Из чужого мира
Шрифт:
– Почти. – Откровенничать с предателем не было ни малейшего желания.
– Ладно. Тогда давай пойдем, сделаем фото на документы. Тут рядышком есть одна контора. Круглосуточно работает. – Мужик совсем сник.
– Сейчас умоюсь и вперед.
Мы вышли из подъезда и направились к шоссе. Метров через двадцать он не выдержал и остановился.
– Что-то случилось?
– Да я… это… забыл дома… эти… как их?
– Деньги? – решил ему подсказать.
– Ага! Надо мелочь прихватить, а то у них с утра сдачи не бывает, – засуетился Петр, поворачиваясь,
– Если раскидаете ноги в разные места, будете чувствовать себя хуже, чем те четверо, что грозили наябедничать Анисиму, – невозмутимо произнес я ему в спину.
Петр Вениаминович мгновенно замер на месте, словно я сообщил, что впереди минное поле.
– Откуда ты…
– На моем лице вы видели их кровь. И теперь я хочу узнать, что здесь происходит. Сами расскажете или принять меры?
– Какие меры? – Он повернулся, дрожа всем телом.
– Разные. Все зависит от вашей сговорчивости.
– Они меня убьют! – На лице мужика читался ужас.
– Если найдут. Или я, который уже нашел.
– Что ты от меня хочешь? – обреченно вздохнул он.
Озвучить свои пожелания я не успел. Боль в висках заставила упасть на землю, а вот повалить за собой мужика не догадался. Несколько приглушенных выстрелов, вскрик, падение тела и шум мотора. Стреляли из черной машины, которая резко рванула с места.
«Эх, Костанг, Костанг! И когда ты научишься нормально головой работать? Ну почему сразу не поинтересоваться, откуда появились эти четверо? Не пешком же они, в самом деле, притопали! А теперь последняя ниточка, связывавшая меня с этим миром, оборвана. И куда дальше?»
Глава 3
Обычный городской парень
В Ларгонии улицы предназначены для того, чтобы добраться от одного места к другому. И только. У нас невозможно увидеть человека, расслабленно бредущего между домами. Его могут принять за раненого или больного и вызвать медиков. А здесь, в Харькове, столько праздношатающегося народу! Им что, делать нечего? Сразу всем? Видать, богато тут живут, если могут себе позволить идти «нога за ногу». Или они все пенсионеры – от мала до велика? Да, нелегко привыкать к чужому миру. Усилием воли буквально заставил себя двигаться в том же темпе, что и окружающие.
Скрывшись с места преступления, я на минутку заскочил в квартиру предателя, а потом с полчаса шел вдоль дороги. Местные троллейбусы создавали много шума, но меня это не отвлекало от тяжелых размышлений. Оказаться в тылу врага без крыши над головой, без документов, без информации, без связи с начальством – что может быть хуже для разведчика, точнее, диверсанта?
Я выяснил, что наш агент работает на чужого дядю, но доложить не мог.
«И почему они не догадались забросить сюда резервную станцию? Как можно работать без подстраховки? Весточку майору Тарлу смогу передать только через Шарга, а его еще надо как-то найти».
Сведений о резиденте у меня имелось немного: номер телефона, пара адресов, где он время от времени появлялся, а также местонахождение тайника.
Приборчик, которым меня снабдили, мог передавать лишь три типа сигналов. Первый означал, что все хорошо, второй – возникли проблемы, третий – провал операции. По инструкции следовало отправить второй сигнал, но и это мне бы ничем не помогло, а если они сообщат маме… Нет, еще не настолько все плохо, чтобы ее волновать.
Тарл обещал через сутки отправить мне небольшую посылку со вспомогательным оборудованием и оружием. Именно поэтому я не стал брать стволы аборигенов, лучше работать с тем, к чему привык. Благо ждать недолго осталось. К сожалению, станция связи имела слишком большой вес, и ее перекинуть установка не смогла бы.
Хорошо, что в спешке я все-таки успел позаимствовать у продажного хозяина имевшуюся в доме наличность. Ему-то она теперь точно не понадобится. Мужик даже не старался скрыть, где хранит деньги, когда мы с ним выходили из квартиры. Видать, был уверен – гость покидает его дом навсегда. Зря… При такой работе лучше во всем сомневаться, чрезмерная самоуверенность – штука опасная.
Вернувшись, я забрал документы Петра Вениаминовича и разжился тремя тысячами гривен. Много это или мало, разберусь потом, а сейчас следует найти безопасное место.
– Але, Славик, ты сейчас где? – Впереди неспешно двигалась девушка, разговаривая по телефону.
Надо отдать должное этому миру: здесь женщины моего вида встречались всюду. И я никак не мог к этому привыкнуть, одаривая каждую восхищенным взглядом. Они улыбались, но ответной заинтересованности никто не проявлял. Видимо, меня и здесь принимали за малолетку. А может, одежда виновата? Честно говоря, другие мужчины носили совершенно иное «обмундирование». И на них оно не висело, как на вешалке.
– Я через полчаса буду в парке Шевченко, можем встретиться, – предложила она Славику. Тот, похоже, согласился. – Тогда до скорого, целую.
«Парк – это здорово. Если ничего не придумаю, можно заночевать и там».
Воспользовавшись подсказкой незнакомки, последовал за ней. Вскоре мы оказались на огромной площади, посредине которой стоял высокий монумент.
«И не жалко им материала на в общем-то бесполезную вещь? Нет бы, как у нас, воспользоваться голографическим изображением и включать его, только когда мимо проходят люди. Хотя о чем это я? У них ведь, наверное, нет пока таких технологий».
За памятником размещалось несколько единиц боевой техники. Тоже странно. Оружие должно либо выполнять свою функцию, либо переплавляться для изготовления нового оружия. А это зачем? Все тут у них не как у людей.
Дальше путь пошел немного в гору. Узкие тротуары были зажаты между серыми зданиями, которые буквально нависали над прохожими. Почему-то сразу подумалось о бомбовом ударе. Несколько взрывов – и улицу заблокирует… Опять о своем! Пора прекращать мыслить категориями военного времени, нужно быстрее становиться таким, как все здесь. Пока мной не заинтересовались.