Иван Грозный
Шрифт:
Верхний слой дворянского сословия — аристократия — сумела сохранить за собой традиционную монополию на власть и воспользовалась смертью Ивана IV, чтобы устранить его худородных «выдвиженцев». Но в положении этой аристократии произошли очень значительные изменения.
Старое родовое землевладение знати в эпоху опричнины было разбито. Правда, сановники, входившие в окружение нового царя — Федора, по-прежнему оставались крупными землевладельцами, но родовые вотчины составляли сравнительно небольшую часть их владений. Эти владения были разбросаны по всей территории страны и состояли в основном из поместий и выслуженных вотчин, полученных за службу от царя Ивана и его преемников. Тем самым традиционная система связей, обеспечивавшая тем или иным группам знати власть и влияние в определенных районах страны, была разрушена. Предпринятые при царе Федоре попытки восстановить особые «княжеские корпорации»
Установившийся в последней трети XVI века порядок службы также способствовал отчуждению между аристократией и провинциальным дворянством. Если еще в середине XVI века даже самые знатные представители аристократических родов начинали службу в рядах уездных дворянских организаций, то теперь молодые аристократы получали придворные должности при особе царя, а далее карьера вела их в состав Думы или особого, созданного в правление Ивана IV чина — «дворян московских». Получавшие назначения на важные военные и административные должности (воевод в полках и воевод в крупных городах, судей приказов, писцов) «дворяне московские» несли свою службу с Москвы по особому «московскому списку» и в свободное от службы «на посылках» время должны были находиться в столице. Внимательный наблюдатель жизни верхов русского общества польский шляхтич Станислав Немоевский в начале XVII века записал, что каждый знатный человек должен иметь двор в Москве, так как большую часть времени он проводит при государе, а не в своих владениях. Он же отметил, что даже в свою деревню знатный человек не может поехать без разрешения царя, а если запоздает вернуться к указанному сроку, то может подвергнуться серьезному наказанию. Жизнь такого аристократа была тесно связана со столицей и царским двором, и в глазах местного населения он был прежде всего представителем столичной власти. Дополнительным фактором, привязывавшим эту аристократию к власти, были щедрые пожалования из царской казны. Как отметил все тот же Немоевский, все приближенные царя регулярно получали денежное жалованье и ежедневно пищу и напитки с царской кухни.
Все это означало окончательное превращение прежней родовой аристократии в аристократию служилую, интересы которой оказывались тесно связанными с интересами государственной власти. Такая аристократия не могла стать силой, способной объединить дворянское сословие в борьбе за его интересы против государственной власти. Напротив, сложившиеся отношения способствовали зарождению определенного антагонизма между провинциальным дворянством и пребывающими в Москве «сильными людьми».
Если к сказанному добавить, что благодаря Ивану IV и книжникам его круга в сознание общества глубоко внедрилось представление о том, что лишь сильная неограниченная власть монарха может обеспечить порядок в государстве и гарантировать его самостоятельность, то уже в общих чертах будет ясен ответ на вопрос о той роли, которую сыграл Иван IV в историческом развитии России.
Благодаря его вмешательству был оборван наметившийся в середине XVI века в России процесс формирования «сословного общества», формирования сословий как сложно организованных, корпоративных структур, автономных по отношению к государственной власти. К концу правления Ивана IV (и во многом благодаря его политике) русские сословия сформировались как сословия «служилые», жестко подчиненные контролю и руководству государственной власти, а государственная власть приобрела столь широкие возможности для своих действий, какими она, пожалуй, не обладала ни в одной из стран средневековой Европы.
В современной демократической публицистике широкое распространение получило представление о том, что эти действия Ивана IV оказались чрезвычайно пагубными для судеб страны, так как направили ее по пути, отличному от того, по которому двигались развитые страны Западной Европы. При этом, однако, молчаливо предполагается, что зарождавшееся в России «сословное общество» должно было быть «сословным обществом» именно такого типа, который существовал во Франции или в Англии и для которого был характерен определенный баланс интересов между сильной государственной властью и автономными сословиями, обеспечивавший наиболее оптимальный в тогдашних условиях путь развития общества. Но могло ли сложиться «сословное общество» такого типа в слабо заселенной аграрной стране с редкой сетью городов, из которых подавляющая часть вовсе не была сколько-нибудь крупными центрами ремесла и торговли? Гораздо больше шансов на то, что русское «сословное общество» оказалось бы близким к тому типу «сословного общества», которое сложилось в XV—XVI веках в тех странах Центральной Европы, где уровень урбанизации был гораздо ниже, чем на западе Европы.
Для такого типа «сословного
Такая практика русским людям того времени была известна, и в их глазах «сословное общество» стран Центральной Европы вовсе не являлось образцом для подражания. В начале XVII века, когда в ходе Смуты появилась возможность развития России по польскому пути, находившийся в то время в Москве польский шляхтич Самуил Маскевич записал такие высказывания своего русского собеседника: «Ваша вольность вам хороша, а наша неволя — нам, ведь ваша вольность... это своеволие, разве мы не знаем того... что у вас сильнейший угнетает более худого, свободно ему взять у более худого владение и самого убить, а по праву вашему искать справедливости придется много лет, прежде чем [дело] завершится, а то и не завершится никогда. У нас... самый богатый боярин самому бедному ничего сделать не может, так как после первой жалобы царь меня от него освободит». Наконец, следует отметить, что, ограничивая власть монарха, дворянство одновременно старалось свести к минимуму расходы на государственные нужды, препятствуя расширению аппарата и увеличению армии, чтобы сохранять в своих руках доходы от собственных имений. В перспективе такая политика вела к ослаблению государства, его неспособности противостоять формирующимся по соседству абсолютистским монархиям.
Все это вовсе не означает, что претензии демократических публицистов по отношению к царю Ивану совсем не основательны, а его историческая роль заслуживает только позитивной оценки. Автор хотел бы лишь обратить внимание читателя на то, что если конкретная роль Ивана IV в развитии древнерусского общества и древнерусской государственности рисуется вполне ясно и определенно, то историческая оценка этой роли требует внимательного изучения широкого круга проблем не только русской, но и европейской истории. К исследованиям такого рода отечественные ученые лишь начинают обращаться.
Но даже если такая работа в ее полном объеме будет когда-то проделана и ее итогом станет признание социально-политического устройства России второй половины XVI века наиболее оптимальной, обеспечивавшей возможности поступательного развития в данных исторических условиях формой организации общества, то все равно исследователи встанут перед решением вопроса: обязательны ли для достижения такого итога были все те кровавые жертвы, которыми ознаменовалось правление Ивана IV и которые привели в конечном итоге к разорению всей страны, сделав ее неспособной отразить наступление своих противников? В нашем распоряжении до сих пор нет серьезных доказательств, что царь в своей политике сталкивался с непримиримой, готовой на крайние меры оппозицией, и продолжают сохраняться серьезные сомнения в существовании целого ряда заговоров, которые Иван IV подавлял с такой жестокостью.
Приходится честно сказать читателю, что на вопрос об историческом значении деятельности Ивана IV мы до сих пор не имеем окончательного ответа. Остается лишь надеяться, что его могут принести труды новых поколений исследователей.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИВАНА IV
1530, 25 августа — рождение Ивана IV. 1533, 3 декабря — смерть Василия III. 1538, 3 апреля — смерть Елены Глинской.
1542, 2 января — переворот в Москве.
1543, 28 декабря — казнь князя Андрея Шуйского по приказу Ивана IV. 1547, 16 января — венчание Ивана IV на царство.