Из другого теста. Книга 2
Шрифт:
— Оставь её, — усмехаясь, велела Гранка. — Дай ребёнку спокойно поесть. После о деревянную головушку зубки поточим.
— Вы шутите, — определилась с происходящим Акери и продолжила завтрак.
— Умнеет на глазах, — вздохнула Наруга, нарисовавшись в дверном проёме.
Она прошла к столу и плюхнулась на лавку рядом с Бинкой. Оглядела древесного духа из сказки, о которого за прошедший месяц стёрли языки все поселковые бабы. Уж такого наплели, нагородили, что уши вяли. Да ещё и цеплялись к нескольким очевидцам нырка дриады в дерево. Тут у них не большой мир: в морду не дашь — бежать после некуда. И несколько охотников — злосчастных свидетелей выкрутасов Акери —
— Вкусно, — наконец-то, закончила издеваться Ари, отставила миску и обернулась к стряпухе: — Пусть твой Бог тебя наградит.
— А и пускай, кто ж ему препятствует? — благодушно дозволила Гранка. — Только бы поторопился. А то Бинка не доживёт, покуда он прочухается. Разве ты пред ними похлопочешь.
Бинка шикнула на богохульницу и демонстративно покинула стол.
— Я? — вытаращилась на Гранку легковерная инопланетянка.
— А что? — та дурашливо округлила глаза. — Ты у нас и сама теперь в богах обретаешься. Причислена к сонму: огульно и бесповоротно.
— Завязывай, — буркнула Наруга. — Над убогой изгаляешься. Бин, плесни-ка мне чайку. А ты, подруга, давай, не томи: свершилось? Принял тебя местный лес? — тут она не выдержала, хмыкнула и поделилась с Гранкой: — Если бы в меня постоянно залазили, я бы повесилась
— Принял. Хотя и неохотно, — пожаловалась Ари, печально собрав в кучу бровки. — Но, я буду стараться. Пока не получу право на полное слияние.
— Час от часу не легче, — ставя перед Наругой кружку с чаем, вздохнула Бинка и шлепнулась на крякнувшую лавку: — Какого рожна тебе неймётся? Чо тебе в мандаринах не живётся? Или в медведях. Гляди, доведут тебя твои деревяшки. Всю кровушку повысосут.
— Повысосут? — опешила Акери.
— Давай, напугай её хорошенько, — поздравила драматическую предсказательницу Наруга. — Она оттуда вообще перестанет вылезать. Да, оранжерейная ты наша?
— Ты о чём? — окончательно растерялась Акери.
— О моих коренных зубах! — вдруг рассердилась Наруга. — Ты у нас, конечно, с приветом, но не идиотка же.
— Ты о Ригбере, — сообразила иногда донельзя тугодумная Ари. — А что с ним?
Три умные, прожжённые бабы переглянулись и расписались в бессилии. Ругаться бесполезно. Увещевать этот природный феномен — как попытаться создать против неё коалицию с её же кедром. Разве что сунуть паразитку прямиком в этот стол — тоже ведь дерево. А какая масса преимуществ! И на глазах, и Нутбер перестанет их доставать за нерадивость в деле присмотра за неуловимой, как ртуть, Ари.
Тут во входную дверь чем-то садануло. Встречать гостей никто не пошёл: весь Таноль знал, что в этот дом можно и днём, и ночью, и по приглашению, и когда заблагорассудится — не заперто. В кухню влетел загорелый белоголовый подросток с вытаращенными глазами. Мигом отыскав глазами желтоглазую фею, он вывалил жуткую новость о чёрной лихорадке. Дескать, та завелась нынче в доме Кривых, что на верхней улице. Не в том, где пять лет назад тётка Кристина учинила пожар. А в том, где прошлым летом дед Михайла с сынами нажрались и порубили в капусту все лавки.
Казнь зеленушки пришлось отложить. Славянки разом скуксились, будто пришибленные одной дубиной в оба лба. Наруга тоже как-то обмякла. Загадочная болезнь под названием чёрная лихорадка, какой хочешь, настрой похерит: что лирический, что героический. Даже Акери провожать не пошли. Едва она ушла, достали бутылку и принялись топить в водке непотопляемое.
Акери семенила по улице на западный край, и размышляла о людях с их непонятной логикой. Уж больно она у них многолика. Вот её подруги довольны, что перестали быть людьми, и при этом мечтают о женском счастье. Спрашивала их: как одно вписывается в другое? Кто-то посмеялся. Кто-то сердился, что к ним пристают со всякими пустяковыми вопросами. Акери не слишком хорошо знала людей прежде. До переезда во дворец мужа, она безвылазно жила на острове крохотного могущественного народа Ари. Ей, конечно, объясняли, кто такие люди, и чем Ари от них отличаются. Но те поучения казались какими-то сказками. Зачастую неправдоподобными, ибо парадоксальность людей не ведала границ разумного. Во дворце ей не слишком везло с изучением тех, кто там жил: жену царевича почти никуда не выпускали. Занимали каждый её день всякой чепухой.
Только здесь Акери, наконец-то, столкнулась с людьми лицом к лицу. Но не слишком удивилась: при всей своей парадоксальности они были вполне гармоничны. Вечно мучаются вопросом о том, чего они, собственно, хотят, но всегда точно знают, как этого добиться. С ними рядом опасно и безумно интересно. Во всяком случае, гораздо интересней, чем на собственном острове, где каждый занят исключительно собой. А здесь маленькой Ари интересовался каждый, пусть она и не сказала ему за три месяца и двух слов. Вот она вылечила маленького мальчика, что сломал ноги. И за один поступок получила кучу благодарностей, словно спасла целую страну. Люди были и плохими, и хорошими. И всего в них так много, что Акери впервые за свои полсотни лет жизни задалась вопросом: а, какая же она сама?
— Слава тебе, Господи! — словно в ответ на её вопрос, принеслось откуда-то сверху.
Акери задрала голову и увидала женщину, заполошно скачущую по лестнице с верхней улицы. Она остановилась, давая понять, что нет нужды так торопиться — можно и оступиться, и скатиться вниз, и что-то себе сломать. Женщина поняла её правильно и тотчас сбавила ход, хотя и поторапливалась.
— Госпожа Акери, — старалась она унять дыхание и взволнованно таращилась на богиню лекарей, лесного духа и вообще не пойми чего в одном лице: — Это у нас. Это тут. Сынишка заболел, а знахарка говорит, что помрёт. А как же он помрёт, коли вы тут?
Акери кивнула и потопала за ней вверх по лестнице — почти на каждой ступеньке женщина оборачивалась. Словно ожидала чудесного растворения богини в деревянных перилах — ведь болтают же о ней и деревьях. И чуть-чуть боялась обмана, чего уж Акери и вовсе не могла понять: она же согласилась помочь.
Каменный дом этой семьи ничем не отличался от прочих. У всех живущих здесь братьев были жены и дети — огромная семья. Зеленоволосую Ари встретили с поклонами и едва уловимым страхом — уж эти люди точно знали, что у оборотней не всё в порядке в головой. Она была целиком и полностью согласна с ними. Хотя укладывать спать в одну постель и здоровых детей, и больных тоже не представлялось разумным. Четырёхлетний малыш, подхватил чёрную лихорадку и метался в горячке, а рядом с ним сидели ещё трое детей постарше.
Акери взялась за дело — она много слышала об этом недуге, но встретилась с ним впервые. И почти сразу уловила что-то ненормальное. Что-то такое очень знакомое, даже родное — замерла, силясь не упустить ощущение, которое уже захлёстывало целительной силой Ари. Она запечатала силу и перевела дыхание, борясь с сомнениями: этого просто не могло быть. Откуда? Как в тело этого ребенка попала магия озера Мрака? Люди туда никогда не ходили. Тут все знают, что это гибельно. Откуда в ребёнке крупинки магии оборотней?