Иван Андреевич Крылов
Шрифт:
ЮНОСТЬ
С желанием на свет мы рождены.
На что же ум и чувства нам даны?
Уметь желать — вот счастья совершенство!
...Препятство злом напрасно мы зовем;
Цена вещей для нас лишь только в нем:
Препятством в нас желанье возрастает;
Препятством вещь сильней для нас блистает.
Нет счастья нам, коль нет к нему помех;
Не будет скук, не будет и утех.
Не тот счастлив, кто счастьем обладает:
Счастлив лишь тот, кто счастья ожидает.
В тринадцать
В раннем детстве мальчик был упрям. В юности упрямство сменилось упорством, настойчивостью. В зрелом возрасте это качество стало одной из основных черт его характера.
Знакомясь с новиковскими журналами, маленький Крылов убеждался, что он и сам мог бы писать в таких журналах стихи, и веселые статейки, и небольшие пьески, вроде тех, что он разыгрывал перед товарищами. В его руки попала однажды новая пьеса — комедия Фонвизина «Бригадир», и он живо представил себе, как говорят, действуют, смеются и плачут выдуманные писателем люди. Что могло быть интереснее сочинения таких вот комедий!
Однако перо плохо слушалось его. Он не владел еще ни мыслью, ни словом. Писал он к тому же безграмотно, с ошибками, а запятых не признавал вовсе.
Но это не могло помешать его намерениям.
Он делился своими мечтами о будущем с матерью. Мария Алексеевна робела. Не слишком ли уж хватил сынок? Уехать в столицу, стать сочинителем... Но он убеждал мать: в конце концов и в Петербурге можно жить так же, как в Твери. Он останется на казенной службе, поступит в какое-нибудь присутственное место; хуже не будет, а лучше может быть. И, покоренная последним доводом, мать согласилась.
Летом 1782 года подканцелярист Крылов получил месячный отпуск для поездки в Петербург по семейным делам. В магистрате знали, что вдова покойного председателя собиралась хлопотать в столице о пенсии.
Выбраться из Твери удалось только зимой. В начале следующего года Крыловы были в Петербурге.
Здесь Мария Алексеевна встретилась с друзьями покойного мужа. Пенсии она не добилась, но добрые друзья помнили Андрея Прохоровича и помогли ей всем, что было в их силах.
Мальчик безустали ходил по столице. Глаза разбегались, новое встречалось на каждом шагу. Театр, куда он попал, очаровал Крылова. Ему казалось, что лучше театра нет ничего в мире. Залитый огнями зал, жадные глаза зрителей, смех, крики одобрения волновали его, а блестящий успех «Недоросля» окончательно утвердил в решении стать драматургом. Он усидчиво работал над первым своим опытом — комедией «Кофейница». Содержание ее было навеяно чтением новиковских журналов и модной комедией Княжнина «Несчастье от кареты». Это должна была быть пьеса в стихах и с музыкой.
Но работу пришлось отложить в сторону. Из Твери пришла в столицу неприятная бумага: магистрат обнаружил наконец отсутствие маленького подканцеляриста. Правда, никому он там не был нужен, самостоятельных дел и бумаг за ним не числилось. Но канцелярская машина действовала, как заведенная, и выпустила в свет длинную бумагу о розыске пропавшего чиновника. Унылым приказным языком излагалось, что Крылов был «отпущен... зданным отнаместническаго правления пашпортом для его нужд в санкт петербург на двадцать на девять дней но стого-времени, не токмо на указаной срок но и поныне чему минуло более года кдолжности не явился того ради... приказали всанктпетербургское губернское правление сообщить и требовать дабы благоволило кому надлежит приказать означеннаго подканцеляриста Крылова яко проживающаго самовольно засроком сыскав прислать за присмотром вздешнее наместническое правление...» [11] Подчеркнутое в бумаге означало, что Крылова надлежит вернуть к месту службы по этапу, как преступника.
11
Указ датирован 24 июля 1783 года (из материалов Тверского архива, опубликованных в «Северной пчеле», 1840 г., № 292). Цитируется с сохранением правописания.
Крылов немедля выехал из Петербурга. Восемь дней спустя он уже был у Львовых. Они радушно встретили его. Теперь он держал себя по-иному: голос его окреп, движения были не такими угловатыми. Это был уже не мальчик, а юноша. И юноша, повидимому, подававший надежды. В Твери он не собирался засиживаться; ему нужно было побыстрее закончить дело с магистратом. Львов посоветовал обратиться к губернатору Брюсу — тот мог решить дело без задержек.
Заручившись поддержкой Львова, Крылов добился свидания с тверским губернатором, подал прошение об увольнении и получил не только свободу, но и очередной чин канцеляриста «за безпорочную ево службу», как написано в указе Тверского наместнического правления от 23 августа 1783 года.
Теперь Крылов был волен делать все, что хотел.
Он возвращался домой, в Петербург, в Измайловскую роту, где жила мать с братцем. У Марии Алексеевны был хороший характер. Она уже свыклась с новой жизнью, завела знакомства и к приезду сына приготовила ему место.
Юноша поступил на службу в Петербургскую казенную палату. Уже через два месяца его произвели в следующий чин — провинциального секретаря. Это был подарок любимой маменьке, которую Крылов называл «первой радостью, первым счастьем своей жизни».
В свободное же время он продолжал знакомиться с городом, все больше и больше очаровываясь им. Огромность столицы подавляла его. В одну из своих прогулок он увидел первый петербургский пожар. Горели какие-то склады на взморье. Небо и море пылали, — такого большого огня он еще никогда не видел. Даже пожары были здесь огромных, столичных масштабов.
В те годы Петербург был гигантским магнитом, стягивавшим к себе все лучшее и талантливое, что было в стране: ученые, писатели, промышленники, художники — все стремились сюда, в столицу. Петербург был барометром общественной жизни России. Здесь рождались все новшества, моды, идеи, течения и веяния. Бывало, что старая Москва обгоняла Петербург. Так, она гордилась величайшим по тому времени издательством «типографической компании» Новикова; она старалась удержать у себя талантливых людей, но рано ли, поздно ли верх оставался за новой столицей, Именно здесь, а не в Москве зачинались все великие дела. И особенно много таких дел было в те годы, когда молодой Крылов приехал сюда за славой и счастьем.
В конце XVIII века Россия переживала бурную пору. Начатая Петром I перестройка страны приносила свои плоды. Более близкие связи, установленные с зарубежными странами, вызвали большое оживление в общественной и экономической жизни государства. Организовывались промышленные и торговые предприятия, рос петербургский порт, открывались школы, театры, журналы, типографии, нарождался особый мир — журналистов, актеров, писателей, музыкантов, философов. Им суждено было вскоре играть заметную роль в общественной жизни страны. Этот молодой мир — шумный, веселый и яркий — привлек к себе внимание юноши Крылова.