Иван стрелец. Песчаная башня
Шрифт:
Патриция решила, что пора одеваться. Но прежде она налила себе в хрустальный бокал, с серебряной окаёмкой, кипрского "коммандирио",и пригубила, а потом жадно выпила всё, что налила.
–Откуда тут вообще такая роскошь?
– подумала она в слух. и принялась копаться в ворохе мужской и женской одежды, выбирая своё. Хоть она и считалась дамой света, она не растеряла навыки одеваться самой. без помощи своей медлительной и ленивой служанки. Опыт молодости, когда приходилось быстро одеваться и исчезать. пока исполнивший все свои прихоти клиент ещё спал, оказался не забываем."А вот раздеваться
– подумала женщина -Когда приходится ночевать на улице, под мостом. даже тонкая материя облегающая твое тело очень кстати.– тут женщина улыбнулась, и прошептала:
–Ах, милый Горанфло, как же я благодарна судьбе, что встретила тебя…или ты меня нашёл! Но где же этот шваб?!Мог бы держать ночной горшок в тумбе или под кроватью.
Доминиани под предлогом справить нужду ушёл и пока не появлялся. Одевшись патриция прогулялась по всему этажу, и остановилась у стоявшего в овальной нише, в противоположной стороне от камина, столе на котором были раскиданы исписанные какими-то знаками или формулами листы бумаги ,лежали несколько книг для записи в змеиной коже с золотыми застёжками, гусиные перья, сломанные.и те что ещё видимо были пригодны для письма, в чернильницах, и наконец черный отполированный шар из обсидиана.
–Хм, как ты прекрасен!
– воскликнула Патриция взяв шар на ладонь с подставки и другой ладонью накрыв его -Какой идеально нежный любовник! Забрать бы тебя, но ты слишком заметен.
Женщина поставила обсидиановый шар на его подставку и пошарила глазами на столе:
–Но что-то взять надо!
– делала она это, как ей казалось, против своей воли, уплачивая долг прошлому. когда ещё будучи подростком она жила тем ,что могла украсть, принести в банду, и получить еду -М-м, а это что такое?
Её внимание привлекло кольцо на первый же взгляд необычное. Было сразу видно, что состоит оно из нескольких колечек упрятанных друг в дружку. Женщина взяла украшение примерила на средний палец, но даже для него обруч был слишком широк. Очевидно украшение было рассчитано на мужскую руку. Привлёчённая вычерненными знаками на внешней и внутреннеё стороне кольца. женщина стала рассматривать их более внимательно, и обнаружила что все восемь сфер составляющие кольцо подвижны и раскрывшись превращают кольцо в некое подобие астрономического инструмента ,похожее на те ,что она видела в лабораториях миланских астрологов. Кольцо было золотым, буквы. символы и цифры вычернены на его ободках.
–Пожалуй я возьму тебя с собой.
– решила Патриция и присмотревшись к предметам на столе. выбрала самую меленькую записную книжку в змеиной коже. с золотой застёжкой и инкрустированной в неё жемчужины.
Послышались шаги. сверху по лестнице кто-то спускался. Женщина быстро спрятала украденные вещи под юбку. в потайной карман. оправилась, навела на лице улыбку и обратила свой взор к двери. Та открылась и на пороге появился Цезарь Доминиани, он шагнул в теплый уют спальни-столовой.
–Я заставил тебя ждать! Дела. Выше нас моя мастерская, там я творю будущее!
– медикус был ещё пьян от выпитого ночью крепкого шнапса -Когда-то я был вагантом, тогда я ещё верил. что чувства могут изменить людей, и творил!
Медикус мешковатым шагом приблизился к женщине. облапил её и горячо задышал ей в ухо:
–Если бы ты знала. что там, на верху!
– он подхватил Патрицию за талию, и громко сопя понёс к кровати -Я сочинял поэмы на латыни, как и положено молодому студенту-ваганту, что ищёт философский камень. дабы через него познать все свойства любви! Любовь даёт жизнь!
– тут Доминиани запустил руку под юбку актрисы и начал гладить её живот -Я думал, а не может ли любовь подарить бессмертие…твой живот сводит меня с ума.
Патриция была бы уже рада избавится от назойливого любовника, но то, что но мог нащупать кольцо и записную книжицу, заставляло её быть осторожной. и ждать лучшего момента, чтобы выскользнуть из надоевших объятий.
–Но потом я понял, что все эти издёвки над секвенциями и прочими религиозными тайнами. всё это пустое…и тогда я,– тут глаза медикуса закатились-…я…я изнемогаю…иди же ко мне!
Мужчина поднялся на колени и подтянул женщину к себе, поудобней устраиваясь между её ног.
–Ты алкоголь, вославленый Лютером и Кальвином. как божий дар для подержания здоровья и для удовольствия! Познай же мой шпильман! Я, это он, он, это я! [Примечание: Шпильман (нем. Spielmann ,букв. «игрец») – средневековый бродячий артист, музыкант, поэт в немецкоязычных странах]
Патриции пришлось уступить.
Когда утомлённый и обессиленный лекарь отвалился на бок, потом перевернулся на живот, пробормотал "Там…на столе…возьми…тебе",и захрапел, Патриция встала с кровати, оправила одежду и посмотрела. то такое лежит на столе. На столе лежали пять рижских шиллингов. Возмущение женщины было так велико, что она щёлкнула по стопке монет. и та рассыпались по столу. а две-три упали с отвратительным не драгоценным звоном на пол.
–Эта швабская свинья меня изнасиловала!
– гневно пробормотала Патриция -Хорошо же!
Она полностью оделась, сложила в небольшую салфетку две золотые ложечки, украшенные бирюзовыми кабошонам, две серебряные двузубые вилочки для фруктов, бокал из богемского стекла ,в сетке из золотой паутины, и маленькое серебряное блюдце, завязала салфетку на два узла. У неё получился маленький узелок. Прихватила изящный кувшин с эмалями ,восточной работы, наполненный кипрским "коммандирио", подумала не плюнуть ли в "свинью" храпящую на кровати, но решив, что это будет даже честью для него. передумала и было вышла вон. Но вернулась ,собрала рассыпанные шиллинги, и тогда уже покинула спальню –столовую наполненную храпом швабского «итальянца».
Внизу у дверей башни ждал возница, укрывшись попоной из меха какого-то мохнатого зверя, он видимо дремал, ожидая своих седоков, нанятый на всю ночь. а может быть и день тоже. Патриция обрадовалась такому случаю. растолкала возницу и сказала на итальянском:
– L'Oca d'Oro … o il Gallo! O come diavolo lo chiami! [В Золотого гуся…или Петуха! Или как там, чёрт возьми, у вас это называется!]
Возница задумчиво посмотрел на женщину.
–O Sant'Eustorgio, punisci questa citta ei suoi abitanti! [О святой Есторгий, накажи этот город и его жителей!]