Из глубины. Избранные стихотворения

Рейдерман Илья

20.08.05

«Кем ты станешь – горсткой праха…»

Кем ты станешь – горсткой праха,иль душой, уже нездешней,что витает, словно птаха?Бывший грешник – всех безгрешней!Словно взмыл из жизни чёрной —остроклювой птицей белой.Говорить теперь – о чём нам?Не хватило жизни целойдля такого разговорао высоком, главном, вечном.Городили столько вздорав неразумии беспечном!Сколько вздора городили!А теперь – молчит округа.Но в молчанье этом – ты ли?Как понять – когда ни звука?Как понять,

когда ни слова?Но о том, чего не знаем,намекни – душа готова:зря ль живём и умираем?

26.08.05

«Тоска, как червь, сосущий в ране…»

Тоска, как червь, сосущий в ране,хмелеющий от боли червь.Никто не может знать заранее,чей час придёт горчайший, чей.Когда небесная завесаразодрана и хлещет тьма,то больше не имеют весавсе доводы. Сходи с ума.Теряй себя в безмерной ширии с головой ныряй во мрак —ты самый одинокий в мире(как, впрочем, всяк скорбящий, всяк!)Не так ужасно – быть без крова,отчаиваться, голодать…Но как без смысла быть, без Слова?Не высказаться. Не сказать.Лишь междометья есть у боли.Вздыхай. Кляни судьбу. Мычи.Нет слов. Забыты все пароли.Язык молчания учи.

27.08.05

Три стихотворения

1.

Знала бы, что косишь ты, коса!Не померкнет небо голубое?На деревья, птиц и небесая один гляжу – а не с тобою.За себя гляжу – и за тебя.И молю, чтоб солнце не остыло.Об одном лишь и прошу, любя,чтобы всё, что есть – подольше было,чтоб не уходило так, как ты(так внезапно, без предупрежденья),оставляя зону пустоты,горечь соли, боли наважденье.

2.

…Жаль, что уходящие – не знают,чем поступок обернётся их,что они безбожно отнимаюту ещё оставшихся в живых.Мы и без того – полуживые.Мы и без того – как бы во сне.Не увидеть мир как бы впервые,ибо тяжесть мёртвая – на мне,ноша, груз свинцовый (клонит долу!Не поднять тяжёлой головы).Не глядеть с улыбкою весёлойна такой зелёный цвет травы,на такую синь в небесной дали…Жить в оцепенении немом?…Быть живыми – вопреки печали.Побеждая смерть в себе самом.

11.09.05

3.

Вот тюрьма, что навсегда,не увидеть воли.Ты зачем залез туда,спрятался ты, что ли?Эта камера тесна.Эта камера темна.Здесь что осень, что весна —только тьма и тишина.Здесь что лето, что зима —только тишина и тьма.И не стоит и просить,эти двери отворить.Холмик с жухлою травой.Серый камень гробовой.

1.12.05

«Жизнь идёт, бежит, летит… О смерти…»

Жизнь идёт, бежит, летит… О смертии не помним в этой круговерти.Не глядеть. Не думать бы. Не знать.Ах, уснуть – и смерть свою проспать,суетиться, завтракать, обедатьи о смерти завтрашней не ведать.А она – как тать из-за угла,медсестрою, в чьей руке игла,чтоб лилось беспамятство по жилам,в облике совсем нестрашном, милом,явится и тихо скажет: баста.Вспоминал меня не слишком часто?Думал, может, что меня и нет?Не пугайся, милый. Гаснет свет.

17.09.05

«И молча ты кричишь, кричишь ты молча…»

И молча ты кричишь, кричишь ты молча.Нет больше слов и угасает звук,и лишь одно отчаяние волчье,лишь одиночества проклятый круг.И всё-таки – не сделаешь и шагусам по себе: всё – горе за спиной.Оно – конвойный, что ведёт к бараку,оно толкает и корит виной,скрипит зубами, шумно дышит, плачет,заснуть не даст, украло твой покой,а всё же от тебя верёвку прячет(зато платок быть должен под рукой)…Да, горе – твой наперсник, соглядатай,его забота – чтобы горевал,чтоб яму рыл в своей душе лопатой,мозоли на ладонях набивал.Чтоб всё длиннее становились ночив бессонных думах, чёрных, как грачи.Чтобы кричал ты – молча, молча, молча!Никто не слышит ничего. Кричи.

31.08.05

«Тяготит меня ласковый свет…»

Тяготит меня ласковый свет,мимолётный, непрочный, скудельный.Я бы выбрал любую из бед,вместо этой, уже запредельной…В этот мир я влюблялся земной,только нет ему больше доверья.И как будто в согласье со мной,головами качают деревья.Всё на месте – листва и трава,но уже чуть заметно ржавеет,хоть на жизнь и имеет права,но как будто уже не имеет…Вот в чём соль. Вот что тайно горчит,вот что тяжестью на душу ляжет.Но природа о смерти молчит.То, что знает – то нам не расскажет.

16.09.05

«Осень настала. Жаль мёртвой пчелы…»

Осень настала. Жаль мёртвой пчелы.Лёгкий хитин на земле этой пыльной.Смерть урожай собирает обильный.Осень для пира готовит столы.Яблоки. Мёд. А за всем этим – тот,имя которого страшное – Яма.Всякий, кто хмель упоительный пьёт,волен не помнить, какая тут драма.Если бы помнил – сразу же сник,горечь почувствовав каждого мига.Чем же оплачен всякий наш миг?…Так перелистывается книга.Осень неспешно листает страницы,и улетает листок за листком,силою, нам непонятной, влеком.Не дочитал? Не успел насладитьсясловом, которым дерево насцелое лето как бы утешало?Так не своди же с осени глаз,мёртвой пчелы вдруг почувствовав жало.

«Первое слово «да», а последнее – «нет»…»

Первое слово «да», а последнее – «нет».Первое – матери мы говорим. А последнее – намсмерть говорит, погружая в беспамятный бред,чтобы мы расставались с миром без лишних драм.Чтобы пространство и время отбросить как хлам последний,чтобы в эту землю лечь, отрицая купол небес.А заодно позабыть и день этот летний,(вкупе с зимним, конечно)… Обойтись нам придётся безвсего этого. Быть может, глухим притвориться,чтобы не слышать этого «нет». Притвориться слепым, —чтобы не видеть, что всё, словно книги страница,брошенной в пламя, превращается в пепел и дым?Не поможет это притворство. Необратимо.Хочешь – не хочешь, но если рождён – умирайи гляди, как жизнь твоя клочьями серого дымаулетает куда-то, за самый последний крайзримого нами. Не спрашивай, что там дальше.Дескать, туннель, а в конце – сияющий свет.Остаётся – жить, насколько возможно, без фальши,«да» говоря – несмотря на последнее «нет».