Итерации Иерихона
Шрифт:
— Ах, это. — Я глянул на камеру в моих руках. — Новая работа. Я теперь работаю на «Биг мадди» и перешел на фотожурналистику.
— Да-да. Понимаю. — Он сощурился, делая вид, что разглядывает мою табличку. — Ты еще и имя сменил… или это Крейг Бейли под твоим именем колонку пишет?
Я почувствовал, что краснею. Он усмехнулся мне в лицо. Ну еще бы поймал на крупном вранье. Я с покорным видом пожал плечами и сменил тему.
— Ладно, как там дела в Массачусетсе?
Хюйгенс посмотрел мне в глаза:
— Трудно сказать, Джерри.
— Вот как?
— Вот так. — Он снова кивнул. — Я теперь работаю на «Типтри». Директор по связям с общественностью. — Его улыбка больше напоминала гримасу. — Ты помнишь, что я тебе говорил? Мы с тобой из одного города.
Еще сюрпризы, и каждый следующий противнее предыдущего. Было дело, Хюйгенс мне это говорил — два года назад, когда я впервые с ним говорил по телефону — он работал на «Сайб-серв электроникс» во Фреймингеме, а я был в штате альтернативной газеты в Бостоне. Тогда я еще не знал, что он за скользкий тип и как он в конце концов постарается испортить мне карьеру. Здорово, черт возьми, преуспел.
— Да-да, — поддакнул я. — Фальшивые монеты возвращаются…
Улыбка исчезла совсем. Хюйгенс наклонил голову и придвинулся ко мне.
— Извини? Я что-то не расслышал.
— Так, ерунда. Своим мыслям. А ты в какой школе учился?
Это была старая сент-луисская традиция — вроде как у жителя Новой Англии спросить о погоде, но Хюйгенс не клюнул. Через его плечо я увидел, как по залу идет Джон со стаканом в руке. Наверное, имбирное пиво. А жаль, я бы сейчас принял крепкого. Он перехватил мой взгляд, поднял палец и повернул к нам.
— М-да. — Хюйгенс плотно сомкнул толстые губы. — Видишь ли, Джерри, если бы я хотел, чтобы ты здесь был, я бы послал тебе приглашение.
— В редакции был трудный момент, — начал я. — Крейг был сильно загружен, так что я…
— Поехал вместо него, это все о'кей. — Он притворился, что вынимает из левого глаза соринку. — Я бы на это закрыл глаза — все же старые знакомые, — но тут на тебя вроде бы жаловался один из наших гостей.
— Да ну? — Джон все еще пробирался сквозь толпу. Не успеет мне на помощь кавалерия. — Кто именно?
— Стив Эстес. Он сказал… — Хюйгенс пожал плечами. — Ты же знаешь, что такое политики. Они не любят фотографироваться без предварительной договоренности. Вот почему я здесь.
— Ну разумеется, — ответил я. — Конечно же, нет. Если каждый-всякий начнет их снимать, то на них, того и гляди, публика станет смотреть.
Хюйгенс согласно кивнул:
— Ты прав, Джерри, но вот мистер Эстес — званый гость, а ты — нет.
Я отмахнулся:
— Да ладно, я все понимаю, но Стиву нечего волноваться. Снимок все равно не выйдет.
Хюйгенс уставился на меня несколько ошарашенным взглядом. Я продолжал:
— В конце концов карпатские легенды говорят, что вампиров на фотографиях не видно.
Мерзавцы — народ простой, и с чувством юмора у них плохо. Когда
— Давай проверим. Улыбнитесь…
Публика зааплодировала — Мак-Лафлин окончил речь. А мой удар был оценен по достоинству. Теперь Хюйгенс изобразил вареного рака.
Но шутка оказалась недолгой. Когда я щелкнул затвором, он уже достал из кармана ПТ и яростно вбивал код, отменяющий вписанные в наши таблички пароли. Как раз тогда подошел Джон.
— Ну как, Джерри, поел чего-нибудь?
— Миску вороньего дерьма, — буркнул я, опуская камеру. — Спроси вот у моего приятеля.
Хюйгенс смотрел на меня в упор, и через секунду за мной и Джоном материализовались двое в штатском. Они, должно быть, где-то поблизости ждали от Хюйгенса сигнала. Нарисовались они так быстро, что я даже не успел поздравить Хюйгенса с выбором работы по сердцу.
— Убрать их отсюда, — бросил Хюйгенс нависшим над нами джентльменам. Будь здоров, Джерри.
Ныряя обратно в толпу, он даже не оглянулся.
Джон недоуменно посмотрел на пару здоровенных рук, держащих его за плечи:
— Простите, а в чем проблема?
— В вас, сэр, — ответил один из амбалов.
Никто из участников приема не заметил нашего внезапного ухода. Они были очень заняты, аплодируя «Эндивуру», а тот, плюясь огнем и дымом, уходил прямо с площадки в безупречно голубое флоридское небо.
7. ЧЕТВЕРГ, 12:05
Гориллы из «Типтри» довели нас до выхода, отобрали нагрудные таблички и показали в сторону дороги. Мы с Джоном, не обменявшись ни единым словом, выехали со стоянки, и только когда уже попали на Клейтон-роуд и ехали к автостраде, Джон нарушил молчание. Но в первую очередь ему от меня нужны вовсе не извинения.
— Так что там произошло? — спросил он. — Я думал, что ты с этим человеком просто разговаривал.
Он был не столько расстроен, сколько изумлен. У меня начинала болеть голова, и потому я опустил спинку сиденья в полулежачее положение и осторожно потер глаза костяшками пальцев.
— Он сказал, что все дело в снимке, на котором я щелкнул Стива Эстеса, но это только предлог. Ну, например, я мог не похвалить еду на приеме, и он меня точно так же бы выставил. — Я глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — А ты просто попал в мою дурную компанию, так что прости.
— Н-ну… ладно, не терзайся. Что сделано, то сделано. — Он остановился пропустить грузовик, нагруженный шлакоблоками от соседних развалин. Грузовик проехал, регулировщик махнул нам флагом, и Джон надавил на газ.
— Так ты думаешь, он просто хотел нас выгнать? Я не совсем по…
— Просто для справки, — подхватил я, — этого хмыря зовут Пол Хюйгенс. Он работал на «Сайб-серв» — она выпускает лучшие продукты для одноименной серии для ВР. В частности, «Вид-Максс Дейта-Руум». Что-нибудь говорит?