Из Ночи и Хаоса

Вулфхарт Дженна

– Бессмертным существам, которые пришли в наш мир с этой упавшей звездой. Они будут называть себя нашими богами.

Глава I

Кален

Наши дни

– Что это за место? – Голос Нив эхом разнесся по рукотворной пещере.

Лаз в склоне горы открылся перед нами неожиданно. В его конце была выдолблена комната, вдоль каждой стены которой тянулись высокие полки. Оружие, цепи, драгоценные камни и книги были сложены небольшими аккуратными стопками,

под которыми были выгравированы символы. Также в этом помещении было несколько фляг с водой и небольшое количество сушеного мяса. Кто-то провел в этом месте много времени.

В попытке догнать Тессу и Оберона, мы обогнули вставшее на нашем пути подножие горы, перед которым разбила свой лагерь армия фейри. Но прямо перед тем, как их лагерь показался из тумана, Аластер заметил дыру в скале. Мы надеялись, что это кратчайший путь через гору. Вместо этого он привел нас в это помещение.

Аластер нахмурился и рассеянно покрутил одну из своих сережек, как он привык делать.

– Это явно какой-то тайник. Должно быть, потребовались годы, чтобы собрать все это дерьмо здесь.

– Да, но чей это тайник? – С блеском в серебряных глазах Фенелла подошла к полке, уставленной небольшими подносами, полными сушеных трав, вытянула один из них и прищурилась. Темнота и туман последовали за нами и в этот лаз. Без света факелов – даже с особым зрением фейри – мы видели плохо. Фенелла сморщила нос и поставила поднос обратно на полку.

– Валериана. Похоже, здесь ее целые горы.

– Оберон, – Торин тихо выругался и указал на груду цепей возле двери. – Вот как он обхитрил нас. Он пришел сюда, чтобы забрать цепи и валериану, а потом устроил ловушку и украл Тессу, не вступая в схватку. Он знал, что ему не победить.

Я тряхнул головой и повернулся к арке, ведущей из пещеры.

– Мы теряем время. Это тупик, и нам нужно повернуть назад. Если мы их не догоним…

Мой желудок сжался. Я даже не мог произнести эти слова вслух, а Стражи уже знали окончание предложения. Если мы не успеем вовремя, Оберон убьет Тессу, и все ради того, чтобы моя мать прожила чуть дольше. Я никак не мог этого допустить.

Никто не возразил, когда я ворвался обратно в толщу туманов, хотя Фенелла задержалась ровно настолько, чтобы положить в карманы немного валерьяны и пригоршню камней тигрового глаза. Любопытно, что они вообще были в этом месте. Я не видел тигровых глаз уже несколько сотен лет. Их не было обнаружено даже в эсирийских шахтах. Неужели это место построил смертный из-за моря Бантам? Это не мог быть Оберон. Не мог быть и любой другой фейри из Альбирии – они не сумели бы пересечь барьер, чтобы попасть сюда. Но эмблема Оберона – одноглазый дракон – была повсюду, а оружие, которое я заметил, было мечами фейри света.

Впрочем, все это не имело значения, пока Тесса была в лапах Оберона.

Нахмурившись, я расправил плечи и уставился в туман. До нас донеслись ритмичные звуки дудочки, но шепот голосов заглушило тихое потрескивание небольшого костра. Народ в лагере, должно быть, уже разошелся спать, но по крайней мере трое солдат должны были стоять на страже, пока остальные отдыхали. Все, даже фейри света, знали, кто

скрывается в туманах: монстры.

И я, Король Тумана.

– Нам придется обойти лагерь стороной, насколько возможно, а затем добраться до моста. – Я повернулся к Туманной Страже, сохранявшей тишину и ждущей моего приказа. – Торин, ты уверен, что Оберон намеревался забрать Тессу обратно в город?

Он серьезно кивнул.

Я нахмурился. В этом было мало смысла. Из всех возможных ходов, которые Оберон мог предпринять, такого я никогда бы не предугадал. От его города остался только остов из пепла и углей, а в разрушенном замке затаились враги. Я отправил воинов патрулировать улицы и искать любые признаки присутствия Оберона. Несколько моих людей даже разбили лагерь возле Башни Старух, которая выстояла в том в свирепом пожаре. Невесты Оберона все еще были живы и ждали его, но он никогда больше не сможет показаться в городе – и это должно быть ему известно.

Но они оставались его невестами. Возможно, где-то в глубине своего искалеченного сердца он испытывал к ним привязанность. Много лет назад любовь привела его к падению. Подтолкнула во тьму.

И Оберон потащит за собой весь мир, если мы не найдем способ остановить его.

– Он, должно быть, страдает от безумного отчаяния, – пробормотал я себе под нос.

– Боудика видела, что Оберон тяжело ранен. – Торин встал рядом со мной. – Он явно знает, что потерпел поражение.

– Нам нужно догнать его, – кивнул я.

Как только мы вышли из тени горы, небо содрогнулось, будто оно надолго задержало дыхание и вот наконец-то стало хватать ртом воздух. Неприятное ощущение пробежало по шее, я оторвал взгляд от туманного пейзажа и посмотрел на затянутое ночной пеленой небо. Земля подо мной, казалось, задрожала в напряжении, когда я увидел то, чего боялся всю свою жизнь. Даже сквозь густой туман невозможно было ошибиться. Раскаленная и яркая, как алмазы, комета пронзила чернильную тьму.

У Нив перехватило дыхание, а Торин отшатнулся в сторону.

– О черт, – пробормотал Аластер. – Он сделал это.

– Свершилось.

Слово с трудом вырвалось из моего горла. Четыреста лет назад моя мать предупредила меня об этом самом дне. Комета возвестила о возвращении богов, этих чудовищных бессмертных существ, которые положат конец всему, что мы знали и любили. Мне снился этот день в самых страшных кошмарах. Моя мать поведала мне о богах немногое – с годами предания были утрачены, и даже то, что она узнала в землях смертных, не удовлетворило ее поисков.

Но для страха этого было достаточно.

Их было невозможно убить – бессмертны, как фейри, но даже за пределами наших возможностей. Фейри погибали от магии, а также при отсечении головы и сожжении заживо. Боги же, напротив, были несокрушимы, а их жестокость не знала границ. Когда они впервые появились на этих землях тысячи лет назад, они принесли с собой смерть, разрушение, голод, боль и страх, вместе с тварями, которые теперь бродят в моих туманах.

А затем боги превратили людей этого мира в не более чем скот, лишь для того, чтобы жестоко забивать всякий раз, когда требовалась пища.