Из ложно понятых интересов службы
Шрифт:
«Беркут» тоже был не внакладе. Сейчас ЧОПу не требовалось отправлять, ради пары коробок чего-то ценного, спецтранспорт с тройкой вооруженных ребят в форме. Достаточно было содержать диспетчера с телефоном и получать свой процент за посредничество. С учетом того, что в стране, как грибы под дождем, стали открываться десятки частных банков, а любой государственный человек, имеющий право первой подписи, считал своим долгом помочь крепнущей российской экономике, передав зарплаты своих подчиненных в банк «прокрутить». Сейчас зарплату нам выдавали
В кабинет ворвался радостный Руслан.
— Ну все, я договорился, вечером деньги будут.
— Отлично, поехали.
— Куда? У меня дела еще. — опер по розыску, явно, не хотел выходить на улицу, а мне надо было постоянно ездить на машине, чтобы она не примерзла.
— Да и хрен с тобой, сам съезжу. Вечером, после девяти позвони мне, договоримся, где встречаемся.
— Я думал, ты меня в отделе заберешь? Я куда, с пальцем-то поеду…
— Русик, хлеб за брюхом не ходит. Вечером позвони, договоримся о встречи.
Машина не успела остыть, дороги были, по причине холодов, свободны, и в спецавтохозяйство на улице Убитого наркома я доехал за десять минут. Нужный мне водитель, на мою удачу, был на месте.
— Не, командир, я с тобой сегодня поехать никак не могу. — мужик потряс черными от солидола руками: — А, тем более, ты сказал, что не знаешь, какого дня мусор. Давай, садись, схему рисуй. Я последние два месяца в одном месте мусор вываливаю. Но пока туда бульдозер не подходил. Давай рисуй здесь ворота, потом проезд идет…
Городская свалка, скрывая от глаз горожан высоченными тополями, походила на страну Мордор. Горы мусора, высотой с девятиэтажный дом, темные тени, бродящие вокруг них, стаи птиц, мечущиеся над мрачными отрогами отходов человеческого бытия, несколько бульдозеров, сгребающих мусор в горные кряжи. Одна из куч парила ядовитым дымом, распространяя на несколько километров едкое зловоние. Два небольших поселка, кладбище и психиатрическая больница почти ежедневно подвергались газовой атаке.
Я сверился с промасленным клочком бумаги, на котором водитель накидал мне место, где, в последнее время, он опустошал кузов своего мусоровоза. Бульдозер, действительно, сюда еще не добрался, на невысоком холме копались похожие на людей существа.
— Здорово! — я подошел к мужику, одетому в драную, блестящую от грязи фуфайку и потертую ондатровую формовку, что черным пальцем тыкал в кнопки магнитофона «Комета-209», с виду, практически целого: — Ты старший?
— Че хотел? — под рыжей, клочковатой бородой, раззявилась черная дыра рта, который украшала пара обточенных, серых зубов.
— Милиция. Найти надо кое-что?
— Говори, че надо. У нас здесь все есть, вся номенклатура предметов, выпускаемых промышленностью. — обдав меня запахом стеклоочистителя изо рта, бригадир БОМЖей поразил еще и интеллектом.
— Мне труп нужен, сто процентов расчлененный, должен где –то здесь быть. Из нужного мне дома машина уже два месяца здесь разгружается.
— Это Славка, что-ли? На голубом «КАМАЗе» который ездит? — уточнил мой собеседник.
— Ну да, Вячеслав Васильевич Пырьев. — я посмотрел на свои каракули на схеме свалки.
— Не, он вон там свой мусор вываливает, но ты, командир, не боись, там тоже мои ковыряются.
— А в последнее время не находили ничего такого?
— Нет, в последнее время нет, не было.
— На тебе мою визитку, если найдете, позвони, а с меня вам три пузыря беленькой за находку. Не потеряешь?
— Смеешься? У меня ничего не теряется. — бомж распахнул фуфайку, достал откуда-то, из вонючей за пазухи кожаный бумажник, в котором лежало несколько купюр и, заботливо обмотанный в целлофановый пакет, паспорт, куда БОМЖ и сунул мою визитку.
Ладно, давай. — я пошел вокруг кучи, в сторону двух солдатиков в зеленых бушлатах, что уныло копались в куче дерьма.
— Мужики, а вы что тут ищете? — я показал удостоверение.
— Да, старшина сука, «пролюбил» пятьсот пар валенок, а их сдавать надо по истечении срока носки, вот мы уже третий день тут валенки собираем — боец потряс в воздухе детским черным валеночком, со сквозной дырой на пятке.
— Мужики, труп разделанный в пакетах ищу, если что-то похожее найдете — позвоните, не обижу. — очередная визитка исчезла в кармане, защитного цвета, бушлата.
— Вы что, товарищ, от бойцов моих хотели? — из, перехватившего меня у выезда с городской свалки, маленького вездехода луцкого производства, за которым болтался здоровенный прицеп с наваленными старыми валенками, высунулась красная морда старшего прапорщика с общевойсковыми эмблемами на погонах шинели.
— Просил их повнимательней мусор смотреть. Меня пакеты с мясом интересуют, труп, расчлененный ищем.
— Вот им делать не хрен, всякие трупы искать.
— Товарищ прапорщик. — я протянул ему визитку: — И все-таки, я советую повнимательней отнестись к моей просьбе. А то у меня знакомый женат на дочке заместителя военного прокурора округа. Ему, наверное, тоже будет любопытно, если ему позвонят и спросят, что солдаты Российской армии собирают на городской свалке.
— Да я пошутил, товарищ милиционер. — старший прапорщик схватил мою визитку и расплылся в счастливой улыбке: — Конечно, позвоним, если что-то найдем.
— С меня премия, если что-то найдете.
— Да ни надо ничего, мы же понимаем. — смущенная улыбочка прапора была абсолютно не искренней, но я понял, что команду искать он солдатам даст и мешать не будет.
Утром следующего дня чуть потеплел, температура поднялась до комфортных двадцати градусов мороза.
Мы привязали пакет с пальцем к щетке стеклоочистителя, чтобы ценный груз был все время под глазами и поехали в сторону улицы Гетмана, дабы принять на борт ценного пассажира до Томска.