Из дневника 'Попаданца'. Необычный попаданец в 1941г.
Шрифт:
— Ого Ивашин, так это ж хватит на одну-две войнушки типа войны Чако, все немчура дрожи, слышь Елисеев, а куда вы все это везли, и где экипажи танков?
— Так в танках, экипажей и не было, только мехводы, мы их с ремонта вели, вообще колонна сводная, всякой твари по паре и они тоже где-то в лесу, щас покричу выйдут. Танкисты ау, вы где?
И действительно из лесу вышли три мехвода в классических комбинезонах и шлемах от Гуччи, то есть от РККА. Всего с энкаведешниками и водителями оказалось 28 человек (из них 8 водители, остальные 18 погибли, 3 раненых, всего в колонне было 49 человек), кстати, боекомплекты в танках полные. И мы попрыгав в грузовики рванули как пули (ну почти как пули) в лагерь.
В лагере нас ждало две новости, одна ожидаемая и прогнозируемая, как падение курса доллара после поголовного приступа диареи у всех министров и топ-менеджеров США, то есть Онищук пока не вернулся. И вторая новость, меня ждал какой-то дядька заарестованный Кравцовым, и с ним, по словам Кравцова, надо сразу побазарить. В шалаше сидел дедок лет 60 (может больше, на нем не написано), высокий, широкий, с темно русыми волосами и мощной нижней челюстью (вроде быкопса, бульдога то есть) и вроде с честным лицом.
— Здравствуйте э…
— Арсений Никандрович Ильиных, здравствуйте командир.
— Здравствуйте Арсений Никандрович, какими судьбами?
— Я старлей, первый секретарь горкома партии, остался, чтобы повоевать в тылу, у меня опыт партизанской войны с гражданской. Я из приаргунских казаков, в германскую, то есть в мировую войну, воевал в первом Аргунском Казачьем полку. Затем мы устанавливали Советскую власть, ну и тут полезли всякие семеновы, унгерны, колчаки да каппели, вот мы и партизанили. В тридцать пятом назначен из заведующего райОНО вторым секретарем горкома, ну это у нас в на Дальнем, на Востоке, в сороковом перевели сюда на повышение. А теперь хочу попробовать вспомнить былое, тряхнуть стариной, думаю если от моего тряхания немчуры станет поменьше, то и от меня значит с моим тряхом есть еще польза.
— Ну это конечно похвально товарищ секретарь? От нас-то, что надо? Оружие, патроны?
— Да нет старлей, хочу я предложить тебе воевать вместе, у меня опыт знание местности, у тя молодость, а тебе из окружения выходить долго, да с потерями, а давай тут повоюем.
— Да мы товарищ Ильиных того же мнения и придерживались, тоже пошуровать в заду у немцев, и пользы много, и идти далеко не надо.
— Так хорошо старлей, с чего планируешь начать?
— Так мы уж начали Арсений Никандрович, собираем технику, вооружение, топливо, снаряды и оружие.
— Похвально, могу присоветовать, что и где еще собрать, тут у нас на у МТС, склад ГСМ есть, можно его прикарманить, нечего немцам шиковать за счет Наркомсельхоза. При чем там же в подвале оружие есть даже пушки сорокопятки с зарядами к ним, пока немчура не прочухала, ведь приграничье вот и хранили на всякий, надо отграбить народное добро.
Тут в шалаш входит Елисеев с Ивашиным, и увидев Ильиных, энкаведешник лезет обжиматься к секретарю горкома.
— Арсений Никанорович какими судьбами?
— Да вот решил попробовать, понравится ли немцам в 41 то что не нравилось японцам в 20, попартизанить.
— Капитан ты знаешь Ильиных?
— А как же, в одном городе работали, как же я да хозяина города то не знал бы? Мировой мужик!
— Ну что товарищ Ильиных может чайку, из трофейных запасов испробуете?
— Давай, и поговорим сразу, надо МТС очистить, надо план раскумекать, что и как?
— Ну вот, сразу видно боец Сергея Лазо, сразу войнушку почуял, Ивашин крикни бойцам, пусть чайку фрицевского сварганят, — Ивашин побежал, молодой ему, где-то двадцать любит пока побегать.
— Слышь старлей, щас гитлерчата рвут в центр страны, тухачевиусы так развоевались, что немец имеет нас в хвост и гриву. Сам видишь, могучий удар и малая кровь у немцев работает, а у нас ни хрена, у нас как то наоборот, колоссальная кровь и нифига ударов. Сталину надо было этих тупых (надеюсь тупых, а не предателей) чуть ли не поголовно в Туруханский край направить, а то местами и в штаб Духонина. Ты ж видел, сколько у нас было войск, и где теперь они, в лучшем случае как ты в окружении шарахаются, а сколько из них уже никогда и нигде шарахаться не будут. Ладно, предлагаю по нашему, по Лазовски, по партизански устроить немцам в тылу содом, гоморру, геену и чистилище в одном конкретно взятом месте. У тя вижу и бойцы есть техника, у меня знание здешних мест, да и люди есть на местах. Правда, не знаю теперь кому верить, кому нет, сам видишь если уж генералы да маршалы как минимум по тупости просрали войну, то как верить тем кто пониже?
— Арсений Никандрович, а почему тогда вы мне верите?
— Так ты с бойцами я знаю уже, немцам показал местный филиал кузькиной матери.
— И что вы сейчас конкретно предлагаете Арсений Никандрович.
— Первым делом надо провести большую показательную акцию наказать немцев под хвост, я бы сказал даже демонстративно-наказательную акцию. Народ в унынии, 24 года советской власти нулем пошли за несколько часов и дней. Надо поднять дух народа, показать, что немцы такие же люди и вояки.
— Да вы Арсений Никандрович как я вижу, не только партизан, но и комиссар от бога? Я-то грешным делом о духе народа и не подумал.
— Так я еще в первом Аргунском с империалистической комиссаром полка ехал, председателем солдатского комитета. Тем более здесь народ только год как из под польского ига, и пока не прониклись нашим духом, не получили кайф скажем так от советского образа жизни понимаешь?
— Да понял я Арсений Никандрович, понял.
— Давай просто Арсений, тя-то как звать.
— Да Фарходом.
— Татарин что ли?
— Нет узбек я.
— Предлагаю, на твоих броневиках с танками наведаться в Город, причем на всю технику наших звезд намалевать, да еще надписи "Мы победим, смерть немцам".
— Да Арсений это очень хорошо будет.
— У меня наметки всего есть, зови командиров, давай обсудим план.
Тут как по заказу вошел Ивашин с чаем, я ему и говорю, -
— Ивашин, зови командиров, и наших и новых, Абдиева, Нечипоренко, Елисеева и быстрей.