Иван Московский. Том 5. Злой лев
Шрифт:
Ситуация выглядела погано. Крайне погано. Потому как выходило, что дом Габсбургов пресекся. Да, был жив Фридрих и его племянник. Но Фридрих был в годах и более детей иметь не мог, равно как и Сигизмунд, который тоже был весьма немолодым мужчиной, так и не родивший наследников. Хотя пытался.
Какая-то надежда была на Марию Бургундскую. Да, когда они уходили в поход, она не имела признаков беременности. Но мало ли? Хотя эта мысль Фридриха грела не сильно. Было видно, девочка не сильно фертильна. Да и сам Карл не богато обзавелся детьми. Так что эта смерть была концом… концом его
Он молча опустил на колени перед Максимилианом и заплакал. Просто смотрел невидящими глазами на тело, а из его глаз текли слезы. Сам же он едва слышно подвывал, чуть раскачиваясь…
Людей, что привезли тело, отпустили только утром. Так как ранее Император никак не мог прийти в себя, чтобы решить их судьбу. Наградили и отпустили. Ибо им удалось сохранить тело столько дней по жаре, давая возможность отцу проститься с сыном…
Настроения в войске от этой новости тоже не поднялись. Сначала крайне неприятный разгром и очень ощутимые потери. Потом нервное отступление почти без запасов из-за брошенного обоза и казны. А теперь еще и это. Люди перешептывались. И шепотки эти были безрадостны. Многие вспоминали, как Карл Смелый и ряд других видных правители отговаривали идти в этот поход. Что вызывало только смех. Досмеялись…
— Передайте своему королю, что мы выкупим рыцарей. — произнес на границе лагеря тот самый курфюрст, который пытался возразить Император.
— И прочих. — добавил второй, стоящий тут же.
— Но связываться нужно не с Императором, а со мной. — произнес курфюрст и протянул небольшое письмо, скрученное в трубочку и опечатанное.
— Хорошо. Я передам моем королю. — кивнул офицер, принимая это письмо. А вместе с ним и увесистый кошель.
— Император убит горем, но жизнь продолжается…
— Да, конечно, мой король это понимает…
Часть 2. Глава 7
1484 год, июль, 8. Где-то западнее Полоцка
Утро.
Вновь туман.
Такой же густой и буквально осязаемый, как тогда — у Смоленска…
Иоанн дал Фридриху несколько дней решить вопрос с сыном. Проститься и отправить тело в Вильно или куда-то еще. Чтобы погребли в католической церкви. А потом, воспользовался своим кардинальным преимуществом в маршевой скорости и рывком догнал его отходящую армию. Да не просто догнал, а поставил в такое положение, чтобы он был вынужден принять бой. Нормальный бой. На поле. Достаточном для того, чтобы всем нормально вместится и еще и покрутится. Собственно, это поле и стало определяющим фактором в этом «жесте доброй воли» — как оно подвернулось, так «добрая воля» и закончилась…
И вот — утро их встретило туманом.
Но в этот раз Иоанн решил не рисковать и не испытывать судьбу. Да и побаивался он такого тумана после той истории с тенями и голосами. И не лез в него от греха подальше. В прошлый раз пронесло, а в этот раз? Кто знает… Поэтому он выстроил войска и стал ждать, когда установиться добрая видимость.
Фридрих поступил также.
Когда же прояснилось и туман развеялся, не выдержав настойчивые лучи солнца, то оказалось, что Император не спешит идти в атаку. Даже несмотря на существенное численное превосходство. Видимо опыта огненного мешка под Смоленском ему хватило. А может быть и еще что-то повлияло, но не суть… Главное то, что швейцарцы и фламандцы были выстроены большим массивным фронтом. И держали оборону. Конница же, как легкая венгерская и хорватская, так и тяжелая рыцарская стояли так, чтобы прикрывать эту грандиозную монолитную баталию. Весьма и весьма внушительную. Казалось бы, даже что несокрушимую в глазах местных…
— Хорошо стоят, — покачал головой командир улан.
— Таких не сковырнешь, — согласился с ним командир гусар.
— Может начнем давить фронтом пехоты и стрелять?
— Чтобы они ринулись вперед, стремясь вступить в ближний бой? — поинтересовался король. — А они могут. Для того, видимо, так глубоко и построились.
— Мы остановим их.
— А если нет?
— Мы остановим их.
— А если в этот момент ударит их конница, выходя нам во фланг или тыл?
Все промолчали.
Конницы у Фридриха было много. Даже после той мясорубки под Смоленском. Потому как там Максимилиан повел в бой самую боеготовую группу рыцарей. Остальные не участвовали. И этих остальных оставалось сильно больше, чем тех, кто ринулся за сыном Императора. Да и легкой конницы, которую Фридрих еще нигде не использовал кроме грабежей, у него имелось весьма и весьма внушительно. А зайдя в тыл она будет представлять смертельно опасную угрозу для пехоты.
Иными словами — Император мог попытаться сыграть партию, через размен пешек с ударом конями. И даже нанести Иоанну через это поражение.
— Мы пойдем другим путем, — чуть подумав, произнес король…
И выдвинул войско вперед. На сближение. Но где-то на полпути совершенно смутил неприятеля тем, что остановился и стал перестраиваться. Сразу как достиг подходящего холма на поле Иоанн на нем и разместил свой полк 12-фунтовых пушек. Единой батареей. Плотно так. Благо, что они уже отсюда вполне добивали до построения имперцев. Все остальные же войска он поставил так, чтобы прикрывать эту артиллерию и обеспечить ей наибольшее благоприятствование в работе.
Ну и открыл огонь.
Ядрами.
По этим плотным боевым порядкам. То есть, действовал по, так сказать, заветам Наполеона, применяя артиллерию концентрированно и акцентированно. Ибо били все эти 12-фунтовые орудия по единой цели. Потом наводились на следующую. Что давало поистине феноменальный результат в текущих условиях.
Построения то плотные и глубокие.
Поэтому, когда в них влетали разом восемнадцать тяжелых ядер на достаточно узком фронте, то производили они там чудовищное опустошение. Построение буквально взрывалось кровью и ошметками человеческих тел…
Один-два-три залпа в зависимости от удачности.
Потом наведение чуть в сторону.
И новое кровавое шоу…
Потерпев этот ужас с полчаса и поняв, что его так сейчас размотают в ноль, Император приказал отходить. Он ведь строился, не прижимаясь к краю поля, и имел определенный маневр. Вот за бровку и начал отход. В общем-то она была небольшой, но повторить такой фокус с батареей уже не получилось бы.
Наверное, не получилось бы…
Но Иоанн не стал повторяться и сменил тактику.