Из ряда вон
Шрифт:
В полутьме копошились люди. Тысячу двести разъедаемых ядовитыми испарениями и впитывающих смертоносное радиоактивное излучение каторжан добывали мумиё. На старой Терре тоже было своё мумиё – но с этим оно не имело ничего общего. Или имело – эксперты все давно вымерли, как те ископаемые организмы, которых время от времени находили в отвалах породы. Заветной мечтой каждого обитателя Разлома было найти жилу – богатый на маслянистые комки слой. Жила – это жизнь. Это препараты, питание, батареи, респиратор – если ты в основе. И отсутствие побоев и еда –
Убийцы, пираты, наркоторговцы и другие отбросы общества, которых не казнили по каким-то причинам (запрет на смертную казнь, явка с повинной, сотрудничество со следствием) теперь обитали здесь, тяжким трудом отвоёвывая у смерти каждый новый день в заранее проигранной битве. Их не могли или не хотели убивать, и при этом не желали видеть в социуме.
«Инис Мона» – Гай вспомнил название этой корпорации с Рованиона. Она специализировалась на испытаниях новых медицинских технологий на людях! Совершенно точно – эльфы ставили эксперименты на человеческом материале, используя преступников как подопытных крыс. Они специально выкупали такие экземпляры у планетарных правительств и Конфедерации, чтобы пичкать их непроверенными препаратами, устанавливать экспериментальные аугментированые или кибернетические части тела. Или заставлять добывать мумиё.
Рабство ли это? Торговля людьми – определённо. Однако при этом эльфы соблюдали определённые приличия – они действительно старались использовать только преступников и злодеев. Гай, например, преступником и злодеем не был. Убийцей – это да, тут даже сомнений не возникало. Ровно настолько, насколько можно считать убийцей любого воина. Или любого монарха. А раз есть один такой Гай Кормак, то нет никакой гарантии, что десятки и сотни в общем-то неплохих людей не находятся в Разломе. Или в другом подобном месте…
– Кто-то разбирается в технике? – спросил одноглазый.
Рыжий и белый подняли руки:
– У нас был автосервис…
– Конвейер починить сможете?
– Если перед этим внимательно посмотреть, как работает целый, и что там к чему прикручено – то скорее да, чем нет.
Гай даже предположить боялся, за что ребят с автосервиса выперли на Жмых. Скушали конкурентов? А вслух он сказал:
– Я на уровне принеси-подай помочь могу. Приходилось работать с разными терминалами, генераторы налаживать, с проводкой дело иметь – ну, на бытовом уровне…
– Вот и прекрасно! Осталось договориться, на каких условиях модификанты дадут нам покопаться в целом конвейере.
Никто даже не удивился, что одноглазый заговорил про модификантов – после кровавой бойни у подъёмника добиться расположения основы киборгов представлялось задачей нетривиальной. Или слишком высокую цену запросят, или сразу убивать начнут.
– Так кто пойдёт к единичкам? – спросил дядя Миша, и все почему-то посмотрели на Гая.
Даже Фредди.
– Гэл? С медвежатками снюхался? Ну-ну… А вы, троечки, здорово вломили консервным банкам – аж треск стоял! – ухмыльнулся высокий худощавый
Без единого волоса на круглой блестящей голове, с крупными жёлтыми зубами и жилистыми, будто перевитыми жгутами мышц, руками он выглядел устрашающе. Все местные «единички» звали его Дон и относились соответственно.
– Так что насчёт конвейера? – повторил Гай.
– Та не дурили бы вы голову и присоединялись к нам. Ну, генетики вы, а не модификанты, ну и что? Какая, хрен, разница? Нам эти нюансы до лампочки, если честно. Нас и так тут – полсотни, а вы, троечки – товар штучный. Не дурили бы вы голову…
– Всё-таки подурим. Какие у вас условия?
– Вот так, значит… Сами с усами? Ладно – два центнера. Делаете две сотни килограмм – и колупаетесь в конвейере. Условия – ничего не разбирать, снимать можно только ленту. Сломаете – мы вас убьём.
Кормак оглядел отдыхающую смену модификантов – и почему-то сразу поверил. Тут были шахтёры с дальних колоний, военные преступники, пираты… Свирепые, сильные люди. Такие точно – убьют. Лицо одного из них вдруг показалось Гаю знакомым – этого чернокожего громилу он точно где-то видел!
– Что, парень, теперь мы в одной лодке? – спросил тот, тоже явно узнавая. – Помнишь меня?
В голове у Гая щёлкнуло:
– Дум-Дум! Точно! – это был Думбийя, из команды Ксавьера Саважа. – И что теперь – будешь меня убивать?
– Жмых убьёт нас обоих – раньше или позже, – угрюмо проговорил зумбиец. – Я буду смотреть, как ты выгружаешь мумиё, попивать водичку и кушать пайку за твой счёт. Пока мне этого будет вполне достаточно…
Кормак пожал плечами – ему-то точно не хотелось обострять отношения с пиратом.
– Так что, Дон – двести кило?
– Двести кило. Ждём вас, ребятки!
Гай шагал по разлому обратно – мимо траншей и штолен, в которых суетились люди с лопатами и кирками, выбрасывая грунт на отвалы, где ожидали ещё работники – с лотками, в которых мяли и перебирали породу в поисках мумиё. Их тела были покрыты коростой и язвами, дыхание было тяжёлым, глаза слезились, из носа текло… Обычному человеку туго приходилось в Разломе.
Киборги, выполнявшие тут роль надсмотрщиков, сначала дёргались, увидев праздношатающегося каторжанина, но тут же отступали, разобрав цифру «3» на спине. Тройки – или генетики – были слишком мутными типами, чего ожидать от них – было неясно. Да и бойня у лифта была ещё слишком свежа в памяти.
Пять километров от базы модификантов до убежища одноглазого – это много или мало? Гай чувствовал, как Жмых начинает допекать его – лёгкие горели, а вестибулярный аппарат периодически давал сбои – головокружение и тошнота подступали волнами. Шаги давались всё тяжелее, и он переставлял ноги на автомате – до тех пор, пока не увидел знакомый утёс.
– Дядя Миша! – крикнул он.
Сверху высунулась лохматая рожа с капельками испарины на лбу.
– Чего орёшь? Лезь сюда!
– Боюсь, сейчас не получится… Лучше уж вы – вниз, у меня тут новости…