ИТУ-ТАЙ

Коробейщиков Андрей Витальевич

…Нужно что-то делать, бежать, защищаться… Применить свой Дар, наконец. Но что-то мешает сосредоточиться, сконцентрироваться… Голос! Человек из мглы зовет его. Он уже здесь! Нужен фокус, чтобы разбудить Дар. Какая-то липкая тьма внутри, обволакивающая сер-дце, легкие, мозг. Так, наверное, и ощущается погружение в вечность – отрешенно, без сил и желаний, миллиметр за миллиметром, мысль за мыслью, на самое дно, которого, наверное, и нет вовсе… Кап-кап-кап. Угасание. Тьма…

Вечность закончилась смутным ощущением чьего-то присутствия. Перов вздрогнул и поднял голову, вглядываясь в сумрак, царящий в комнате.

Он отчетливо теперь чувствовал, что в этой темноте он не один.

– Кто здесь?

Глаза никак не могли уловить что-то важное, какую-то деталь, в которой, собственно, и было все дело.

– Кто здесь, я спрашиваю? Сева, это ты?

Марек знал, что никто из охранников, дежуривших внизу, не осме-лится войти к нему в спальню без разрешения. Но кто-то определенно находился в комнате… Тьма в углу вдруг шевельнулась, приобретая очертания человеческого силуэта. Раздался тихий шелестящий смех:

– Нет… нет…

– Кто здесь? Стоять! Кто? Стоять! Сева!! – Перов закричал, пыта-ясь не столько позвать на помощь, сколько криком отпугнуть этот оживший вдруг конгломерат теней в углу комнаты.

– Нет, Лесник… Ты зря кричишь, там никого нет. Твои люди уже мертвы…

– Кто ты? Что тебе нужно?

– Я – ЯМА… – шепчет призрак зловеще и приглушенно.

– Кто? Какая яма? Сева!! Охрана!! – Перов, дрожа, извивался всем телом, выставив перед собой трясущиеся руки.

– Я – ЯМА… Я пришел за тобой.

Тени в углу комнаты двигаются, дышат, перемещаются.

– К-куда? Боже мой… ты? Ты?

Силуэт заколыхался во тьме и комнату наполнил отвратительный гулкий смех.

– Боже твой? Да… Да… Можешь называть меня так. Я – ЯМА. Человек из Мглы. Я приплел забрать твою молодость и твой темный Дар.

Перов закричал и затравленно осмотрелся в поисках спасения. Ре-шение пришло сразу. Эти тени в углу не оставляли другого выбора.

Оконная рама с грохотом разлетелась, и десятки стеклянных ос-колков, брызнув во все стороны, посыпались вниз, на клумбу под окном. Туда же рухнуло тело Марека вместе с растерзанными облом-ками пластиковых жалюзи.

Перов, пошатываясь, поднялся на ноги и. сплюнув кровь, напол-нившую рот, медленно побежал вперед, не обращая внимания на боль, клокочущую внутри. Человек из Мглы страшнее боли. Раны заживут за несколько дней, это не проблема. А вот это существо… Прочь! Прочь! Подальше от этого дома, который вдруг превратился в обиталище де-монов. Перов сделал несколько шагов и упал, опять поднялся и снова побежал, припадая на одну ногу. А сзади неслось вослед:

– Лесник. Лес-сс-ннн-иии-к… Куда же ты? – и снова смех. Жуткий. Завораживающий. Марек застонал и хрипло закричал, не прекра-щая бега:

– Сева! Охрана!! – Никто не ответил. Скорее всего, они действи-тельно были уже мертвы. Прочь!

Прихрамывая и захлебываясь утренним воздухом, Перов ковылял туда, где в дымке утреннего тумана темнели стволы деревьев, в лес. Там можно отсидеться до утра. Скорее… Когда до спасительной рощи осталось всего несколько шагов, что-то произошло, неуловимо сдви-нулось в привычном мире вокруг. Деревья вдруг ожили, зашелесте-ли иссиня-черной листвой, заухали, завздыхали.

Перов остановился и, присмотревшись, с изумлением понял, что каждый листочек на ветках мигает ему, посверкивая голубовато-зе-леной люминесценцией. Каждый блик вызывал мучительный приступ тошноты и головокружения. Бизнесмен поспешно закрыл гла-за, но картина мигающих деревьев не исчезла. Наоборот, калейдос-коп вспышек замерцал с еще большей интенсивностью. Перов с ужа-сом понял, что видит сквозь веки. Его тут же вырвало. Затем еще раз.

Бежать. Бежать! Он снова бросился вперед, но ноги подломились, словно лишившись костной основы, и бизнесмен, упав вперед, захри-пев и извиваясь, продолжал ползти, раздвигая ослабевшими руками мокрые от дождя стебли высокой граны, судорожно изгибая тело, по-хожий на змея-переростка, спешащего скрыться в укромной поре.

Сзади налетел пронзительный холодный ветер, отнимая остатки сил и воли, принеся с собой – "Приве-еее-т…". Будто великан выдох пул это жуткое приветствие вместе с леденящими потоками воздуха. Перов уткнулся лицом в траву и замер. Затем перевернулся на спину и посмотрел назад – туда, где стоял окутанный тьмой сто коттедж. Разбитое окно контрастно чернело на фоне застекленных окон, по-хожее на огромную беззубую пасть поприветствовавшего Марека великана. Из этой квадратной черноты кто-то разглядывал обезу-мевшего окровавленного человека, съежившегося в мокрой траве у самой кромки леса.

Перов завыл от отчаяния и предчувствия скорой смерти, сжав в кулаки дрожащие ладони. Из воспаленных глаз хлынули обжигаю-щие слезы, словно прорвало сдерживающую их до сих пор плотину.

– Гад, сук-ка, а-а-а… – пытался прокричать беглец по прозвищу Лес-ник, грозя стоявшему в глубине своей спальни Человеку Без Лица обо-дранным в кровь кулаком. Он рыдал, чувствуя, что с каждой секундой грань, отделяющая его от безумия, становится все тоньше. Нервная си-стема агонизировала, разум из последних сил удерживал свои пози-ции. Когда слезы закончились, его опять стало тошнить, выворачивая наизнанку, скручивая в узлы воспаленные внутренности, выжимая из желудка остатки желчи. Через мгновение он отключился.

– Вставай! Вставай! – Кто-то тормошил Перова за плечо, пытаясь помочь встать. Наверное, он потерял сознание. Прошло уже много времени с момента той жуткой атаки, потому что небо стало чуточку светлее. Приближалось утро.

– Вставай! Вставай! – Голос детский, дрожащий и прерывистый.

Мальчик, казалось, сейчас заплачет. Перов хотел повернуть голо-ву, чтобы рассмотреть пацана, но в шею словно вбили гвоздь. Оста-валось только слушать этот голос и пытаться встать на ноги.

"Ничего. Все уже позади. Я живой. Живой!". Свежий предрассветный воздух приятно холодил кожу.

– Ну, вставай же ты. Скорее! Он идет. Вставай! Беги! – мальчик плачет, отчаянно всхлипывая.

– Что ты, глупый… Все позади, – распухший язык еле шевелился во рту, производя невнятные звуки. – Уже все, все…

– Беги-и-и! Он идет! Беги-и-и… – Перов, наконец, повернулся к своему спасителю. Невысокий рыжеволосый мальчуган, одетый воп-реки прохладной утренней сырости в легкую рубашку и коротенькие шортики, смотрит на него умоляющими заплаканными глазами. Он сильно напуган, весь трясется от страха и холода.