Из России с любовью
Шрифт:
«Должно быть, это мое личное дело», — подумала Татьяна. Как интересно было бы увидеть документ, который решает всю ее судьбу. И какая толстая эта папка — почти два дюйма. Что в ней?
Полковник Клебб просмотрела последние страницы и захлопнула загадочную папку оранжевого цвета с черной полосой по диагонали. Что могут означать эти цвета?
— Слушайте меня внимательно, товарищ сержант! — Это был повелительный голос старшего офицера. — О вашей работе отзываются весьма похвально. Ваше поведение безупречно как на службе,
Татьяна не верила своим ушам. Ее охватила слабость от чувства облегчения. Она покраснела и оперлась рукой о край стола.
— Я очень благодарна, товарищ полковник, — еле слышно пробормотала она.
— Мы высоко ценим вашу образцовую службу, поэтому вам доверили исполнение исключительного по важности задания. Это большая честь. Вы понимаете меня?
Как бы то ни было, это куда лучше, чем она предполагала.
— Так точно, товарищ полковник. — Задание, порученное вам, очень ответственное, и я рада сообщить вам, что после его завершения вам будет присвоено звание капитана государственной безопасности.
Такое было совершенно неслыханно для девушки в двадцать четыре года! Татьяна инстинктивно почувствовала опасность. Она вся напряглась подобно зверю, заметившему стальные челюсти капкана под куском мяса.
— Это большая честь для меня, товарищ полковник, — ответила она, безуспешно пытаясь скрыть подозрительность.
Роза Клебб удовлетворенно кивнула. Она отлично понимала чувства девушки, получившей приказ явиться к ней. Неожиданно мягкий прием, чувство облегчения, охватившее ее, затем вновь пробудившиеся опасения — ничто не укрылось от опытного глаза Розы Клебб. Перед ней стояла красивая, бесхитростная, наивная девушка — именно такая требовалась для предстоящего заговора. Теперь нужно успокоить ее.
— Милая моя, — произнесла она доверительно. — Я совсем забыла. Такое событие, как ваше новое задание, нужно отметить. Не следует думать, что у нас, старших офицеров, нет человеческих слабостей. По такому случаю неплохо открыть бутылку французского шампанского.
Роза Клебб встала и подошла к буфету, где все уже было приготовлено ее ординарцем.
— Попробуйте шоколадные конфеты, пока я буду бороться с пробкой. Это всегда непросто. Нам, девушкам, для такой работы требуются мужчины, верно? Берите, берите. Это отличные конфеты. Только что из Швейцарии. Круглые — с мягкой начинкой, квадратные — с твердой.
Татьяна шепотом поблагодарила хозяйку, протянула Руку и взяла круглую конфету. Во рту у нее пересохло, и конфету с мягкой начинкой легче проглотить. Она с ужасом ждала, когда стальные челюсти капкана сомкнутся вокруг ее шеи: в том, что за этим спектаклем скрывается что-то ужасное, она не сомневалась. Шоколад прилип к ее Деснам подобно жевательной резинке. К счастью, внезапно она почувствовала в руке бокал шампанского.
Роза Клебб подняла свой бокал, весело улыбаясь.
— За
Лицо Тани исказилось в мучительной улыбке. Она тоже подняла бокал.
— За ваше здоровье, товарищ полковник!
Она выпила вино до дна, как это принято в России, поставила бокал на стол перед собой.
Роза Клебб тут же снова наполнила его, пролив немного шампанского на скатерть.
— А теперь за ваше новое назначение!
Ее губы раздвинулись в сладкой улыбке. Глаза напряженно следили за выражением лица девушки.
— За СМЕРШ!
Татьяна встала неуклюже, как манекен, и взяла бокал.
— За СМЕРШ, — пробормотала она, двумя глотками опустошила бокал и села.
Роза Клебб не дала ей времени для размышлений. Она села напротив Татьяны и положила ладони на стол.
— А теперь за дело, — ее голос прозвучал как команда. — У нас много работы.
Она наклонилась вперед.
— Вам никогда не хотелось жить за границей? В одной из западных стран?
Шампанское ударило Татьяне в голову. Наверно, это есть ловушка, но пусть тогда она захлопывается как можно быстрее.
— Нет, товарищ полковник. Мне нравится жить в Москве.
— И вам не приходило в голову, как приятно жить на Западе — красивая одежда, джаз, модные прически?
— Нет, товарищ полковник, — девушка говорила правду. Она никогда не задумывалась об этом.
— А если в интересах государства от вас потребуют, чтобы вы жили за границей?
— Я исполню приказ.
— С охотой?
Татьяна нетерпеливо пожала плечами:
— С приказами не спорят.
Женщина замолчала. Следующий вопрос прозвучал заговорщицки:
— Вы девственница, Татьяна?
«Господи», — подумала девушка.
— Нет, товарищ полковник.
Роза Клебб облизнула губы.
— Сколько было их?
Татьяна покраснела до корней волос. Русские девушки скрытны и очень неохотно говорят о своих любовных связях. Этот вопрос прозвучал тем более отталкивающе, потому что был задан офицером безопасности, которого она никогда раньше не встречала и который теперь ее допрашивал. Татьяна набралась мужества и посмотрела прямо в желтоватые глаза.
— Какое право вы имеете задавать такие интимные вопросы, товарищ полковник?
Роза Клебб выпрямилась. Ее голос прозвучал, как удар хлыста.
— Не забывайтесь, товарищ сержант. Здесь задаю вопросы одна я. Вы забыли, с кем разговариваете. Отвечайте на мой вопрос!
Решимость Татьяны исчезла.
— Трое, товарищ полковник.
— Когда? Сколько вам было лет? — Холодные желтые глаза впились в синие измученные глаза девушки и повелевали.
Татьяна была готова разрыдаться.
— В школе. Мне было тогда семнадцать лет. Затем в институте иностранных языков, когда мне исполнилось двадцать два. И в прошлом году. Мне было двадцать три года. Я встретила его на катке.