Из ложно понятых интересов службы
Шрифт:
Теперь два тела, распластавшись на снегу, хрипло дышали, уткнувшись лицами в колючий наст.
— Ну что теперь?
— Этих грузите и в отдел, рапорта напишите. А я тут осмотрюсь и домой поеду. А завтра, как расцветет, вернусь — пусть дрянь эта выветрится.
— Что за дрянь? Дымарь твой?
— Пацаны, оно вам надо? Пишите, что эти черти сами, без нашего участия вылезли на улицу, что мы им ничего не кидали.
— Ладно. — водитель подхватил БОМЖа, того, что был покрупнее, за плечо того отвратительного одеяния, что казалось в любую минуту начнет расползаться. Но ткань выдержала, и БОМЖ, матерясь и кашляя, заскользил в сторону гостеприимно
Приехал в квартиру Светланы я около трех часов ночи. Вымыл руки, на цыпочках прошел на кухню, где уже гремел миской нагулявший аппетит Демон. Быстро выпил стакан чая и, выключив свет, пошел спальню к Свете. Инна лежала в зале на диване, укутавшись одеялом. Я на секунду остановился, прислушался к размеренному дыханию девушки, затем шагнул, толкнул приоткрытую дверь и…стукнул дверью, стоящую сразу за ней Свету.
— Ты что стоишь? — зашипел я, испугавшись.
— И что ты над ней завис? — потирая отбитое плеча, яростной коброй зашипела Светлана.
— Думал, вдруг ты Инне в спальне постелила, а сама на диване легла. Боялся перепутать в темноте…- опрометчиво подставился я, после чего, сразу, последовало возмездие.
— Представляю, как тебе хотелось перепутать! — Света оттолкнула меня и пошла в сторону кровати, ну а я развернулся, позвал Демона и вышел из квартиры, осторожно закрыв за собой входную дверь. Через полчаса я был дома, где у меня имелся свой матрас, запас кофе и сгущенки, и запас мясной обрези в морозилке холодильника для пса, и никто не доставал своими глупыми подозрениями. Телефон я предусмотрительно отключил, поэтому прекрасно выспался, утром спокойно выпил кофе, накормил собаку и к десяти часам прибыл на службу.
Руководство уже было в курсе, что я ночью кого-то задержал, поэтому к моему докладу, что мне с экспертом-криминалистом, необходимо вернуться на пустырь, отнеслось благосклонно. БОМЖа и его подругу увезли в спецприемник, согласно рапорта пэпэсников, без вывода с территории учреждения, так что в этой части я мог быть спокоен — никуда не денутся в ближайшее время, но зато отмоют и подлечат.
Машину я опять бросил у забора дисциплинарного батальона, после чего долго бродил по заснеженному пустырю, но все же нашел несколько цепочек занесенных следов, ведущих к большому сугробу.
К тому времени, часовой на вышке, одетый в тяжелый постовой тулуп, устал любоваться моими подозрительными передвижениями и вызвал руководство. Пока я раздумывал, где мне найти понятых, которые согласятся приехать в это забытое богом место, тем более, что сегодня сильно пуржило, Вселенная сама сделала мне шаг навстречу — за спиной раздалось характерное тарахтение и за моей спиной показался армейский «УАЗик» цвета хаки, навстречу которому я бросился, размахивая руками.
Водитель выпучил на меня глаза и ударил по тормозам, что было вполне логично, когда тебе навстречу бежит подозрительный тип и орет «Стой!!!». Из армейского вездехода выскочили прапорщик в белом полушубке, с портупеей и кобурой, а также два солдатика с красными погонами, автоматами и тяжелыми брезентовыми подсумками на ремнях. Оружие на меня пока не направили, но «Стой!» то же крикнули.
— Ты кто такой? — борзо поприветствовал меня командир армейских сил.
— Уголовный розыск, Дорожный РОВД, лейтенант Громов.
— А что тут делаешь…те?
— Обнаружил доказательства убийства, нужна ваша помощь, товарищ прапорщик.
— Под машину зачем бросаешься?
— Тут следы, сейчас зафиксируем их,
От участия в следственных действиях в качестве понятого умный прапорщик отказался категорически, но мое настойчивое желание использовать приданных ему бойцов, он преодолеть не смог. Его вялые возражения, что военным это невместно, я задавил в зародыше, заявив, что закон предъявляет к понятым только одно требование — отсутствие личной заинтересованности. В это время водитель армейского автомобиля заорал, высунув голову из кабины: — Товарищ прапорщик, вас командир к рации вызывает.
Прапорщик, переговорив пару минут по радиостанции, повернулся ко мне с, чуть виноватым лицом:
— Извини, лейтенант, нам сказали сворачиваться, так что ты дальше сам…
Я представил, что потеряю еще по крайней мере час, прежде чем найду замену уже вписанным в протокол осмотра места происшествия солдатикам, но виду не показал.
— Хорошо, товарищ прапорщик, только хочу сразу предупредить — по факту того, что на глазах у круглосуточного поста — я ткнул пальцем в часового, торчащего на вышке: — БОМЖи убивали и ели людей обязательно будет направлен рапорт заместителю военного прокурора округа…. (я назвал фамилию товарища полковника юстиции, на прекрасной дочери которого недавно женился один из наших оперов). Да и думаю, что данный факт в прессу попадет, что вы мало того, что щелками клювами, что у вас непосредственно под забором происходит, но и еще, мягко говоря, не помогали, от слова совсем.
В моем исполнении слова «не помогали» прозвучало как «препятствовали». Ушлый прапорщик намек мой понял сразу, буркнул «один момент» и вновь влез в кабине. Минут через пять военный выскочил из машины, улыбаясь как любящий дядюшка.
— Командир сказал, чтобы мы помогли все, чем сможем.
— Отлично. За мной, товарищи бойцы.
Я с солдатами и криминалистом зафиксировали занесенные снегом дорожки следов, ведущих от теплового узла до большого сугроба, наметенного вокруг какого-то кустика и густо усеянного желтыми следами мочи. Очевидно, Смычок от души маскировал это место своими выделениями.
Затем, под шуточки солдат, я стал аккуратно, слой за слоем снимать лопатой слои, пропитанного мочой, снега. Смешки закончились, когда под лопатой появились первые кости.
Эксперт, не рефлексируя, фотографировал каждый слой, после чего собирал кости в мешок, а одному солдату стало плохо — он пожелтел лицом и, зажав рот ладонью, резво побежал в сторону, где согнулся и задергался в спазмах рвоты.
Кости вовсе не походили на чистенькие и аккуратненькие костяки, стоящие в школах, в кабинетах биологии. Эти кости были с остатками мяса и хрящей, плохо обглоданные и совсем не аппетитные.
Наконец, через полтора часа, все кости были описаны, сфотографированы и упакованы в мешок. В разворошенный снег мы закопали контейнер, так называемый «маячок», с запиской, что, такого-то числа, такими-то должностными лицами, в присутствии таких-то граждан, именно здесь были обнаружены и изъяты некие кости, похожие на человеческие. Военные люди были отпущены, кости загружены в багажник «Нива», а мы, с экспертом, замершие как собаки, заехали в расположенную в пятистах метрах чайхану, поесть вкуснейшего плова и чуть-чуть обогреться. Криминалист невозмутимо наворачивал рис с говядиной, а я еле ковырял ложкой — костей явно хватало всего на половину человека, и как привязывать их к изъятому в съемной квартире пальцу и устанавливать личность потерпевшего, я не представлял.