Итальянский беглец
Шрифт:
– Знаете, хоть мне и жаль покидать вашу милую компанию, но вынуждена признаться – я безумно устала. Вы не против, если я ненадолго прилягу?
– Конечно, дорогая! – тотчас же отозвался Павел. – Тебе надо отдохнуть. А мы с Евгений все равно собирались обсудить кое-какие детали предстоящей сделки. Тебе это будет неинтересно.
Габриэлла, смущенно улыбнувшись, чмокнула мужа в лоб и скрылась в своей спальне.
Мы с Павлом некоторое время сидели молча, сверля друг друга взглядом.
– Давай переместимся в мою комнату, – нарушил он наконец молчание. – Там будет удобнее разговаривать.
– Тогда уж лучше в мою, – возразила я. – Так мы не помешаем Габриэлле отдыхать.
Павел кивнул, и я устремилась в свои апартаменты, Павел побрел следом.
Я преспокойно уселась на диване, закинув ногу на ногу, и с вызовом уставилась Павлу в глаза. Это оказалось, прямо скажем, непростым делом, поскольку свой взгляд Павел неизменно отводил. Причем делал это мастерски. Опустившись в кресло, он некоторое время молча изучал узор на ковре.
– А теперь, наконец, ты соизволишь рассказать, как все было на самом деле? – не выдержала я.
– А что, собственно, тебя заставляет сомневаться в моем рассказе? – Павел сделал попытку оттянуть неизбежный (и неприятный) разговор, но я была непреклонна.
– Хорошо, – спокойно отозвалась я. – Тогда я тебе кое-что расскажу.
И я подробно изложила Павлу свои соображения о покушении на его жизнь, которое я предотвратила всего лишь несколько часов тому назад. Кроме того, я дала подробную характеристику личности шантажиста. В том, что Павла преследует именно шантажист, я уже не сомневалась.
Павел слушал меня с напряженным вниманием, ни разу не перебив.
– Постой, то есть ты хочешь сказать, что это покушение возле отеля было частью шантажа? – теперь в глазах Павла появилось искреннее изумление.
Я кивнула:
– Возможно, и то покушение в Милане, о котором ты мне рассказывал, из той же оперы. Шантажисту не нужна твоя гибель, ему нужен твой страх.
– Вот как… – медленно произнес Павел, скорее для себя самого. – Значит, все-таки шантажист.
Я внимательно посмотрела на него.
– То есть для тебя это не новость? – попыталась я вывести его из этой внезапно нахлынувшей задумчивости. – Ты с самого начала предполагал нечто подобное и ничего мне не сказал. Ты понимаешь, к чему это может привести?
Павел по-прежнему молчал, глядя прямо перед собой. Ни дать ни взять, бронзовая статуя! Какая-то редкостная способность выводить меня из себя.
– Павел! – резко окликнула я его. – Ты хоть понимаешь, что следующее покушение может оказаться последним? Он ведь может и переоценить мой профессионализм.
Павел наконец соизволил обратить на меня свой взор.
– Ну, это вряд ли, – его улыбка меня почти подкупила, но он тотчас же вновь стал серьезным:
– Ты даже не представляешь, до какой степени важно все то, что ты мне только что рассказала. Это действительно в корне меняет дело.
– Тем более! – подхватила я. – Расскажи мне все, что тебе известно, и мы вместе подумаем, что делать дальше.
Он поднял на меня усталые глаза.
– Женя, – его голос тоже звучал устало и словно издалека, – дай мне время все как следует обдумать. До завтрашнего утра. А завтра мы обо всем поговорим, я тебе обещаю.
– Хорошо, – моментально ответила я, понимая, что у меня все равно нет выбора.
– Вот и договорились, – сказал Павел, поднимаясь. – Тогда до завтра. Нам всем пора немного отдохнуть.
С этими словами он вышел из комнаты, и я оказалась в полном одиночестве, которого порой так жаждала. А теперь оно было совершенно некстати. Но продолжалось оно совсем недолго. Минут через пять послышался осторожный стук в дверь.
Я подошла к двери, за которой, к моему удивлению, оказалась Габриэлла. А я уж было решила, что это Павел передумал откладывать разговор на завтра.
– Евгения, я хотела кое-что у вас спросить, вы позволите? – она выглядела взволнованной, даже испуганной.
– Конечно, Габриэлла, входите, – я вежливо улыбнулась и посторонилась, пропуская девушку в комнату.
Габриэлла уселась в кресло, в котором несколько минут назад сидел ее муж.
– Скажите, Евгения, моего мужа хотят убить? – Она посмотрела на меня в упор своими черными глазами.
– Почему вы так решили? – удивленно спросила я. Меня действительно крайне удивило, откуда она об этом узнала. Ведь не Павел же ей рассказал. Она что, подслушивала? Но даже если и так, она ведь ни слова не понимает по-русски. Или понимает? А что, собственно, мне известно о жене Павла, кроме того, что он сам о ней рассказал? И все ли знает о ней сам Павел?
Эти вопросы вихрились у меня в голове, пока Габриэлла сверлила меня взглядом.
– Неужели вы думаете, что я и правда поверила в эту выдумку, что машина взорвалась из-за перегретого мотора? – Габриэлла вдруг заговорила стремительной скороговоркой. – Думаете, я никогда не имела дела с машинами? Нет, Нико хотят убить!
Она сильно повысила голос, и я всерьез испугалась, что нас услышит ее муж. Уж и задаст он мне! Хотя, собственно, за что? Я ведь ни о чем не проболталась и не собираюсь этого делать.
– Иногда я действительно веду себя как дурочка. – Габриэлла опустила ресницы, рассматривая кончики своих туфель. – И Нико считает меня глупышкой, я знаю. Но у меня есть чувства, которые заменяют мне ум. Я очень многое чувствую, и меня трудно обмануть.
Произнося это, Габриэлла довольно комично постучала себя пальцем по лбу. Сама же она оставалась совершенно серьезной. Да и мне было совсем не до смеха. Я и сама уже несколько раз задавалась вопросом: как долго еще Павел будет скрывать от жены истинное положение дел.