Иван-Дурак
Шрифт:
Вчера я сидела на этом самом стуле, на котором наверняка сейчас сидишь ты. Передо мной была горсть таблеток. Я хотела выпить ее и умереть, чтобы этот кошмар, в который превратилась моя, так называемая роскошная жизнь, наконец, закончился. Не буду лукавить — была у меня еще такая фантазия: ты возвращаешься, видишь мое бездыханное тело, и тебе становится стыдно, ты понимаешь, что живешь неправильно, что нужно научиться ценить не только деньги, но и людей, отношения между людьми, потому что вот это и есть главное, это и есть суть! Боже, мне так хотелось, чтобы ты ворвался в квартиру и спас меня! Сказал, что любишь, обнял бы меня и утешил! Но ты… тебя никогда нет рядом! И я никогда не знаю, где ты! Ты даже не позвонил в тот момент, когда я очень-очень нуждалась в твоей помощи! Да что там в помощи! Меня спасать нужно было! Я ведь и в самом деле умереть хотела! Я уже выпила штук пять таблеток, меня уже начало клонить в сон, и я пошла в ванную умыться, чтобы немного взбодриться и продолжить глотать таблетки. Я взглянула на себя в зеркало и удивилась — как же я еще молода и как я красива! Когда ты несчастен, ты забываешь о таких вещах. А я вообще давно уже начала казаться себе старой и уродливой.
Я забрала свою одежду и некоторые драгоценности — должно же хоть что-то напоминать мне о мужчине, которого я люблю. Самые дорогие я оставила в сейфе. Еще взяла свой ноутбук и немного денег — мне нужно на что-то жить первое время. Надеюсь, ты меня извинишь за это. Машину я оставляю. Не ищи меня. Когда я немного успокоюсь, я найду тебя сама, тогда мы уже уладим все формальности с нашим разводом. Не беспокойся — раздела имущества я требовать не буду. Все, что у тебя есть, ты заработал сам, и мне кажется, было бы несправедливо и непорядочно пытаться у тебя что-то отобрать.
Ваня, я тебя очень люблю и очень тебе благодарна за все, что ты для меня сделал. И за хорошее, и за плохое. Буду за тебя молиться. Очень хочу, чтобы ты был счастлив. И вот еще что… Ваня, я не знаю когда и при каких обстоятельствах ты свернул со своего пути, но желаю тебе на него вернуться, потому что сейчас ты проживаешь чью-то чужую жизнь — не свою. Возможно, я заблуждаюсь… Не знаю… Но я не верю, что деньги для тебя главное. Ты лучше, чем хочешь казаться. Просто когда-то, видимо, что-то сломило тебя, и ты свернул на какую-то тропинку, которая увела тебя от твоего истинного предназначения. Когда мы гостили у твоей мамы, я окончательно в этом убедилась.
Целую тебя всего. Нежно-нежно. В последний раз. Жаль…».
Иван отодвинул от себя листок. Обхватил голову руками.
— Какой же я дурак! — вскричал он беззвучно. — Возился с этими бывшими своими, прошлое ворошил, сколько сил потратил, нервов, денег, в конце концов! А бедная девочка в это время умирала от тоски и отчаянья! Каким же я был слепцом. Не замечал ничего! Под самым моим носом была женщина, которую нужно было спасать, а я ничего не видел! Думал, даю ей деньги, в путешествия вожу, а больше ей ничего и не нужно! Пока я там для этой блаженной квартиры покупал, она тут таблетки глотала! А я-то еще гордился собой, думал, что спас женщину, проявил чудеса изобретательности и смекалки! Невиданную щедрость проявил и благородство! А в это самое время… Аня, Аня… Куда же ты подалась, у тебя же нет родственников в этом городе. Я могу только надеяться, что, по крайней мере, есть настоящие друзья. Как же тебя найти? Или не искать, как ты просишь? Что же делать-то теперь? Опять тупик! Боже! Как же мне все это надоело! А может, и лучше жить одному — решать только свои проблемы. Избавиться, наконец, от этой обузы в виде баб. Ну, зачем мне все это? Устал я, как же я устал!
Ивану после продолжительных каникул надлежало сегодня выйти на службу, но он не пошел — не смог. Вместо этого отправился бесцельно бродить по московским улицам. Размышлял о своей непутевой жизни и везде искал глазами свою Аню: а вдруг она промелькнет где-нибудь в пестрой толпе. Глупо, очень глупо! По-мальчишески. Совсем как тогда, в юности, когда он бродил по улочкам родного городка, изнемогая от желания случайно увидеть пышненькую нимфоманку Светочку… Он заходил в кофейни и даже спустился в метро. Он еще помнил байки студенческих времен: говорили, будто в метро можно встретить даже тех, кого в собственном городе лет сто не видел. Вот Иван и вглядывался в людей, едущих на эскалаторе в противоположную сторону. Ани среди них не было. Только сейчас она стала для него по-настоящему дорога. Так и бывает: ценим только то, что потеряли. Как он хотел взять Аню за руку, попросить прощения и отвести домой. Или фантазировал, что он вернулся домой, а она ждет его там, встретит его у порога, выдохнет: «я так соскучилась» и поцелует в щеку. Как же так получилось? Почему по одной корыстной, лицемерной женщине он начал судить всех? С чего он решил, что женщине от мужчины нужны только деньги? Деньги, безусловно, тоже нужны, но ведь не только они. Не только. Ивану вдруг пришла в голову мысль, которая раньше почему-то его не посещала — таким пренебрежительным отношением к слабому полу он унижает в первую очередь себя. Это что же получается? Он, Иван, тридцати девяти лет от роду, умный, красивый, можно даже сказать, добрый и порядочный, без денег ничего не стоит и ни малейшего интереса для окружающих не представляет? Но это же чушь! Или не чушь? Кому он нужен без своих денег? Вот наденет он, например, дешевый костюмишко с рынка, туфли из кожзама, пойдет в кафе. Обратит там на него внимание какая-нибудь красавица? Это вряд ли. Разве что увядающая дамочка с отсутствующей пару десятилетий личной жизнью обратит на него свой взор — но ей-то уже не до жиру, лишь бы хоть какого-нибудь мужичишку заполучить, какие уж тут капризы. Сейчас вон юные барышни смотрят на него заинтересованно — чуют, видимо, запах его банковского счета. Да что это он, в самом деле! Что это он как себя принижает? Да любая счастлива будет разделить с ним ложе и жизнь! Разве нет? Или нет? Если так, почему же они бегут от него — успешного, богатого и красивого? Почему они от него бегут, а если даже не бегут, то непременно предают? Что в нем не так? Или это со всеми бабами что-то не так? Не угодишь на них. Сами не знают, чего хотят. А нам, мужикам, что же зайцами перед ними скакать? Да хоть что для них сделай, все равно останутся недовольными. Если им много внимания уделяешь, они злятся, что ты мало зарабатываешь. А как много зарабатывать, если ты все время подле их юбки прозябаешь? Если ты много работаешь и много зарабатываешь, они вопят, что ты совсем не уделяешь им внимания и от этого они очень страдают. Если ты им верен, они говорят, что им скучно с таким правильным. Если ты им изменяешь, им уже не скучно, зато очень-очень больно. И что делать? Вот почему ушла эта сучка? Ну чего ей не хватало? Да миллионы женщин мечтают о такой жизни, как у нее. Напридумывала себе бог знает чего, нафантазировала. Какая любовь? Не было речи ни о какой любви. Он был с ней честен. Если он комплиментами ее заваливал и подарками, это ведь не значит, что он ее любит. Он ее элементарно покупал. Неужели это не было очевидно? А то, что она в него влюбилась по глупости, так это ведь только ее проблемы. Он же не просил в него влюбляться. Он был с ней откровенен, и было в высшей степени глупо требовать от него то, на что он не способен. На любовь он после всего пережитого точно не способен. Стоп! Это письмо — фальшивка! В нем нет ни слова правды! Это просто неубедительная попытка скрыть истинные мотивы своего поступка: от таких, как Иван, состоятельных и состоявшихся, не уходят добровольно просто на улицу, начинать новую жизнь! От таких, как он, уходят только к еще более состоятельным и состоявшимся. Вот оно! Аня нашла другого! Так же, как Верочка! Она точно такая же похотливая, алчная сука! То же мне, придумала: мне ничего от тебя не нужно, я не буду требовать раздела имущества! Конечно, зачем ей эти крохи! Она наверняка отхватила себе более серьезный кус. Любовь! Да не любила она его никогда! С ее стороны это тоже была сделка! Но как в таком признаться? Это же так приземленно, так неблагородно! Вот и придумала красивую сказочку. Таблетки еще приплела, самоубийство! Нет, порядочных, бескорыстных женщин не существует! Да ну их всех! Он пока один поживет… А для удовлетворения физиологических потребностей есть специальные женщины, которые не будут ждать от него клятв в вечной любви, а деньги будут требовать строго по заранее оговоренному прайсу.
Иван вернулся домой. Квартира снова оглушила его темной тишиной и отсутствием запахов. Не пахло здесь больше ни едой, ни духами, ни шампунями, ни пудрой. Разве что пылью немного — нужно срочно вызвать домработницу. Иван снова затосковал по Ане. Он перечитал письмо и устыдился своих недавних дурных мыслей по поводу жены. Нет, не сбежала она ни к какому олигарху! Просто ушла от него. Просто ей действительно было плохо. Бедная девочка! Надо ее отыскать! Черт! А ведь он не знает, как это сделать. Он был знаком с некоторыми ее подругами, только вот номеров их телефонов он никогда не записывал. Не было у него и их адресов. Так что искать жену через подруг представлялось занятием бесперспективным, ибо их самих пришлось бы разыскать для начала. Родители? У Ани была только мать. Проживала она в Нижнем Новгороде, и Ане так ни разу и не удалось заманить мужа проведать свою матушку. Так что адреса своей тещи Иван тоже не знал. Впрочем, несколько раз она наведывалась в столицу сама. Так что Иван имел честь пообщаться со своей новой родственницей. Это была весьма и весьма приятная дама: все еще красивая, высокая, стройная, элегантная, интеллигентная и ненавязчивая. О существовании тещи Иван вспоминал только в момент ее непосредственного возникновения на пороге его квартиры. Она никогда не болела, а если и болела, до сведения Ивана эти прискорбные факты не доводились. В материальной поддержке она не нуждалась — трудилась главным бухгалтером на одном из крупных предприятий Нижнего. К тому же, вроде как, у нее имелась довольно стабильная личная жизнь. И она была всего лет на восемь старше своего зятя. Идеальная теща. О такой можно только мечтать. Только вот координаты этой чудесной женщины? Как-то раньше в них не было необходимости. И все же Иван принялся усердно изучать адресную книгу в своем телефоне. А вдруг? Вот он! Есть! «Елена Васильевна. Дом». Звонить? А вдруг она еще не знает, что Аня ушла от меня? Испугается. А вдруг она уже знает и не захочет разговаривать с обидчиком своей дочери? Да что ж такое! Да почему я волнуюсь, как первоклассник! Я же деловой человек и боюсь позвонить собственной теще!
Иван решительно набрал номер.
— Слушаю! — ответил ему низкий, какой-то волнующий даже, голос Елены Васильевны.
— Лена, здравствуй, это Иван. — Они давно уже договорились с тещей, что будут на «ты» из-за небольшой разницы в возрасте.
— Ваня? Привет! Что-то случилось?
— Почему сразу случилось? — Иван отметил, что голос у нее немного встревоженный, но не враждебный.
— Ты мне раньше никогда не звонил.
— Да, случилось, ты права. Аня ушла от меня.
— Да, я знаю, Анечка мне все рассказала.
— И ты еще спрашиваешь меня, что случилось? По-твоему, уход жены — это рядовое событие в жизни мужчины?
— Да, извини, ты прав, это я от неожиданности. Не думала, что ты будешь мне звонить. Хорошо, сформулирую вопрос по-другому: чего тебе нужно от меня?
— Аня не у вас?
— Нет.
— Почему я должен тебе верить?
— Ты можешь мне не верить. Никто тебя не заставляет, но ее здесь нет.
— Она в Москве?
— Ваня, я очень хорошо к тебе отношусь, и я, если честно, была против того, чтобы она от тебя уходила, потому что ее причины не показались мне достаточно убедительными, но я тебе не скажу, где Аня. Она меня очень просила, и я ей обещала. Извини, ничем не могу помочь.
— Лена, пойми, мне очень нужно ее найти.
— Зачем?
— Хотя бы поговорить, все выяснить. И…, — Иван замялся, — она нужна мне. Я беспокоюсь за нее.
— Ваня, дай ей побыть одной, разобраться в себе. Девочка сейчас ищет работу. Она ведь жуткая карьеристка. Очень непросто было ей в четырех стенах сидеть. Изнывала она от тоски.
— Но я ведь не запрещал ей работать! Я и не знал, что для нее это так важно. Я же думал, ей нравится быть домохозяйкой, нравится собой заниматься, по салонам ходить, по магазинам. Разве не об этом мечтают девушки, которые выходят замуж за состоятельных мужчин?
— Все девушки разные, Ваня.
— А где она живет? Может быть, ей деньги нужны? Я мог бы заплатить за аренду квартиры.
— Не примет она сейчас от тебя ничего. Аня, она такая, упрямая, если уж чего-то надумала, своего добьется. Сейчас она надумала пробиваться в жизни сама.
— Лена, передай ей, пусть хоть машину заберет. Это же ее машина, я ей на день рождения подарил. Она на нее оформлена. Мне-то она зачем? Я ключи у консьержки оставлю, пусть она заберет. А может, дашь ее телефон?