Иудейские древности. Иудейская война (сборник)
Шрифт:
2. Между тем жители Дамаска, узнав о гибели римлян, поспешили убить проживавших среди них иудеев. Подобно тому, как прежде они из подозрительности созвали раз иудеев на собрание в гимназии, они решили, что и теперь, назначив такое же собрание, им легче всего будет осуществить задуманный план. Они только боялись своих жен, которые, за немногими исключениями, все преданы были иудейской вере. Они поэтому тщательно скрывали от них этот план, напали на стеснившихся на маленьком пространстве десять тысяч невооруженных иудеев и вырезали их всех в один час, не подвергаясь сами никакой опасности.
3. Когда преследователи Цестия возвратились в Иерусалим, они частью силой, частью убеждением, заставили перейти на свою сторону находившихся еще в городе римских друзей и назначили собрание в Храме с целью избрания нескольких полководцев для ведения войны. Избраны были Иосиф, сын Гориона, и первосвященник Анан с безграничной властью над городом и особым полномочием вновь исправить городские стены. Сына Симона, Елеазара, хотя он имел в своих руках отнятую у римлян добычу, похищенные у Цестия деньги, а равно и другие государственные суммы, они все-таки не хотели поставить во главе правления, так как они видели в нем властолюбивого человека, а преданные ему зелоты вели себя как его телохранители. Недолго спустя, однако, недостаток денежных средств и обворожительность Елеазара
4. Для Идумеи они избрали других полководцев, а именно: Иисуса, сына Сапфия – одного из первосвященников, и Елеазара, сына первосвященника Анания. Прежнего идумейского начальника Нигера (по прозвищу Перейский, так как он происходил из лежавшей по ту сторону Иордана области Переи) они подчинили власти только что названных лиц. Остальная часть страны тоже не была забыта: в Иерихон послан был в качестве военачальника Иосиф, сын Симона, в Перею – Манассия; в округ Фамны – ессей Иоанн, которому были подчинены также Лидда, Иоппия и Еммаус. Начальство над округами Гофны и Акрабатины получил Иоанн, сын Анания; над обеими частями Галилеи – Иосиф, сын Матфия; к его же области была причислена Гамала – сильнейший город в том краю [1119] .
1119
Начальство над округами Гофны и Акрабатины получил Иоанн, сын Анания; над обеими частями Галилеи – Иосиф, сын Матфия; к его же области была причислена Гамала – сильнейший город в том краю. – Результаты выборов оказались весьма неблагоприятными для зелотов, несмотря на то что они после победы над Цестием и изгнания римлян из пределов страны получили решительное преобладание как в столице, так и в провинции. На самые ответственные посты в Иерусалиме и Галилее были возведены друзья римлян, которые раньше скрывались от преследования зелотов и с нетерпением ожидали Цестия как своего освободителя и которые лишь после поражения римского войска приняли в свои руки бразды войны – без веры и надежды на ее благоприятный исход.
Иосиф, сын Матфия, – автор настоящей книги.
5. Каждый из остальных начальников управлял вверенной ему областью по своему личному усмотрению. Иосиф же, по прибытии в Галилею, старался главным образом обеспечить себе, прежде всего, расположение населения в том убеждении, что на этом пути он больше всего будет успевать, даже при том условии, если счастье не будет ему сопутствовать. Он понял, что сильных он привлечет на свою сторону, если будет делить с ними власть, простую массу – если главнейшие мероприятия он будет осуществлять через коренных жителей и популярных среди населения лиц. В этих видах он избрал семьдесят старейших и почтеннейших мужей и поручил им управление всей Галилеей; в каждом же отдельном городе он организовал судебные учреждения из семи судей для незначительных тяжб, в то время как более важные дела и уголовные процессы подлежали ведению самого Иосифа и упомянутых семидесяти.
6. Упорядочив таким образом юридические отношения в общинах, он приступил к мерам для ограждения внешней их безопасности. Так как он предвидел нападение римлян на Галилею, то он укрепил подходящие места: Иотапату, Вирсаву, Селамин, кроме того, Кафарекхон, Яфу, Сигон [1120] , так называемую Итавирийскую гору, Тарихею и Тивериаду. Далее он обвел окопами пещеры на берегу Генисаретского озера в так называемой Нижней Галилее, а в Верхней Галилее – Ахаварскую скалу, Сеф, Иамниф и Мероф. В Гавлане он укрепил: Селевкию, Согану и Гамалу [1121] ; только сепфорийцам он предоставил самим обустроить свои стены, так как он нашел их снабженными деньгами и вполне расположенными, по собственному побуждению, к войне. Гисхалу точно таким же образом укрепил на свой собственный счет Иоанн, сын Леви, по приказанию Иосифа. В других работах по возведению укреплений он сам участвовал, оказывая им свое содействие или непосредственно руководя ими. Кроме того, он набрал в Галилее войско, из свыше ста тысяч молодых людей, и снабдил их старым оружием, какое только можно было собрать.
1120
Селамин, кроме того, Кафарекхон, Яфу, Сигон… – Местоположение Селамина, Кафарекхона и Сигона неизвестно. Яфа – город возле Иотапаты.
1121
В Гавлане он укрепил: Селевкию, Согану и Гамалу… – Селевкия – город на северо-восточном конце Меромского озера, Соган – город в Верхнем Гавлане, Гамала – в Нижнем. Все эти города, расположенные в Гавлане, принадлежали царству Агриппы, но отпали от него вместе с другими городами и присоединились к восстанию.
7. Убежденный в том, что римское войско обязано своей непобедимостью главным образом господствующему в нем духу дисциплины и постоянному обиходу с оружием, он должен был позаботиться об ознакомлении своего войска с практическим учением; но так как он считал, что строгую дисциплину можно поддержать лишь большим числом предводителей, то он сформировал свое войско больше по образцу римского и назначил над ними многочисленных начальников. Солдат он разделил на маленькие корпусы и поставил их под команду предводителей каждого десятка, сотни и тысячи людей, а над этими предводителями стояли начальники больших отделений. Он обучал их передаче друг другу военных лозунгов, трубным сигналам к наступлению и отступлению, стягиванию и развертыванию флангов, далее тому, как побеждающая часть подает помощь другой части в случае стесненного положения последней, и всегда напоминал им о необходимости хранить присутствие духа и закалять себя телесно. Но чаще всего он, для того, чтобы сделать их подготовленными к войне, рассказывал им при каждом удобном случае о прекрасном порядке в римском войске и ставил им на вид, что они будут иметь дело с людьми, которые благодаря своей телесной силе и мужеству покорили почти весь мир. Еще до начала войны, говорил он, он хочет испытать их военную дисциплину на том, оставят ли они привычные им пороки: воровство, разбойничество и хищничество, бесчестные поступки против их соотечественников и стремление наживаться за счет разорения своего ближнего; ибо для успеха войны чрезвычайно важно, чтоб солдаты принесли с собою чистую совесть, те же, которые из дому являются уже испорченными, те имеют своим противником не только надвигающегося неприятеля, но и самого Бога.
8. С такими и другими напоминаниями он обращался к ним неустанно. Он имел уже вполне организованное войско из шестидесяти тысяч пехоты, двухсот пятидесяти всадников и,
Глава двадцать первая
Иоанн из Гисхалы. – Его интриги против Иосифа и меры, принятые последним против них. – Иосиф вновь подчиняет себе несколько отпавших от него городов
1. В то время, когда Иосиф вышеописанным образом правил Галилеей, против него объявился противник в лице сына Леви, Иоанна из Гисхалы – пронырливейшего и коварнейшего из влиятельных людей, который в гнусности не имел себе подобного. Вначале он был беден и это отсутствие средств еще долгое время лежало камнем преткновения на пути его злодейства; но зато он всегда был готов солгать и в совершенстве владел искусством делать свою ложь правдоподобной; обман он считал добродетелью и пользовался им против лучших своих друзей. Он притворялся человеколюбивым, но в действительности был до крайности кровожаден из корыстолюбия, всегда он носился с высокими планами, но строил их всегда на своих гнусных плутовских проделках. Начав свою карьеру с обыкновенного разбойника, занимающегося своим ремеслом на собственный риск, он вскоре нашел себе товарищей, не уступавших ему в смелости, сначала немногих, а с течением времени все больше и больше [1122] . Он не принимал ни одного, которого можно было бы легко побороть, а выбирал себе исключительно людей, отличавшихся крепким телосложением, решимостью и военной опытностью. Так довел он свою шайку до четырехсот человек, состоявших большей частью из беглецов из области Тира и тамошних деревень [1123] . С ними он, грабя везде, шнырял по всей Галилее, возбуждая многих, находившихся в томительном ожидании предстоящей войны.
1122
Начав свою карьеру с обыкновенного разбойника, занимающегося своим ремеслом на собственный риск, он вскоре нашел себе товарищей, не уступавших ему в смелости, сначала немногих, а с течением времени все больше и больше. – Характеристику Иоанна из Гисхалы, которого Флавий выводит на сцену, нельзя не признать в высшей степени пристрастной. К счастью, автор не скрывает деяний своего противника, из которых мы узнаем, что Иоанн из Гисхалы употребил нажитые им богатства на укрепление своего родного города и на содержание четырехтысячного отборного войска, набранного из эмигрантов, бежавших из тирских и сирийских городов, где евреи терпели самые кровавые преследования, и что он, в противоположность Иосифу, поспешившему при первом удобном случае предаться римлянам, бежал от последних из Галилеи в Иерусалим и в геройской защите этого города занял достойное место наряду с Симоном-бен-Иаиром и Елеазаром-бен-Симоном.
1123
Так довел он свою шайку до четырехсот человек, состоявших большею частью из беглецов из области Тира и тамошних деревень. – Иоанн имел в своем распоряжении многотысячное войско, состоявшее не только из сирийских эмигрантов, но и из туземцев.
2. Он мечтал уже о том, чтобы сделаться полководцем, и носился с еще более широкими планами, только недостаток денег мешал их осуществлению. Видя, что Иосифу сильно нравится его деловитость, он сумел прежде всего склонить его на то, чтоб он ему доверил возобновление стен его родного города. Благодаря этому, ему удалось наживаться на счет богачей. Затем он под ловко придуманным предлогом ограждения сирийских иудеев от употребления масла, не приготовленного иудеями, испросил у Иосифа право доставлять им этот продукт к границе. За тирские монеты, равняющиеся четырем аттическим драхмам, он покупал четыре амфоры, а продавал по той же цене пол-амфоры. Галилея вообще производила много масла, а тогда как раз имела хороший урожай, в то время, когда сирийцы терпели недостаток в масле. Поставляя им сам один огромные партии, он нажил себе известную сумму денег, употребленную им вскоре против того, который доставил ему эту прибыль [1124] . У него сложилось предположение, что если ему удастся низвергнуть Иосифа, то он сам получит начальство над Галилеей, а потому он приказал подчиненным ему разбойникам настойчивее преследовать свое разбойничье ремесло в надежде, что при волнениях и беспорядках, которые поднимутся во многих местах, каким-нибудь изменническим путем убить полководца, когда тот поспешит на помощь стране, или же, если он будет остерегаться разбойников, то очернить его в глазах населения. Затем он распространял молву, будто Иосиф только и помышляет о том, чтобы все предать римлянам, и многими подобными происками добивался падения последнего.
1124
.. он нажил себе известную сумму денег, употребленную им вскоре против того, который доставил ему эту прибыль. – Монополию на продажу масла Флавий предоставил Иоанну против воли, боясь, в противном случае, что народ забросает его камнями.
3. В это время несколько молодых людей из деревни Дабаритты, принадлежавшие к наблюдательному корпусу на Большой равнине, напали на управляющего Агриппы и Береники, Птолемея, и отняли у него весь багаж, заключавший в себе, между прочим, немало дорогих материй, массу серебряных бокалов и шестьсот золотых слитков. Так как они не могли утаить награбленное, то они доставили все Иосифу в Тарихею. Последний порицал их насильственный образ действий против царских особ и отдал все, что они принесли, на сохранение богатейшему тарихейскому гражданину Энею, с намерением при удобном случае переслать это собственникам. Это, однако, накликало на него большую беду. Участники грабежа, в досаде на то, что им ничего не досталось от добычи, проникнув также в намерение Иосифа ценою их трудов оказать услугу царской чете, еще в ту же ночь побежали в свои деревни и повсюду изображали Иосифа как изменника. Они подняли на ноги также и ближайшие города, так что к утру на него нахлынуло сто тысяч вооруженных. Они собрались в тарихейский ипподром, где было произнесено много страстных речей против Иосифа. Одни кричали, что нужно отрешить от должности изменника, другие – чтоб предали его сожжению. Иоанн и вместе с ним Иисус, сын Сапфии, тогдашний начальник Тивериады, все больше раздували ярость толпы.