Из дневников 1921 года

Вернадский Владимир Иванович

Удивительно это однообразное впечатление — масса невинных людей, страданий, бесцельных и бессмысленных, роста ненависти, гнева и полной, самой решительной критики строя…

Я переживал чувство негодования, как захваченный какой-то отвратительной грубой силой, и все мое стремление было ей не подчиняться. Решил бороться изнутри, ясно сознавая, что извне сделают друзья все. Но оказалось — нельзя писать по начальству до среды — а я был арестован в четверг, решил писать старосте, вызвал доктора, решившись требовать перевода из клозета. Но в 6 или 7 ч[асов] веч[ера] меня вызвали на допрос. Мои сожители удивились такой быстроте. Следователь Куликов явно дал мне понять свое благожелат[ельное] отношения, и я понял с первых же слов (наслышавшись от окружающих

о их поведении), что я здесь имею человека предубежденного в мою пользу. Допрос внешний: человек он интеллигентный, по-видимому, — да и он сам сказал — он знает мое прошлое. Не верил, что я не был в Лондоне в промежутке 1918–1921. [11] Рассказал ему о моих попытках и необходимости уехать для окончания моей работы, причем я вовсе не хочу эмигрировать, сказал я, — конечно, если вы не станете ставить меня в такое положение, как сейчас. Он, кажется, убедился в том, что я не лгу. Точно также он сперва никак не мог понять, что я непрерывно с 1906 года академик и с 1915 года председатель КЕПС. [12] Рассказал ему сжато, но правдиво, все с 1918–1921, и все занес в протокол. Он знал, что я был в к[а]д[етской] [партии], что я был тов[арищем] мин[истра] [13] и т. д. Он заявил, что, конечно, Сов[етская] вл[асть] меня отпустит за границу, «временно», конечно (тут я ему и ответил то, что только что написал об эмиграции), что они понимают мое положение. О поездке в Лондон лучше я не буду писать, сказал он, иначе опять может произойти какое-нибудь недоразумение. Как хотите, сказал я. Спрашивал о Палладине, [14] по-видимому, в его письме, захваченном у меня, — о поездке в Лондон, и они не разобрали, в чем дело, а м[ожет] б[ыть], и что-нибудь другое. Он заявил, что меня выпустят, вероятно, завтра, наверное, до обеда. Я попросил, чтобы он постарался выпустить меня раньше: в моем возрасте и при моем здоровье сидеть в клозете губительно. Он обещал и исполнил свое обещание. Прощаясь, он сказал — советская власть должна перед Вами извиниться за этот арест. Что-то вроде того, что они сознают мое значение как умственной силы, как ученого и как нужного специалиста… Допрос происходил в большой комнате, где рядом допрашивал другой следователь и раздавались истерические всхлипывания допрашиваемой женщины…

11

В течение 1918–1921 гг. В.И. Вернадский находился сначала в Полтаве, затем в Киеве, где стал первым президентом Украинской Академии наук, в дальнейшем — в Крыму, где в Таврическом университете читает лекции по геохимии, а в сентябре 1920 г. избирается ректором этого университета. По признанию самого ученого, именно избрание ректором университета и вытекающая отсюда ответственность за его судьбу заставили В.И. Вернадского отклонить предложение об отъезде в Англию.

12

КЕПС — Комиссия по изучению естественных производительных сил России, основателем и руководителем которой являлся В. И. Вернадский.

13

С августа 1917 г. В.И. Вернадский — товарищ министра народного просвещения Временного правительства, которым сначала был С.Ф. Ольденбург, а затем С.С. Салазкин.

14

Палладин В.И. (1859–1922). Ботаник, физиолог растений. Академик с 1914 г. Работал вместе с Вернадским в Таврическом университете.

Через 2 часа меня вызвали к освобождению. Такая быстрота была совсем необычной, и тюремщики удивлялись такой быстроте. Еще новый обыск, ряд формальностей, и в 10¹/₄ ч[аса] вечера я вышел из тюрьмы, испытывая и переживая чувство негодования, попрания своего достоинства и человеческого достоинства и глубокого сострадания к страдающим за ее стенами. Почему-то мне ближе не чувства Достоевского, а чувства Диккенса и впечатления Пикквика, а не Мертвого дома — там, в Мерт[вом] доме все-таки не больше тюремного, чем в большевистской тюрьме…

Оказалось, что хлопотал Кузьмин, [15] посланы были телеграммы к Ленину и Семашко и Луначарскому. [16] Кузьмин был готов взять меня на поруки. В разговоре с Сергеем [17] — он был ведь тов[арищем] м[инистра] н[ародного] пр[освещения] при Вр[еменном] прав[итель-стве] — да того министра, который стоит перед Вами… Кристи [18] нашел лучшим, чтобы я пока не подписывал бумаги КЕПСа — красный бюрократизм не отличим от всякого другого. В субботу Карп[инский] получил телеграмму от Горбунова (секр[етаря] СНК), [19] что я вчера освобожден. Думаю, что распоряжение последовало из Москвы. И Сергей говорил, что освобождение последовало необыкновенно быстро… Когда он сидел — удалось лишь через 4 дня. [20]

15

Кузьмин Н. Н. (1883–1939). Окончил Петербургский университет. Помощник командующего Балтийского флота.

16

Приводим текст одной из таких телеграмм, хранящейся в Архиве A.M. Горького: «Только что арестован сегодня четверг академик Владимир Иванович Вернадский ордером губчека 889 Ничем не мотивированный арест произведет самое тяжелое впечатление за границей где Вернадский в ученых кругах широко известен Мы поражены и глубоко протестуем против такого насилия над заслуженным товарищем Академия посылает телеграммы Ленину Луначарскому Академия просит Вашей немедленной помощи Непременный секретарь Ольденбург».

Луначарский А.В. (1875–1933). Народный комиссар по просвещению РСФСР, которому непосредственно подчинялась Академия наук.

Семашко Н. А. (1874–1933). Народный комиссар здравоохранения РСФСР, активно содействовал возвращению Вернадского из Крыма.

17

Начиная с этого места, Вернадский передает реплику Ольденбурга в разговоре с Кузьминым.

Ольденбург С. Ф. (1863–1934). Востоковед, индолог. Непременный секретарь АН с 1904 по 1929 гг. Министр народного просвещения Временного правительства в июле-августе 1917 г. Друг В.И. Вернадского со студенческих лет.

18

Кристи М. П. (1892–1937). В 1918–1926 гг. — уполномоченный Нарком-проса в Петрограде.

19

Горбунов Н. П. (1892–1937). С 1920 г. — управляющий делами СНК РСФСР. С 1935 г. — непременный секретарь АН СССР.

20

С.Ф. Ольденбург был арестован в сентябре 1919 г. как бывший член ЦК кадетской партии.