Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды»
Шрифт:
Новейшие исследователи переводят эти слова так: «Он был задушен». Но такой перевод сомнителен. Царь умер, окруженный множеством людей. На глазах у них невозможно было тайно задушить монарха. Со временем по Москве распространились слухи о насильственной смерти государя. Но толковали не об удушении, а об отравлении ядом: «Неции же глаголют, яко даша ему отраву ближние люди».
М. М. Герасимов провел исследование костей царя, извлеченных из гробницы, и обнаружил в них следы ртути. Может ли этот факт служить доказательством отравления Грозного? Едва ли. Следует вспомнить, что ртутные соединения использовались тогдашней медициной при изготовлении некоторых сильнодействующих лекарств.
Горсей описал
Смерть государя поначалу пытались скрыть от народа. Тем временем Бельский приказал запереть ворота Кремля и поднял в ружье стрелецкий гарнизон».
А вот что пишет Анри Труайя: «Вокруг Кремля собралась огромная толпа, ожидая известий о своем царе. Из боязни восстания или заговора Годунов объявляет о смерти спустя сутки — к этому времени согласованы все детали передачи власти. Когда, наконец, глашатай кричит с Красного крыльца: „Нет больше государя!“ — толпа с рыданиями падает на колени. Живший в страхе почти сорок лет русский народ, несмотря на все преступления Ивана, по-прежнему считает его наместником Господа на земле. Его нельзя судить, как нельзя судить Бога. Он — отец народа и имеет право делать с ним все, что пожелает. К тому же основные удары нанесены по боярам, которых народ ненавидит. Безжалостный к предателям, знати, лжемонахам, он не так часто карал простых людей. Потеряв грозного царя, не лишится ли народ своей единственной защиты? Забыв убийство царевича, публичные казни, войну с Ливонией, нищету, в которой живет страна, ее жители вспоминают о победе над Казанью и Астраханью, завоевании Сибири. Чрезмерность во всем гарантирует ему вечную память: в России всегда отдают предпочтение сильным личностям. Страх наказания не исключает любви к наказующему, а порой и поддерживает ее. Тиран притягивает к себе сердца ужасом, который внушает».
Согласимся, очень верное наблюдение «со стороны» о России и россиянах. А главное, не привязанное к конкретному персонажу и периоду времени.
У В. Б. Кобрина читаем: «Смерть могущественного правителя, сосредоточившего в своих руках всю полноту власти, всегда вызывает потрясение у современников. Часто рождаются слухи, что покойному властителю помогли уйти из жизни. Не исключение и Иван Грозный. О насильственной смерти Грозного сохранилось немало известий. Один из летописцев, составленных уже в XVII веке, сообщает о слухе (“неции же глаголют”), что царю “даша отраву ближние люди”. Другой младший современник, дьяк Иван Тимофеев, рассказывает, что Борис Годунов и племянник Малюты Скуратова Богдан Бельский, фаворит последних лет жизни Ивана IV, жизнь “яростиваго царя” прекратили „преже времени“ и даже называет причину: “зельства (жестокости. — В. К.) его ради”. Есть аналогичные известия и у иностранцев. Англичанин Джером Горсей пишет, что царь был удушен, голландец Исаак Масса утверждает, что Бельский положил яд в лекарство, которое он давал царю.
Так ли это? Мы не узнаем никогда. Все эти, казалось бы, независимые друг от друга известия доказывают лишь одно: в России XVI века действительно ходил слух о том, что царь Иван умер насильственной смертью».
Всевозможных мнений по этому поводу можно было бы привести десятки, но, каким бы ни был на самом деле конец царя-тирана, вывод напрашивается один: его смерть открыла новую страницу истории нашей страны.
Сама Мария Нагая умерла 20 июля 1612 года. Впрочем, различные источники указывают разные даты ее смерти: 1608 год, 1610 год, 1611 год, 1612 год…
Но до этого, в 1584 году, она вместе с сыном Дмитрием была выслана в город Углич. Конечно, она надеялась, что после смерти мужа останется вдовствующей царицей, а ее сын будет назван наследником бездетного царевича Федора. Однако она просчиталась, и очень скоро ей пришлось свыкнуться с мыслью о том, что престол переходит к Федору Ивановичу, который и не думал называть Дмитрия братом. Ну, что же, пусть так, но Мария твердо решила, что ни за что не позволит разлучить себя с сыном и будет беречь его пуще глаза: ведь царевич Федор не вечен…
Так она вместе с сыном оказалась в Угличе. Туда же отослали и всех виднейших из Нагих.
В Угличе для царевича был возведен небольшой каменный дворец, но, поселившись в городе, мальчик вдруг начал страдать от приступов эпилепсии, которые его мать тщательно скрывала, тайно надеясь на то, что ее сын все же когда-нибудь получит царский венец.
А 15 мая 1591 года случилось непоправимое: девятилетний Дмитрий погиб при неясных обстоятельствах. По одной из версий, он в приступе эпилепсии сам напоролся на нож, играя с другими детьми в «ножички». Очевидцы трагедии были в основном единодушны — у Дмитрия начался очередной приступ, и во время судорог он случайно ударил себя ножом прямо в горло. По другой версии, Дмитрия приказал убить Борис Годунов, ведь мальчик был прямым наследником престола и мешал Годунову в медленном, но верном продвижении к нему.
Профессор Р. Г. Скрынников в своей книге о Борисе Годунове пишет: «Одни толковали, будто Дмитрий жив и прислал им письмо, другие — будто Борис велел убить Дмитрия, а потом стал держать при себе его двойника с таким расчетом: если самому не удастся завладеть троном, он выдвинет лжецаревича, чтобы забрать корону его руками».
Сама царица упорно придерживалась версии, что Дмитрий был зарезан некими Осипом Волоховым, Никитой Качаловым и Данилой Битяговским (сыном дьяка Михаила, присланного надзирать за опальной царской семьей), и сделано это было по прямому приказу из Москвы.
«Он, он убийца!» — кричала она, показывая пальцем на Битяговского.
Марию, естественно, поддержали ее братья Михаил и Григорий.
Толпе же только этого и было надо. Поднявшаяся по набату, она растерзала Михаила и Данилу Битяговского, а также с десяток других «предполагаемых убийц». Все тела были брошены в ров за городом. Впрочем, это уже совсем другая история…
Последние исследования тем не менее приводят доказательства, что Годунов все-таки не имел к смерти маленького Дмитрия никакого отношения.
М. И. Зарезин констатирует: «Это не означает, что у нас есть основания категорично обвинять Годунова в смерти Димитрия Ивановича. Стоит согласиться и с таким известным доводом в пользу его невиновности: в мае 1591 года Димитрий еще не представлял прямой угрозы для далеко идущих планов Бориса Федоровича. Но если бы смерть царевича открывала Годунову путь к престолу, убоялся бы он кровопролития? Не в мае 1591-го, так в другой день и год — Димитрий был обречен. Эта обреченность сквозит в реплике Флетчера, эту обреченность чувствовали и переживали русские люди. Поэтому, когда в январе 1598 года Федор Иванович умер бездетным и род Рюриковичей пресекся, в глазах народа главным виновником этой драмы стал Борис Федорович Годунов».
Естественно, была назначена следственная комиссия во главе с князем Василием Ивановичем Шуйским. Тот велел похоронить Дмитрия в местном Преображенском соборе, хотя комиссия, в конечном итоге, и объявила о несчастном случае; это значило, что царевич оказался невольным самоубийцей, а церковь к таким людям относилась с предубеждением.
Закончилось же все тем, что обвинили в «недосмотрении» за возможным наследником престола… саму Марию Нагую и ее родственников. В результате братьев вдовой царицы лишили званий и посадили, а она сама была насильно пострижена в монахини и помещена в Горицкий девичий монастырь на Белоозере. Там она получила имя инокини Марфы.