Иван и Сара
Шрифт:
Иван. Прошу тебя, Вера!..
Сара. Проклял!.. Старые, больные, одинокие, никому и друг другу… и даже друг другу, оказывается, и друг другу, друг другу, Митя… (И плачет, захлебывается, тянется за стаканом, но проливает воду на стол.)
Старик уходит. Она плачет… вдруг, замечает — его нет. И рукой тянется следом за ним, словно пытаясь ухватиться за что-то… За что?.. И бормочет, повторяет: «Ванечка… Ваня… Ванюша… Ваня, вернись…» Нетвердо, цепляясь за стулья, направляется к выходу — навстречу муж с водой.
Ваня, Ваня… (Цепляется за него.)
Иван.
Сара. Как ты узнал, расскажи… Про сержанта — скажи… Алеша один там по-русски… Я вспомнила, он даже жаловался: что устает от иврита, что ему там совсем не с кем по-русски…
Иван. …И жалишь в самое сердце, в самое сердце!..
Сара. Сержант не умеет по-русски, ты тоже не знаешь иврита, ты все придумал…
Иван. …Сколько же можно!..
Сара. …Поверила, дура, поверила, я же поверила…
Иван(жестоко ее встряхивает). Сара, играй!.. Играй, безумная женщина, все равно играй!.. Несмотря ни на что, играй! Играй, говорю!..
Сара. Господи, я же поверила — он… (Вырывается, со слезами.) Сыночек, поверила, Боже мой, он… (Скрывается.)
Иван(кричит вслед). Нет Его, нет, не зови!.. Мы с тобой, старые, больные, одинокие — есть, а Его — нет!.. Как нет нашего сына! И нашей любви, и нежности, и жалости нашей — ничего!.. И никто не виновен в том — мы! Только мы!.. Ты меня слышишь? Это мы не уберегли нашего сына! Это мы преступали и лгали — мы, а не Бог! А не Бог — мы!.. Мы, мы!.. (Вдруг, словно сникает.) А не Бог — мы… А не Бог — мы… (Переводит дыхание.) Ффу, а не Бог… (Опускается на стул, держит рукой запястье, считает свой пульс и бормочет.) Пять, шесть, семь, восемь, девять — ого, я играл… Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать… Гениально играл, хрена с два тут найдется актер… Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… В целом Израиле… (Кричит.) Сара, я гений! Померь мне давление, Сарра!.. Наверно, пятьсот на тысячу, Сара, ты слышишь!.. (Бормочет.) Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь… (Кричит.) Станиславский писал Немировичу: актер гениально играет, когда его пульс бьется в унисон с пульсом персонажа!.. Такое в природе встречается редко — может быть, раз в тысячу лет, но зато, когда уже встретится!.. Сара, ты где? Ты не слышишь меня?.. Потрясающе… (Тихо смеется, почти счастлив.)
Появляется Сара. Тигрица перед прыжком.
Сара. Ваня, тысяча долларов…
Иван. А?..
Сара. В сумке из крокодилов, ты знал… Алеше копила на свадьбу — ты знал…
Иван(прикрывается руками, смеется). Какой темперамент, однако…
Сара. И что я помру, чем потрачу — ты знал…
Иван. Не женщина — битва при Ватерлоо…
Сара(кричит). Деньги, Иван!..
Иван(смеется). …Ох, чувствую, Сара, я даже уже ощущаю: пощады не будет…
Сара(со слезами). Они мне нужны — понимаешь… Сейчас же нужны — понимаешь… (Кричит.) Немедленно, срочно, сейчас!..
Иван. Мадам, попрошу, не так резко…
Сара. Убийца… убийца не так равнодушен — убийца…
Иван(поднимает руку). А, можно, скажу?..
Сара. Отдай, потом скажешь… отдай мои деньги, подонок…
Иван. А все-таки можно, скажу — я скажу, это можно?..
Сара. Подлец, не касайся меня!..
Иван(вдруг, подскакивает и орет). Скажу, дай сказать!.. Когда я прошу — не ори!.. Вообще, когда просят — надо давать!..
Бедная Сара прикрывается руками, как при бомбежке.
(Опускается, шепотом.) Ух, эта привычка — орать… Чуть что — первым делом орать, а потом разбираться… Типично восточный базар… Местечко заразное — вот, научилась…
Сара. Мне нужны деньги.
Иван(по прежнему шепотом). …Орут — когда надо, не надо… Как будто нарочно поближе к ушам подкрадутся — и жарят, что мочи, и жарят, жарят…
Сара(нетерпеливо). Я жду.
Иван. Да, я слышал…
Сара. Я жду, Ваня, жду, говорю — понимаешь — я жду…
Иван. А зачем?..
Сара(кажется, опять теряет самообладание и кричит). Я не могу больше ждать, я сказала!
Иван(тоже кричит). А я тебя спрашиваю, мне интересно: зачем тебе деньги? Могу я спросить?!
И опять она, как уже было, прикрывается руками. И опять он, по ходу меняя регистр, переходит на шепот.
А я разве против? Да я же не против… Ну, знаю, допустим, где твои денежки… Можешь не вздрагивать: я их не пропивал, не проедал, никому не дарил… Ради Бога, я все расскажу: зачем тебе деньги?..
Сара(глухо). Для Алеши…
Иван(быстро). Какого Алеши?.. (Тут же, впрочем, спохватывается.) Алешки! Алешки Федотова — ясно!.. Ох, что это я, крыша поехала от жары… Действительно, Сара, прости, я не понял, так странно произнесла: для Алеши — не сразу дошло, про кого… (Смеется.) Вот так еще тут поживешь — забудешь про маму, которая родила, про сына, которого родил… Сара, ты плачешь? Ох, я попрошу без трагедий… Подумай, пока никакой трагедии… Вообще, сколько можно учить, закон жанра: покуда как бы все живы — трагедии как бы и нет… А у нас, слава Богу, пока что… Ты слышишь? Слезы оставь для театра — там еще действуют иногда… (Внезапно ерошит волосы на голове, щурится, морщится, шлепает себя по лбу, медленно приближается к ней.) Стоп-стоп, я чего-то… кажется, я пропустил?.. Разве Алешка — нашелся?..
Она застыла. Он ходит.
Вот это новость, вот это… Ах, новость, можно сказать, из новостей… А я узнаю последним… Ах, сукин отец, он знать не достоин, зачем ему знать?.. Матриархат на дворе и, значит, тьфу на папашку!.. Своими глазами видел по телевизору: в Новой Зеландии самочка-змейка натурально заглатывает своего возлюбленного змея в первую же брачную ночь… Правда, уже, заметь, после того!.. Трагично, смешно и нелепо: сделал, как говорится, дело — подыхай смело!.. Ропщи, не ропщи!.. Мне, подумать, еще повезло: все-таки жрали меня не сразу… Заглатывали постепенно… Господи, Боже, Алешка нашелся — держите меня… Алешка — ближневосточный разящий меч… Беглец-бедолага- сын… (Закуривает, руки, заметно, дрожат.)