Иван Бровкин на целине
Шрифт:
— Эх, если бы я раньше знала, — попросила бы у нашего председателя автомобиль, погрузила его в поезд и не было бы никаких поломок…
— А как там председатель поживает? — слышится из-под машины голос Вани.
— Ничего, как всегда, живёт-поживает, — отвечает ему мать. — А как ваш директор?
— Директор у нас мировой, Евдокия Макаровна, — откликается Петя.
— А дочка? — как бы между прочим спрашивает Евдокия.
— Дочка тоже мировая! — из-под машины отвечает
Евдокия помрачнела, отошла в сторону и снова уселась, бормоча:
— У тебя что ни девушка, то прелесть.
Ранний вечер. Только что в степи закатилось солнце, и горизонт ещё горит пожаром.
К посёлку «Молодёжный» подъезжает «ГАЗ-69». За рулём — Петя. Рядом с ним — Бровкин. Проехав центральную улицу, машина выезжает к месту, где построены дома для членов бригады Бровкина.
Поравнявшись с домом Полины и не узнав своего участка, где уже стоит дом (правда, пока без стёкол, но строители уже настилают шифером крышу), Бровкин проезжает мимо.
Но метров через пятьдесят он опомнился.
— Погоди, Петя!
Машина останавливается.
— Ничего не понимаю. Что здесь происходит? — Иван выходит из машины и направляется к дому Полины. В крайнем изумлении он смотрит на новый дом.
— А!.. Здравствуй, Ваня, — раздаётся голос Абаева, сидящего на крыше.
— Здорово, хозяин! — кричит ему Бухаров.
— Что же это такое получается? — говорит Юрис. — Целый день трудимся, даже пообедать не успели, на тебя работаем…
Из ворот дома Бровкина выходит улыбающийся Барабанов:
— Ну, как? Узнаёшь?
— Что это такое, Сергей Владимирович? — недоумевает Иван.
— Ничего особенного, — хитро прищурившись, отвечает Барабанов. — Разве я могу допустить, что к бригадиру мать приезжает, а ему негде её поселить?.. Где мама? — и, не дожидаясь ответа, подбегает к машине. — Здравствуйте, Евдокия Макаровна!
— Здравствуйте… — запнулась Евдокия, приподнимаясь в машине. — Как вас величать?
— Сергей Владимирович, — протягивая руку, отвечает Барабанов. — Прошу!
Евдокия выходит из машины и здоровается с директором.
— Мама, это наш директор, товарищ Барабанов, — говорит Иван.
— Чувствую… прямо как наш председатель!
— Вот дом вашего сына. Извините, не успели стёкла вставить, дня два как-нибудь перебьётесь. Могу на это время пригласить вас к себе.
— Зачем к вам? Что у меня жилплощади не хватает, что ли? — раздаётся голос выходящей из дому Полины.
— Полиночка! — всплеснула руками Евдокия Макаровна.
— Евдокия Макаровна, дорогая! — кричит
Они обнимаются.
— Боже мой! Как у вас здесь хорошо! — восторгается Евдокия Макаровна, оглядываясь по сторонам.
— А вы думали, пустыня? Да? — хохочет Барабанов.
— Не совсем пустыня, но… вроде…
— Папа!.. — кричит пухленькая трёхлетняя девочка, бегущая навстречу Барабанову.
— Иди, дочурка, иди сюда, дорогая! — Барабанов наклоняется, берёт на руки девочку и прижимает её к груди.
— Это ваша дочка? — спрашивает Евдокия.
— Моя! Неподдельная!
— Моя невеста, — смеётся Иван, берёт девочку на руки и целует.
— Да, моя дочка и ваш сын — большие друзья, — замечает Барабанов.
— А где же ваша старшая дочь? — хитро спрашивает Евдокия Макаровна.
Барабанов неожиданно меняется в лице.
— Откуда вы её знаете?..
— Знаю… — не без лукавства говорит Евдокия Макаровна, уже направляясь вместе с Полиной к её дому.
— А разве у вас есть и старшая дочь? — спрашивает Бровкин.
— Да… она уже совсем взрослая, замужем… на Украине… от первой жены…
Но Евдокия Макаровна уже не слышит этих слов.
По лестнице совхозной амбулатории поднимается Евдокия Макаровна. Она входит в знакомую нам комнату, где Ирина обследовала Бровкина и Абаева. Медицинская сестра спрашивает:
— Вам кого?
— Мне доктора… вашего…
— Сейчас войдёт. Подождите! — и сестра выходит из комнаты.
Евдокия Макаровна садится и видит, что под стеклом на столе лежит та же фотография, которую Ваня прислал ей в деревню: прижавшись ухом к груди Вани, с фотографии на неё смотрит улыбающаяся Ирина.
Евдокия Макаровна, воровато оглянувшись, быстро вынимает из кармана свою фотографию и сравнивает. Затем нервно прячет карточку и застёгивает кофту. Она с нетерпением ждёт врача.
Открывается дверь, и входит здоровый, высокий мужчина с пышными усами.
— Здравствуйте! — говорит он, не глядя на Евдокию Макаровну. — Раздевайтесь!
— Я… я… не вас…
— Как — не меня? А кого же?
— Я вот её… — и Евдокия Макаровна тычет пальцем в фотографию.
— А что у вас болит?
— У меня, собственно говоря… — и Евдокия Макаровна замолчала.
— Что — собственно говоря? Что у вас болит? — уже резко спрашивает врач.
— Мне бы её… Мне нужна именно она…
— Вы думаете, она лучше, чем я? — сердито буркнул доктор и вышел из комнаты.
Евдокия Макаровна в нерешительности: она не знает, уйти ей или остаться.