Из глубин
Шрифт:
– Колдун мертв.
– Но он Колдун, – серьезно сказал полковник.
– Ерунда какая-то! Этого не может быть.
Гришко пожал плечами:
– В жизни случается многое из того, чего быть не может. Если здраво рассуждать, то и человечество не должно было себя угробить, но оно играючи сделало это.
– Да хрен с ним, с человечеством! Я о нас сейчас говорю. То, о чем рассказывает Хвостопад… Ничего подобного ведь не происходило раньше.
– Ты уверен? – Гришко не отводил взгляда от ДУК-камеры. – Откуда нам знать? Может, и происходило, а мы просто не
– Бред какой-то! – Киря потер лоб.
– Если бред, то общий, если глюк, то один на всех, – усмехнулся Гришко. – Посмотри на люк. Ты видишь отпечатки?
– Ну, вижу.
– И я вижу. И Стас их видит. И если мы позовем сюда кого-нибудь еще, полагаю, он тоже увидит. А это уже свидетельство того, что Стас может быть прав. Или даже того, что он действительно прав. Ну, а если речь и идет о помешательстве, то – о всеобщем. А знаешь, что самое разумное в обстановке массовой галлюцинации?
– Что?
– Жить по ее законам и правилам. Только так можно выжить.
Киря затряс головой:
– Я не понимаю, ты сам-то веришь всей этой мути с воскрешением Колдуна и суперспособностями Хвостопада?
– Я этого тоже до конца не понимаю, – устало вздохнул Гришко. – Верю или нет? Черт его знает! Очень может быть, что сейчас мы все просто дружно сходим с ума. Вообще-то «БК-7» – экспериментальная машина. Опытный образец, который до Войны не успели толком испытать. Этим сейчас занимаемся мы. Но мы испытываем и действие «крота» на себе.
– Опять не понимаю! – наморщил лоб Киря. – О чем ты?
– Во-первых, здесь установлен особый спецреактор, который может оказывать воздействие на человека. Во-вторых, никто еще не спускался в титановой коробке на такую глубину и при таком стрессе. К тому же «Боевой крот» простоял без дела не один, не два, не десять и даже не пятнадцать лет. Возможно, за время консервации где-то скопились, а при старте – высвободились газы, вызывающие галлюцинации. Возможно также, что из-за перегрева реактора произошла протечка, которая шарахнула нам по мозгам. Или это еще какой-нибудь неизученный эффект. Или все происходящее сейчас кажется только мне, а ты, Стас и прочие – плод моего воображения.
– Чего-чего? – вытаращился начохр.
– Да, Киря, я не исключаю и такой возможности. Но с другой стороны, я вижу руки Стаса, продавившие металл, и я знаю, что он помог мне провести «крота» сквозь породу, которую не брал бур. В общем, пока я готов прислушиваться к его словам.
Ждать, пока Гришко с Кирей секретничают на его счет, было скучно и неприятно. Стас рассеянно шагал по коридору возле ДУК-камеры. Туда – сюда, туда – сюда.
«Бум. Бум. Бум», – гулко отмерял его шаги металл под ногами.
Стас остановился. Но…
«Бум-м! Бум-м!» – звук не прекратился.
Дважды ударило за его спиной. Негромко, но отчетливо.
По
Нет, не прошелся. Просто появился, как умеют появляться только призраки.
Перед Стасом снова стоял Колдун в шаманских одеждах. Тихонько, с задумчиво-медитативным видом он постукивал колотушкой в бубен.
Страха не было вообще. На этот раз не было даже удивления. Визит покойника на субтеррину Стас воспринимал теперь как нечто само собой разумеющееся.
«Забавно! – это было первое, о чем он подумал. – Пока Гришко и Киря обсуждают, приходил ли ко мне мертвый Илья или нет, Колдун снова стоит рядом. Позвать, что ли, полковника и начохра?»
– Не надо, – качнул головой Илья, опустив бубен и колотушку. – Я пришел говорить с тобой, а не с ними.
Стас пожал плечами:
– Не вопрос. Поговорим.
«Как все-таки быстро можно освоиться беседовать с мертвецами, – промелькнуло в голове. – Привычка – великое дело!»
– Не только привычка. – Колдун смотрел на него невеселыми глазами.
– А что еще?
– Тебе это надо.
Вопрос? Утверждение? Наверное, все же второе.
– Ну, будем считать, убедил. Так что ты хотел мне сказать?
– Будь внимателен, Стас. Ты хорошо научился видеть, если увидел ворота в стене, но пока плохо умеешь слушать.
– В смысле?
– Ты знаешь, где находишься?
– Под землей.
– «Под землей» – понятие растяжимое. Ты знаешь, в какие ворота прошел сам и провел остальных?
Стас вспомнил проход в непробиваемой стене, действительно вызвавший у него ассоциации с воротами. Стало не по себе. Чем-то они ему не понравились, эти ворота. Еще тогда. Странно, наверное, что, беседуя с призраком, боишься чего-то другого, но сейчас было именно так.
– Прислушайся, Стас, – очень веско и очень серьезно произнес Колдун. – Послушай, что творится снаружи, только слушай внимательно.
Послушать? Хорошо, какие проблемы? Послушаем…
Стас закрыл глаза. Сосредоточился, стараясь теперь не столько смотреть, сколько слушать.
Услышал…
То, что уже слышал раньше, только теперь это было более явственно и отчетливо.
По пещерным пустотам метались далекие отголоски устрашающих звуков. Пока еще далекие, но очень устрашающие. Да, точно: он уже слышал это, когда выдвигались и работали гусеницы, выравнивавшие «Боевого крота». Но тогда Стас не придал значения странному шуму. Он тогда решил, что все это – не более чем искаженное эхо работающей машины.
Но теперь-то… Ну да! Лязга металла больше не слышно. Но звук-то не прекратился. Значит, он идет не от «крота». Наоборот – к «кроту». Из какого-то другого источника. Из какого? Откуда?
«Ты знаешь, в какие ворота вошел сам и провел остальных?» – к чему были сказаны эти слова, от которых мурашки по коже?
Стас вслушивался внимательнее. Слух – не обычный человеческий, а особый, появившийся у него недавно, – обострился. Ухо уже различало и вычленяло из общего шума отдельные составляющие. И волосы становились дыбом.