Из глубины души
Шрифт:
Это был голос из прошлого, видение из прошлого — молодая женщина, хрупкая и бледная, с глазами, полными страдания.
— Они заставили ее забеременеть… — слова деда, полные ненависти.
— Мы нашли записи, Кайова… — сказал ему Дэш на следующий день после того, как Кайова прибыл в локацию вместе с Амандой. — Джина Мария Бир была дочерью Джозефа Маллигана. Ее похитили, удерживали в лаборатории в течение недели, пытаясь вызвать беременность, а потом ее изнасиловал охранник. Койот. Тест показал отсутствие беременности на момент ее освобождения, но судя по более
— Они разрезали ее и впихнули тебя ей внутрь, а потом им стало наплевать, что с ней случилось… — голос деда был жесток, наполнен ненавистью. — Она страдала, пока не умерла, ты, бездушный ублюдок…
***
— …Вспоминай меня, Кайова… помни меня… — снова тихий голос. Его мать?
Голос преследовал его в течение многих лет, приходил в его сны, когда жизнь становилась совсем тяжелой. А он все пытался свыкнуться с мыслью о том, как же ненавистно было его рождение его собственной матери.
Кайова посмотрел на ловца снов. На протяжении многих лет он держал его в коробке и не доставал. И лишь совсем недавно починил, покрыл дерево лаком, заменил старые перья и кристаллы. Но зачем?
Образ матери снова и снова представал перед его мысленным взором. Тот охранник, который изнасиловал ее, сделал ее своей парой — понимал ли он, что натворил? Почему его мать посчитала, что ребенку будет безопаснее вдали от нее, в доме деда, который, как она думала, будет присматривать за ним?
Он тяжело вздохнул, заставив себя выбраться из постели, отбросить прочь воспоминания и перестать принюхиваться, вдыхая аромат женщины, которая мучила его сердце. Откуда ему было знать, что такое любовь? Откуда он мог знать, что она может рвать и кромсать душу, разрывать сердце, которое он считал спрятанным в жесткой каменной раковине вот уже много лет?
Проклятие Матери-природы, так называли Кошки лихорадку спаривания. Было ли это проклятием? Или это был естественный способ единения душ? Одна половинка и другая. Но кто он такой, чтобы даже думать о том, что Аманда может быть его парой?
Он вышел из дома и едва не налетел на Кэсси Синклер, стоящую у двери.
Она оглядела его со всех сторон, ее сине-серые глаза блестели любопытством и торжеством.
— Аманда в главном доме, Кэсси, — сказал он ей тихо.
Девочка продолжала смотреть куда-то позади него. Наконец, она взглянула на него своими эльфийскими глазами — слишком мягкими, слишком грустными.
Кэсси была дочерью Дэша и Элизабет. Маленькая девочка в течение нескольких месяцев в позапрошлом году была предметом настоящей охоты, когда один из наркобаронов узнал о том, что она — результат скрещивания человека и койота/волка. Не подозревая, что доктор, который проводил процедуру оплодотворения, не использовал сперму ее мужа, Элизабет сначала не смогла понять, почему кому-то так нужна ее дочь. Кэсси удалось спасти их обеих, когда она завязала по переписке
— Я не Аманду искала, — сказала Кэсси со вздохом. — Моя фея захотела, чтобы я пришла сюда и поговорила с твоей феей.
Он растерянно заморгал.
— Твоя фея что?
Иногда с Кэсси было лучше не спорить. Она была странная маленькая девочка и частенько разговаривала с чем-то, чего остальные не видели.
— Фея, которая присматривает за тобой, — сказала Кэсси ласково. — Я видела ее раньше. Но мне не разрешается разговаривать с ними, пока не попросят.
Кайове иногда хотелось, чтобы и с реальными людьми Кэсси говорила только когда попросят.
— У меня есть фея? — его губы сложились в усмешку.
— Она очень печальная, — прошептала Кэсси. — Она говорит, что ты забыл ее одеяло.
Он замер. Это был настоящий удар.
Кайова уставился на девочку.
— Что ты сказала? — он держал свой голос под контролем, но внутри бушевали эмоции.
— Ты забыл одеяло, которое она сшила для тебя, Кайова, — сказала она тихо. — Она шила его и рассказывала тебе о своей любви, и ее любовь была в каждом стежке и каждой нитке. Одеяло должно было защитить тебя. Она хотела, чтобы ты узнал, что она — твоя мама, и что она любит тебя.
Он наклонился к ней, стараясь не двигаться слишком быстро, чтобы не напугать. Кэсси смотрела на него со слезами на глазах, ее руки сжались в кулачки.
— Ты видишь ее? — спросил он. — Она здесь?
— Она говорит, что всегда с тобой, — прошептала Кэсси. — Когда ты спишь и видишь сны, она приходит через ловца снов и пытается передать тебе свою ласку и любовь. Она помогла тебе встретиться с Амандой. Но ты должен вернуться и забрать одеяло, Кайова. Она сшила его только для тебя.
***
Одеяло. Он оставил его в доме и никогда не накрывался им, как бы холодно ни было.
— Сюда, маленький ублюдок. Она купила это для тебя, чтобы ты не замерз. Я пытался сказать ей, что животные не чувствуют холода… — Дед бросил одеяло в сторону Кайовы, ненависть в его голосе почти звенела.
Кайова оставил одеяло валяться, а когда дед ушел, тщательно сложил его, игнорируя исходящее от ткани тепло, и спрятал в металлическом шкафу на кухне. Он оставил его там, когда ушел в горы.
Кайова помнил об одеяле. Но он не хотел иметь ничего общего с женщиной, которая обрекла его на жизнь, которую он вел.
***
— Она плачет из-за того, что он сделал, — сказала Кэсси. — Прости ее, Кайова, она не знала.
Кайова стиснул зубы, грудь сжало от боли.
— Она всегда знала, что у тебя есть душа…
Он быстро выпрямился, едва сдерживая желание убежать прочь от маленькой девочки, стоящей у его порога.
— Кайова, не уходи, — позвала Кэсси. — Ты оставил Аманду, а она нуждается в тебе. Ты ведь можешь помочь ей быть сильной? Или можешь только переживать свои обиды, накопленные за все эти годы?