впервые их увидела, такие пиццетини со свежим помидором. В обычных кофейнях это намазанные томатной пастой, и часто даже без сыра.
Джулиано оказался молодым симпатичным человеком, невысоким, слегка смущающимся, но улыбающимся так, словно освещен солнцем изнутри. Так открыто, как может улыбаться только человек, живущий в полной гармонии с собой, который постиг смысл своей жизни и видит его в том, чтобы каждое утро выпекать шедевры. Он принес нам божественный капуччино и свежевытащенные из духовки булочки. А-ах! Что я могу сказать? Очень жаль, что по утрам до нее так далеко ехать. Даже если у человека была дурная ночь, проснулся, например с плохим настроением, а тут вдобавок «письмо счастья» пришло из налоговой или штраф на зеленой бумаге, но достаточно выпить ТАКОГО капуччино и съесть ТАКУЮ булочку («Это ты еще бриошь не пробовала, она тает во рту!» – примечание Роби) и у человека появляются силы и заряд бодрости на любые подвиги. Выходя из белой пастиччерии счастливого Джулиано, я тогда впервые задумалась про халтуру. Что вот есть же люди, которые в принципе неплохо делают свое дело, например, соседняя пиццерия напротив нашего дома. Там пиццайоло (тот, кто готовит пиццу) 20 лет водил грузовик и мечтал делать пиццу. Ближе к пенсии решился, закончил курсы пиццайолов и открыл свою пиццерию «Мартинс». У него там была фирменная пицца со сливками, которая так и называется – Мартинс, которую я обожала и считала себя ее фанаткой. А потом пришла за пиццами на вечер, и мало того, что ждать заставили почти час, им привалил заказ на 30 штук пицц срочно, так когда дождалась и открыла дома коробки, это была настоящая халтура. Сверху по быстрому размазано три капли томатной пасты и две капли сливок, намек на сыры и остальные ингредиенты вместо полноценной вкусноты. Так они потеряли двух с половиной постоянных клиентов. А спустя полгода и вовсе закрылись.
Джулиано процветает. В отличие от многих кафеен, пастиччерий, пиццерий и так далее. Он просто делает то, что ему нравится, и так, словно для себя лично. И всем остальным это тоже нравится. Более того, ему поступает много предложений от других баров-кофеен, чтобы он выпекал бриоши и для них тоже, потому что они сказочные. (Ну ладно бриоши, это магия, но почему у него самое вкусное в мире капуччино?) Но он взвесил свои возможности и понял, что при увеличении производства неизменно станет халтурить. Поэтому он отказался. Он зарабатывает достаточно. Жадности, которая способна заставить его насиловать свою природу, в нем нет. И это очень хорошо! Потому что греет уже одна мысль о том, что есть где-то сказочная его маленькая белая пастиччерия, в которой можно съесть на завтрак концентрированное счастье.
Такую же историю я могу рассказать еще про одного нашего знакомого – Пьера. Когда мы хотим устроить себе лучший в мире обед, мы едем к нему, в его ресторан в Ровато «Старая мельница». На его кухне готовят классические итальянские блюда, но ка-ак! Ты сам так никогда не приготовишь, потому что для него самое главное – качество ингредиентов и конечный результат. Плюс опыт.
– Я знаю Пьера уже 20 лет! – как-то рассказывал наш друг, когда мы с ним обедали именно у Пьера. – Только раньше он был худее в три раза, ха-ха! Он всегда брал рестораны или бары, которые находились в упадке, покупал их за бесценок и скоро в это место стояли очереди. То, что попадает в его руки, тут же становится золотым.
Про очереди – это правда. Мы пришли обедать в обычный будний день, это была дружеско-деловая встреча. Но когда вошли, с удивлением обнаружили очередь, состоящую из элегантных мужчин. При этом цены в его ресторане за бизнес-ланч, в среднем, на 5—6 евро выше, чем в любом по соседству. Однако в соседних, которые «играют» с ценой вроде призывов на входе «Суперакция: полноценный обед 9,90 евро» (а то и вовсе 8,80) – пустовато. А в ресторан Пьера – очередь.
– Сколько его знаю, – говорит наш друг, – у него всегда было главное правило: сервис только на высшем уровне, иначе и нет смысла что-то создавать. Поэтому у него всегда лучший повар, лучшее вино, вышколенные официантки. Для него вот кризиса не существует, наоборот, еще больше клиентов стало.
Психология итальянских масс такова, что если уж тратить, то тратить на хорошее. Тем более, когда денег в обрез. А тот ресторатор, что смотрит голодным взглядом на клиента, заранее подсчитывая, сколько сможет с него поиметь, с порога начинает жаловаться на проблемы и экономику, скоро теряет самых лояльных посетителей.
Да, мне осталось только развеять миф, который старательно создают сами итальянцы и который уже наверняка сложился у вас к данному моменту. Миф о том, будто всегда раньше в Италии был рай, а теперь все стало плохо. Это не так. Рай в Belpaese наступил относительно недавно. И по сравнению с тем, как еще пятьдесят лет назад жила страна, сегодняшнее положение дел можно считать тоже вполне себе достойным. Сегодня Италия – член большой восьмерки, представитель страны первого мира, законодатель мод, один из лидеров по экспорту товаров за границу. Моя свекровь же рассказывала, что в ее молодости, то есть полвека назад, никаких стиральных машин в домах не было, стирать вещи ходили вручную зимой на канал. И наклонные плиты вдоль итальянских каналов с выемкой для мыла и ребристой поверхностью, которые сейчас красиво поросли мхом и воспринимаются как декоративный оформительский элемент, тогда использовались по прямому назначению. Она лично ходила на канал полоскать белье. Ездили все на пыхтящих ломающихся автобусах и велосипедах, машина, если и была, то одна на огромный двор. Холодильников не было. Мой покойный свекр, когда они поженились, работал на заводе, который изготавливал лед для домашних шкафов, служивших тогда холодильниками. Лед нужно было покупать каждый день. При этом большая часть населения были бедными, зарплаты задерживали, а то и вовсе «кидали», царила безработица. Больше половины населения страны даже не умели читать и писать! И сегодня можно встретить пенсионеров, которые пишут с жуткими ошибками и не читают газет. В 80-х в обществе жизнь устаканилась, экономика резко пошла на взлет, стремительно в быт итальянцев начали входить деньги, благополучие, технический прогресс. Конечно, неравномерно. Север богател и жирел, а Юг страдал от мафиозных кланов, поэтому экономический рост туда доходил с сильным замедлением. Но, кстати, из-за мафиозной клановости сейчас по южанам кризис ударил меньше. Деньги-то гуляют вчерную, неучтенные. Теневая экономика всегда устойчивей. На Юге спокойнее относятся к ограничениям и трудностям, они более привычные к ним. Это на Севере страны упали продажи, одно за другим закрываются предприятия. А на Юге продажи даже выросли. Сейчас многие северяне ноют лишь потому, что к избытку быстро привыкаешь. А во-вторых, в итальянском менталитете есть склонность к жалобам. Она не сразу заметна. Однако, они тоже любят постонать о своей горькой долюшке: ох, ну и времена настали, «Гуччи» из новой коллекции теперь не по карману, приходится у китайцев штаны со скидкой покупать, до-о-ожили. Это их тоже роднит с нами, с россиянами. Только мы-то стонем и на судьбу жалуемся чаще в качестве защитного щита, чтобы не дай бог со стороны не позавидовали и хату не сожгли. А они, если уж затянут свою жалостную песнь, так от всей души, совершенно искренне, и не заметишь, как пустишь слезу да за кошельком полезешь. На, мил человек, купи себе «Гуччи», сил нет смотреть на твои страдания.