Иван стрелец. Песчаная башня
Шрифт:
Однажды проиграв, Велинг сказал, что ему нужны деньги. почти приказал ей найти их, ведь её отец очень богат. Она повиновалась. Вернувшись домой, взяла один из подаренных ей отцом перстней, тяжелое серебряное украшение, украшенное мелкими, не огранёнными камешками, имевшее пирамиду в виде навершия, под которой открывалось место для хранения ароматической пудры для снятия головной боли. Маркс принял занятную безделушку ничего не говоря. и выложил перед женщиной стопку монет.
Вильгельмина вздохнула, подумав. что сегодня её "майский граф" почему-то отправился в тот дом один, и вышла из своей спальни. Спустившись во двор. она разбудила одноглазого конюха. спавшего у себя в коморке, и потребовала чтобы он сопровождал её.
В это раз Маркс был даже рад своей визитёрши. После того как Вельгильмина вошла, он встал
–Как сказано в поучении для достойной жизни -целуй руку дающую тебе пищу. Выдаёте мне хлеб насущный, могу ли я поцеловать вашу руку. Или край одежды? И ли быть может ногу?
Тут рот Маркса растянулся в сладострастной гримасе, но Вильгельмина будто бы не слыша его подошла к столу и выложила своё ожерелье. Одного взгляда ростовщику было достаточно чтобы сердце его забилось часто-часто, а ладони вспотели.
–О! Какая прелесть! Какой восторг только смотреть на это, не то что обладать!
– Маркс уселся на своё кресло и стал придирчиво рассматривать то. что принесла ему женщина, оторвав свои алчные глаза от ожерелья, он поднял их на Вильгелмину и спросил- Зачем вам деньги? У вас же очевидно есть всё!
–Сколько?
– сухо спросила Вильгельмина.
–М-м,…пять дукатов .-ответил ростовщик.
–Десять.
– возразила девушка.
–Что вы. что вы! Десять дукатов! В Венеции или Флоренции на такие деньги патриций живёт полгода, а у нас можно купить трёх быков на мясо!
– ростовщик задумался -Можно было купить до войны. Вы хотите мясной рынок открыть?
Он засмеялся довольный совей шуткой. Девушка стояла перед ним молча. Маркс замолчал, и посмотрел на укутанную меховой накидкой женскую фигуру с вожделением.
–Зачем продолжать маскарад, мы же не в Италии? Снимите маску, я знаю кто вы.
– ростовщик самодовольно улыбнулся -В городе на пальцах одной руки моно посчитать отцов способных подарить дочери такое вот украшение. Заказанное кстати у нюрнбергского мастера, Матиаса Кельнера!
Вильгельмина молчала.
–Так, что?
– продолжил Маркс -Мы с вами подружимся, и может быть превратим наши отношения в деловое партнёрство?
Видя, что девушка всё так е стоит молча, ростовщик продолжил:
–Ваш отец, герр Ульрих Гизе, на редкость удачливый торговец. Имея товарищей и агентов по всему побережью , он ведет свои дела смело. уверенно, и зарабатывает очень хорошие сумы. А что если бы вы могли иногда сообщать мне о делах вашего отца, что скажите? Это не осталось бы без благодарности с моей стороны, я был бы всегда к вашим услугам, всегда мог купить у вас ненужную безделицу. или судить деньгами на очень большой срок. и под очень небольшой. как говорят итальянцы. процент.
Женщина стояла молча и не шевелясь. Теряя терпение ростовщик спросил с раздражением в голосе:
–Что же вы молчите, Вильгельмина Гизе? Из вашего семейства, вы не первая кто приходит ко мне! На вашем месте когда-то стояла ваша мать!
Фигура девушки покачнулась. Потом она сделала шаг с столу, и произнесла тихим и внушительным голосом:
–Знания вводят в соблазн, а высказанные знания могут стоить жизни. Я брошусь в ноги к отцу, и он простит меня, а вас найдут или с выколотым глазом или с отрезанной головой, в городском рву.– умолкла и добавила.– Пятнадцать дукатов.
Лицо Маркса вытянулось. Инстинктивно он отодвинулся в кресле настолько. насколько позволяла его спинка из плотного полотна.
–Десять.– произнёс ростовщик, и отодвинув ящик стола достал деньги.
Стопка золота стояла перед Вильгельминой на столешнице. В тишине девушка сложила деньги в кошель, и ни сказав ни слова вышла из кабинета. Провожая её статную фигуру взглядом, ростовщик подумал:"Резвая кобылка! Познала ли она жеребца!?"
Сев в возок. Вильгельмина да самого Замкового моста перекинулась с одноглазым конюхом парой фраз.
–Мать давала тебе деньги?
–Никогда. Да и зачем.
–Ты любил её?
–Она была доброй и красивой женщиной.
–Хорошо, когда приедем можешь идти домой. меня проводят.
Когда Вельгельмина вошла на второй этаж дома где шла игра, никто не обратил на неё внимания. Желающих испытать удачу в эту ночь было немного. Она прошла во вторую комнату не снимая с лица своей меховой маски, и увидев за столом знакомую фигуру подошла и опустила руку на плечо сидевшего. Двое игроков сидевших за столом поднялись и повернули свои головы к ней, поклонились и вернулись к игре. Только один из них задержал свой взгляд на скрытом маской лице девушки чуть дольше своего партнёра. А Велинг. почувствовав чужую руку на своём плече напрягся и повернулся. Он тоже был в маске но вырезанной из куска атласа. Увидев Вильгельмину он припал губами к её руке опущенной ему на плечо, а она положила на стол перед ним кошелёк из бархата и тихо произнесла:
–Золото.
–Я знал!– ответил Велинг и потянулся к кошельку.
С высокого, правого берега канала, под мост надо было спускаться осторожно. Бориска так и делал, заодно придерживая крепкой рукой за ворот своего друга .Огрызок как мог тормозил костылями свою доску, норовящую превратится в сани. Весело было только Палтусу. Пес уже раз пять сбегал к воде. покрывшейся тонким льдом, возвращался назад, и бегал вокруг друзей, бодро виляя хвостом. Наконец они добрались до своей цели, единственного строения на этом берегу канала. низкого, длинного, примерно в десять косых саженей. сложенного из неотёсанных брёвен сарая. без окон. Друзья открыли низкую дверь, в которую они могли войти не кланяясь, и оказались в темных сенях, где были набросаны как попало пустые бочки ,и слышен был шум исходящий из-за плотно прикрытых дверей так что о их наличии моно было понять только по светлой узкой полоске пробивавшейся у пола. Бориска толкнул дверь, и они спустились по пять-семь ступенькам вниз, причём Огрызок сделал это куда ловчее нежели спускался он по скользкому склону канала. Сарайный сруб. крытый досками, стоял над ямой. пол внутри был земляной. застеленный грязной соломой. Воняло смесью кухни, монастырской богадельни для бродяг-инвалидов, и отхожего места. Всё было так же, как в большинстве подобных заведений, за тем только исключением, что здесь внутри был настоящий вавилон. Бориска. Вилли и Палтус осмотрелись. Тут были матросы с торговых кораблей, портовые грузчик, метельщики улиц, и золотари. Все виды городских попрошаек, на время отложившие в сторону свои гнойные раны, и вытянувшие чудесным образом в одно мгновение выросшие руки и ноги. Воришки и воровки. И хмурые личности. прячущие глаза под полями широких шляп, или под надвинутыми на них капюшонами, те кто не в ладах с законом, или готов с ним вступить в противоречие за деньги предложенные теми, кто на такой шаг решится не может. Была тут пара городских своден. в молодости своей привлекательных и желанных, а теперь превратившихся в тихих старушек. цедящих пиво беззубыми ртами ,Еще тройка гадалок. И с десяток срамных девок, из тех что не имели своего места для встречи с "гостем своего тела".Для таких в дальнем конце сарая были сколочены лежанки в два этажа, задрапированные грязными. выцвевшими шпалерами. Все кто был внутри говорили, кричали. или пели под заунывное нытье скрыпели. на которой играл то ли русский, изгнанный с Русского подворья, то ли литвин, из тех.что бежали от войны. И здесь пили, иногда ели, и играли, как в Доме на мосту .Вот только вместо слотов были бочки, а вместо стульев колоды. Царствовали в этом вертепе Большая Берта и Мясник. Поговаривали, что они муж и жена, что доподлинно было не известно, но жили они вместе. тут же в сарае, в комнатке, за дверями, что была отделена от остального пространства двумя стенами из досок, и дверями. Были они похожи друг га друга. Оба толстые, краснорожие, в фартуках. С той только разницей, что фартук мясника был забрызган кровью, от мяса, что он разделывал своим топориком на огромной колоде, стоявшей в стороне от бочек с пивом и вином, где распоряжалась Большая Берта, а на голове у берты был серый, застиранный чепчик. Говорили так же, что прозвище своё Мясник получил за то, что откармливал по поручению Жабы. ко дню Святого Олофа, покровителя норвежских китобоев. борова, мясом которого угощали всех обитателей Земтылты.
Друзья прошли до первой бочки, уткнувшись в дно которой спал перебравший моряк, не долго думая столкнули его на землю, на что он только помычал. и устроившись поудобней опять захрапел. Бориска хотел было помочь Вилли, но тот сам ловко вскарабкался на колоду и уселся поудобней. Палтус устроился возле него. К ним тот час же подвернулась одна из помощниц Большой Берты.
–Мне принеси рыбы хорошей, жаренной. Жареной не на жиру! На масле конопляном чтобы!
– наказал Бориска-А другу моему…Вилли!