Из дневника 'Попаданца'. Необычный попаданец в 1941г.
Шрифт:
— Спасибо, товарищ старший лейтенант, мне в какую машину садится?
— Иди в Зис-5 к Никифорову.
Снова засверкали подметки Никодимова, какой-то подметкосверкун или сверкопят быстроногий. Вот его подметки сверкнули последний раз и исчезли на борту Зиса.
— Нечипоренко, давай принайтовим флаг к танку, для пущего страха немцев и полной радости наших.
Танкисты нашли из железных внутренностей проволоку, кусачки и еще кой-какие гаджеты, и мы намертво прикрепили флаг к командирскому танку Нечипоренки. При взгляде на флаг у всех светлели глаза, ведь два три дня назад, будучи в плену, нам казалось, что все, трындец всему и нашей родине, ан нет, повоюем еще.
Ну и "генерала" тоже погрузили
— Онищук, Абдиев, Никифоров, Нечипоренко все готовы, все и всё на месте?
— Да.
— Да.
— Да.
— Тогда ни пуха, ни пера, надеюсь, ни бог не выдаст, ни свинья ни схавает.
И заурчав моторами, пятнадцать бензинопожирателей больших (три танка, пять бронетачек, четыре грузовика и зенитная счетверенка) и два мелких (немецкие байки) рванули к Городу.
Мерно рокоча моторами наших транспортных средств, двигаемся вперед, с огромной по тем временам скоростью в 50 км в час. У меня в будущем мерин в 203 кузове, мотор 163 лошадки, а эти ретротачки по-моему все вместе, столько лошадок не имеют, я уж молчу про то что тут ни магнитолы, ни МП3 модулятора, комфорт никакой. Ах да я еду в кабине ЗИС-5, по сравнению даже с ГАЗ-53 это явный раритет, я уж молчу про КАМАЗы, и про распространившиеся у нас в таджикистане китайские грузовики Дон-фенги, Фотоны и еще какие то, с трудноперевариваемыми названиями, то ли чайхуни то ли хренсухимы.
Но пусть и дребезжа, урча и местами попискивая, этот рыдван, верно, нес нас со скоростью 50 километров в час к Городу, верно и неотвратимо приближая смерть немцам.
Ну и пришел черед расставания, то есть наши колонны разделились, онищуко-абдиевцы поехали в своему северному въезду в город, мы поехали к южному, само собой, что проселками и т. д., для скрытности. Километров через 15, нарвались на фельджандармерию. Сразу после танков шла полуторка с очетверенной "максимкой", и счетверенка выкосила оба экипажа немецких цундапов. Колонна пошла дальше, а мы (ЗИС-5) задержались, взяли оружие и шмотье моднявое, типа мотоплащей, и железок на шею, у покойных жандармов, заныкали в лес нацибайки, и рванули вдогонку за остальной колонной.
Долго- ли, коротко-ли, мы доехали до Города, как говорит остановивший колонну проводник (Явтушевич ехал в головном танке), еще полкилометра и после поворота, Городок1. — Явтушевич, веди акмурзинскую пятерку вперед, там, на въезде должен быть КПП, надо снять и желательно беззвучно, или хотя бы просто разведать, справитесь Акмурзин?
— Так точно, разрешите выполнять?
— Конечно, о чем речь, вперед, наверно она давно тебя ждет. — словами "Мальчишника" ответил я, и они бесшумно растворились как клофелин в водке.
Не прошло и десяти минут, как из потустороннего мира материализовался Церенов.
— Товарищ, старший лейтенант, на КПП около десятка немцев, нам нужно прикрытие, на всякий случай человек пять-шесть автоматчиков.
— Никифоров, пять автоматчиков и Никодимова ко мне, веди Церенов, остальные ждать.
Церенов повел нас к КПП, причем не по дороге, а параллельным курсом, через лес, и вот он показался КПП, и Акмурзин выныривая из небытия, как дух говорит, -
— Трое автоматчиков на ту сторону дороги, обходите КПП с противоположной стороны, трое с этой, снайпер чуть дальше в лес, и на дерево, стрелять только в одном случае, если немцы начнут стрелять, а до того вас просто нет. Товарищ командир, попрошу вас тоже не геройствовать, дайте нам пройти экзамен.
— Хорошо Акмурзин действуй.
Автоматчики и снайпер вышли на исходные, а я в трофейный цейсовский дальногляд, изучаю КПП, вижу на посту три зольдатика и унтер. За будкой и шлагбаумом палатка, за ней стоит "ганомаг 251" с куляметом наверху, видимо остаток поста отдыхает в палатке и бетеэре.
Вжик- вжик, засвистели стрелы, и штук 7–8 стрел поразили всех троих, с глухим шмяком, трупы (а может полутрупы) арийских завоевателей шмякнулись на дорогу. Зашевелились листва и трава, и стрелки видимо стали подползать ближе, потом они начали стрельбу в стиле смертельный дождь, и закидали ганомаг десятком стрел. Пораженный пулеметчик, захрипел, стал с места и рухнул на борт, очумелые пулеметчицкие ручки бессильно повисли через борт. Стукотнул пулемет, и из палатки потягиваясь, вышел толстый немец, он успел сделать пять шагов, к посту как превратился в ежа наоборот. То есть ему все пузо и грудь нашпиговали стрелами, и он глухо брякнулся на пузо, вгоняя стрелы еще глубже в свое пузо, тыловик-с. Из палатки появилось еще одно германское чудо, зевая как крокодил, и получил свое, кто-то из стрелков угодил стрелой, прям в раскрытую пасть немца, он успел что-то взвизгнуть (или хрюкнуть), и покинул бренную землю, да нет, он на нее упал. Ну и из палатки выбежали четыре остатних немца, встревожившись от крика крокодильего, что-то там шебурша меж собой, и на ходу кто, натягивая сапог, кто одевая китель. Рой башкиро-калмыцких стрел, увеличил число немецких ежей наоборот, кто-то из нибелунгов, успел даже выстрелить, но он не видел никого и выстрел попал, почему то в ганомаг (у немчика наверно аллергия на ганомаги). Потомки Чингисхана, рванули и стали добивать немцев, весело прошла жатва, потерь с нашей стороны нет.
Акмурзин послал Церенова к нашим, и мы стали заниматься крысизмом, очищать немецких реверс ежей от имущества вермахта и личного, то есть крысить (ну или трофеить). При осмотре выяснилось, что в ганомаге спал офицер, и транзитом прямо из царства Морфея лучники отправили, лейтенанта вермахта (из запаса офицер, ему лет 40–45) в царство Аида. Оружие, которому несколько тысяч лет, снова показало свою эффективность, пока мы крысятничали, подошли танки и грузовики, и я спросил у Никифоровских бойцов.
— Водители есть, кто-нибудь немецкий гроб на колесо-гусеницах вести сможет?
Нашлось три могущих и хотящих, плюс два пулеметомана, и мы сразу присоединили цундап и ганомаг КПП-шников к нашей колонне, и я скомандовал атаку.
Сперва пошли танки, затем ганомаг, за ним зенитная счетверенка, и потом грузовики с пехотой. При вхезде в сам город стояло опять несколько фрицев у шлагбаума, их скосили из пулеметов, в дежурку, домик у поста, стерилизировали двумя выстрелами осколочно фугасных снарядов БТ-шек, и не сбавляя темпа пошли вперед отстреливая все что казалось в фельдграу.
Атака была ужасной, колонна шла со скоростью 20–30 километров в час, грузовики разгрузились, и пехота шла за танками и бронетранспортером, в полуторку с зенитной установкой набились пять шесть автоматчиков, и она стала косить все вокруг, просто СМЕРТЕЛЬНОЕ оружие. Из окон длинного одноэтажного здания начали стрелять из карабинов, МП-38 и МГ, ураганный огонь, однако принес немцам пользы меньше чем нам, у нас они ранили троих и убили двоих, зато выдали свое местоположение. Три осколочных снаряда, аккуратно уложенные в окна здания (казармы) ускорили решение этой проблемы. Затем по уменьшающим интесивность огня стрелкам немцев, очищающей десницей бога прошлась "косилка" а четыре ствола плюющие винтовочными патронами, это покруче "Фауста" Гёте. Под прикрытием "косилки" и пулеметов танков, борйцы подобрались ближе и закидали очаги сопротивления гранатами. Ф-1 в замкнутом пространстве комнаты действует на немцев как гексахлоран на мелких паразитов, и мы с бойцами зачистили комнаты, достреливая, все что двигается, устроив из временного отдыха фрицев – вечный.
Потом оставив на попечение двух бойцов, и одного танка раненных и убитый наших товарищей, мы пошли дальше, юркие и маневренные БТ-шки, пользуясь отсутствием у немцев противотанковой панацеи, чувствовали себя берсерками, и давили на психику. На одном из перекрестков попались человек пять немцев на мотоцикле и кюбельвагене, они ничего понять не успели, косилка и два пулеметных танка (блин танковых пулемета), показали немцам, что "наше дело правое, мы победим". И мы продолжили движение, к центру города, красное знамя гордо реяло над БТ-хой Нечипоренки, а мы, "косилка" и пехота, двигались в кильватере.