Итальянский беглец

Серова Марина

Принимая душ, я не переставала обдумывать детали покушения, которое мне удалось предотвратить недавним утром. Меня не покидало стойкое ощущение, что Павла и его жену вовсе не собирались убивать, как ни абсурдно это звучит. Во всяком случае, сейчас. Казалось, все было специально спланировано таким образом, чтобы у потенциальной жертвы была возможность, а главное, достаточно времени, чтобы спастись. И световой индикатор на панели, и звуковое сопровождение словно нарочно сигналили вовсю: «Спасайтесь! Сейчас будет взрыв!»

Теперь я уже не сомневалась, что целью покушавшегося было напугать Павла,

чтобы вынудить его что-то сделать, чтобы склонить к какому-то решению… Но к какому? Павел наверняка это знает, но продолжает темнить. Что, если его преследователь – шантажист? Да, скорее всего, так и есть. Но что ему нужно от Павла? Ведь это не обязательно именно деньги, хотя и такой вариант нельзя исключать.

И что самое неприятное, этот шантажист наверняка знает, что со вчерашнего дня я – телохранитель его жертвы. Он уже навел обо мне справки и прекрасно осведомлен, что для бодигарда такого класса не составит труда защитить своего клиента, предотвратив столь топорно обставленное покушение. Он заранее знал, что мы с Павлом поедем в отель, и поджидал нас уже там, у подножия живописного холма. Ему не было нужды висеть у нас на хвосте, потому-то я его и не засекла. А свою смертоносную машинку он без особых хлопот установил, пока мы с Павлом поднимались к отелю. И сейчас он знает, что все мы живы, и рыщет где-то поблизости. Что ж, надо признать, пока он нас переигрывает.

Я облачилась в купальный халат, высушила феном и уложила волосы. Внимательно осмотрев себя в зеркале, я решила, что выгляжу вполне сносно после такого-то приключения. В этот момент раздался звонок, и я пулей вылетела из ванной, в мгновение ока оказавшись у входной двери и опередив Павла. В просторном купальном халате я выглядела, должно быть, не совсем типично для телохранителя. Я сама открыла дверь, впустив на порог квартиры щупленького паренька, собственноручно взяла у него коробки с пиццей и лазаньей, причем предварительно попросила курьера открыть каждую коробку. И только после этого я соизволила отпустить вконец растерявшегося юношу. Тот опрометью выскочил за порог, не став даже дожидаться чаевых.

– Ты как всегда на высоте! – Павел, взяв из моих рук коробки, направился в кухню-столовую. – Боюсь только, что ты мне всю службу доставки распугаешь.

– Ничего! – беззаботно возразила я. – Будешь ходить за продуктами в сопровождении бодигарда и готовить своей жене настоящую домашнюю пиццу, а не этот полуфабрикат с непонятной колбасой.

– Ты вроде бы говорила, что тебе все равно, чем питаться, – произнес Павел, разрезая пиццу на куски и раскладывая по тарелкам. Тут он поднял голову и в упор посмотрел на меня.

– Женя, ты что, злишься?

Очень тонкое наблюдение!

– Послушай, Паша, – начала я, следя за тем, чтобы мой голос звучал спокойно. – Я вполне допускаю, что у тебя может быть несколько запасных автомобилей. А как насчет головы?

– Не понимаю, к чему ты клонишь, – Павел водрузил в центр стола бутылку красного вина и расставил фужеры.

– Я клоню к тому, чтобы ты перестал наконец мне врать, – невозмутимо ответила я. – Ты ведь понимаешь, что следующее покушение может оказаться последним. А как насчет Габриэллы, о ней ты подумал?

– Я постоянно о ней думаю, – пробормотал

Павел. – А вот и она. Тише, потом поговорим!

Но он несколько опередил события, поскольку легкие шаги Габриэллы слышались сейчас в другом конце коридора. Я, воспользовавшись ситуацией, поспешно ретировалась из кухни, чтобы успеть переодеться. Хотя я и не обременена какими-либо комплексами, но обедать в обществе, будучи при этом в купальном халате, все же не по мне. Я переоделась в джинсы и блузку, слегка тронула ресницы тушью и вернулась в кухню-столовую, едва не столкнувшись в дверях с женой Павла.

– О, Евгения! – молодая женщина ослепительно улыбнулась. – Выглядите потрясающе!

– Спасибо, вы тоже, – польстила я себе. Я знаю, что очень привлекательна и при определенном настрое вполне могу заставить потерять покой и сон заинтересовавшего меня мужчину, но тягаться в этом плане с Габриэллой мне нечего было и думать. В свободной блузке в матросском стиле и белоснежных брючках-капри Габриэлла выглядела удивительно свежей и юной.

Мы вместе вошли в кухню.

– Как мило ты все организовал! – обрадовалась Габриэлла, увидев накрытый стол. Она чмокнула мужа в щеку, и тот был явно растроган. Я заметила, что Павел испытал явное облегчение, что его жена не приняла всерьез недавнее происшествие. Похоже, она безоговорочно поверила в его неуклюжее объяснение. Во всяком случае, больше она к обсуждению данной темы не возвращалась. Удивительно легкий характер…

– Ну, девочки, прошу к столу! – возвестил Павел. – После скоростного забега пора и подкрепиться.

Мы не заставили себя долго упрашивать. Я попробовала и пиццу, и лазанью. И то, и другое показалось мне восхитительным, должно быть, я действительно проголодалась. Габриэлла наслаждалась блюдами «нашей» кухни и не переставала болтать, легко перескакивая с одной темы на другую.

– Когда мы уже вернемся в Милан, Нико? – внезапно спросила она. – Я очень скучаю по близнецам.

По лицу Павла пробежала мрачная тень, и я поняла, как сильно он переживает за детей.

– Ты же сама мечтала побывать в России, – рассеянно отозвался Павел и налил нам обеим вина.

– Да, но мне уже хочется домой, – капризно ответила Габриэлла. – Мальчишки, должно быть, совсем замучили бедную Марцеллу. Вы знаете, – обратилась она ко мне, – моя сестра их просто обожает, а они, сорванцы этакие, попросту вьют из нее веревки. Хотя тоже очень ее любят.

Павел улыбался, опустив глаза. Странная это была улыбка, печальная и нежная. Мне вдруг стало жаль Павла. Но он и тут не растерялся.

– Предлагаю тост! – весело заявил Павел, подняв фужер. – За скорейшее завершение дел и наше возвращение домой!

Габриэлла тотчас же со смехом поддержала инициативу, чуть ли не залпом осушив свой бокал. Мы с Павлом незаметно переглянулись, словно заговорщики. Из нас троих одна лишь Габриэлла не догадывалась, насколько двусмысленно звучит этот тост и как важно, чтобы пожелание Павла поскорее сбылось.

Я тоже пригубила немного вина, оказавшегося, на мой вкус, чересчур сладким. К тому же я вновь засомневалась в его испанском происхождении. Но, как бы там ни было, оно сделало свое дело, поскольку Габриэлла, отставив свой бокал, внезапно заявила: