Итоги № 9 (2014)

Журнал Итоги

Как в этой ситуации поведут себя врачи? По мнению Павла Воробьева, кое-кто из медиков захочет под разными предлогами сбагрить пациента — отказать ему в лечении, если не сможет выполнить стандарт. Однако большинство врачей надеются, что эти документы разделят судьбу многих российских начинаний: их попросту положат под сукно. «Рабочий день врача длится 6 часов 36 минут, — рассказывает руководитель одной из подмосковных поликлиник. — Ему положено ежедневно принимать 26 пациентов, а принимает он обычно 32—33 человека. Легко подсчитать, сколько времени он может затратить на больного: 11 минут. К тому же кадров хронически не хватает. Поликлинике

положено три онколога, а работает один. Нужно иметь трех окулистов, а работает один. И так по многим специальностям. О каких стандартах тут может идти речь?»

Встретимся в суде

Для чего же здравоохранению, которое хронически недофинансируется, понадобились стандарты, обещающие «всё и всем задаром»? По мнению некоторых экспертов, этими нормативами в большинстве случаев смогут воспользоваться сполна люди со связями — отнюдь не бедные пациенты элитных государственных клиник, которые и сейчас оттягивают на себя львиную долю ресурсов бесплатной медицины. Вступившее в силу в 2013 году постановление правительства о платных медицинских услугах предусматривает, что бесплатная помощь оказывается в рамках госгарантий. А «резиновые» стандарты в свою очередь гарантируют, что этим людям не придется платить.

Однако Павел Воробьев считает, что причина гораздо прозаичнее — расширенные стандарты создают удобную почву для приписок. Недаром «безразмерность» стандартов часто оказывается прямо пропорциональной связям и влиянию составлявших их главных специалистов. «Помните анекдот про тигра в зоопарке, которому положено 34 килограмма мяса в день? — говорит Василий Власов. — Получается точь-в-точь как с российским пациентом. Съесть-то он съест, да кто ж ему даст...» К тому же не все из 1200 документов такие уж «резиновые». В некоторых не упомянуты элементарные вещи. «Это и расходные материалы для больных диабетом, и лечебное питание для некоторых орфанных заболеваний — без него пациенты долго не проживут», — говорит сопредседатель Всероссийского союза пациентов Юрий Жулев.

Впрочем, больные все же могут оказаться в выигрыше с принятием медицинских стандартов. Прежде всего те из них, кто готов отстаивать свои права в суде и имеет силы участвовать в разбирательстве. «Раньше в судебных разбирательствах мы не раз апеллировали к клиническим рекомендациям, — рассказывает президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. — Но это не считалось серьезным аргументом. Сейчас пациент может просто взять в руки стандарт, и лечебному учреждению придется объяснять суду, почему оно не выполнило предусмотренные процедуры. Ведь это нормативный документ, пусть пока и несовершенный. Но очень важно, что в этом направлении сделан первый шаг». Юрий Жулев тоже настроен оптимистично: «Теперь мало будет слов врача «вам не положено». Ассоциациям пациентов легче станет добиваться через стандарты нужных лекарств, диагностики». Так что у прокуратуры работы не убудет: судебные дела не за горами.

О том, насколько прибавится работы у Минздрава, похоже, не догадывается и сама Вероника Скворцова. Иначе бы министр не сделала недавнего заявления о том, что будет лично рассматривать случаи, когда российские граждане получают платную помощь, если ее можно оказать в рамках бесплатной программы госгарантий. Конечно, министр хотела взять под контроль факты сбора денег различными фондами на заграничное лечение детей. Но что мешает любому пациенту обратиться к ней, если он, например, не дождался в очереди положенного ему УЗИ и

прошел анализ за деньги? Разница ведь только в суммах...

Выходит, взявшись за стандарты, министерство вряд ли отделается громкими заявлениями и шапкозакидательскими планами подготовить тысячу нормативных документов за два месяца. Над этим надо работать годами. Иначе систему здравоохранения придется совершенствовать прямо в суде.

Отреченные / Общество и наука / Наше вс

Отреченные

/  Общество и наука /  Наше вс

«Последний русский царь отрекся из гордости — когда увидел, что его предали практически все», — считает академик РАН Юрий Пивоваров

В ночь на 2 (15) марта 1917 года произошло отречение от престола Российской империи последнего российского императора Николая II. Прервалась связь времен, и, как считают многие историки, весьма неожиданно. Своим мнением по этому поводу с «Итогами» поделился директор Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) академик РАН Юрий Пивоваров.

— Юрий Сергеевич, с момента отречения Николая II прошло почти 100 лет. Вроде бы об этом событии все хорошо известно. И тем не менее оно все больше притягивает внимание современников. Почему?

— Отречение последнего русского государя — одно из самых важных событий в русской истории. Многие исходят из того, что царя свергли, Россия проиграла Первую мировую войну, началась революция, а вслед за ней — Гражданская война. Мол, факты таковы, что рука не поднимается назвать последнего русского царя удачливым политиком и крупным реформатором. Позволю не согласиться с этим. Если бы не Февральская революция, Россия была бы в стане победителей. То, что Николая свергли, стало трагедией, но не следствием его неправильной политики.

С такой точкой зрения многие могут не согласиться. Будут говорить, что этот реформатор дореформировался до того, что даже не заметил, как пришла революция. Но нельзя забывать: за годы его правления Россия достигла максимального успеха во всех сферах — от экономики до науки и культуры.

Кто-то, возможно, скажет: этот взлет не связан с царем. Мой ответ такой: в России все и всегда связано с ролью первого лица. Как говорил Павел I: в России лишь тот что-нибудь значит, с кем я сейчас разговариваю. И лишь до тех пор, пока разговариваю! Такая властецентричность сохранилась и поныне. Есть только первое лицо. Никаких вторых нет!