Из сумрака веков
Шрифт:
Глава 1
Горячая кровь, нежно касаясь языка, струится в иссохшее горло. Сладкая, с терпким привкусом, отдаленно напоминающим сок дуба. Опускаясь, утоляет жажду, постоянно терзающую тело. Наполняет жизнью и силой. Порвать мир на куски, когда в жилах переливается нектар создателя. Волны накатывают сильнее, раскрывая подлинную сущность. Огонь, согревающий сердце и душу, стремится заполнить остывшие очаги той, дающей столь поглощающие чувства. Мягкие переливы её голоса. Последний вскрик наслаждения — мелодичный, вспышкой выбрасывающий новую порцию эндорфинов в мозг.
С губ слетает ответный протяжный
Слизнув остатки божественного напитка, Мареш утыкается носом в её шею, упиваясь наркотическим запахом любовницы.
Прерывистое дыхание, переплетение тел… Она — его властительница и повелительница, что бы ни делал, как бы ни сопротивлялся. Уже тысячу лет… Зависим от крови Мии, как наркоман от дозы. Манящая и обольстительно прекрасная. Вот только укусы опять придётся скрывать. Хорошо, что скоро раны затянутся.
С Нол секса давно нет. К ней страшно притронуться после того, как едва не растерзал, но та ночь — самая незабываемая за все тысячу проведённых до этого. Её глаза обезоруживали, а губы уносили в такие выси, о которых не подозревал. Ласки приводили в дикое исступление, заставляя забывать обо всем. Восхитительно-нежная и до смерти пугающая — стремясь любить, чуть не убил ту, которая всколыхнула новые чувства, трепетные и обжигающие. Тогда спасли Мареши и Варгр, хоть и сам об этом не подозревал — дал своей крови и даже вопросов лишних не задал. Зверь «великодушный», но это не изменило личной неприязни — перекидыш всё равно бесит и раздражат, ведь Нойли до сих пор считают его невестой.
— Я говорила, что ты становишься ненасытнее? — учащённое дыхание Мии щекочет шею. Дориан не в силах встать, упирается руками обе стороны от головы бестии и чуть отстраняется. Мия облизывает алые губы и проказливо улыбается.
— Ты меня таким сделала, — бормочет Дориан и целует её в нос.
В плечи словно вонзаются осколки стекла, вызывая яркие и острые ощущения. Дориан стенает. Его рывком переворачивает, вминает в прохладные простыни — Мия оседлывает с воинствующим видом. Брови приподняты, глаза надменно сверкают. Боль медленно отпускает, расползаясь по телу негой. Бестия резко вытаскивает когти из ран и неспешно, один за другим, облизывает окровавленные пальцы — её розовый язык эротично убирает красные струи. Как можно не желать эту чертовку?
— М-да. Надеюсь, сам не забываешь, кому принадлежишь? Ты — моё творение. Ты — мой. Моя игрушка, мой любовник, — с каждым словом её лицо ожесточается всё сильнее. — Если забудешь об этом, убью без промедления, — грозит пальцем — ноготь медленно вытягивается и заостряется. Криво усмехнувшись, вонзает его Дориану в грудь. Мареш дёргается, но Мия грубо пригвождает обратно и стискивает коленями бёдра. Придерживая рукой, будто стальным прессом, с сосредоточенным видом рисует:
— Клеймо, — шипит бестия. — Оно будет до-о-олго заживать.
— За-че-м?.. — цедит сквозь зубы Дориан, стискивая её ягодицы.
— Чтобы знать, ты больше не пытаешься уложить полукровку в постель. В таком виде ты ей не покажешься! Я бы на её месте тебя убила.
— У нас ничего, — стонет Дориан, перетерпливая новую порцию боли. — Только ты.
— Надеюсь! — смягчается
Жгучий нектар, подобный взрывающему мозг адреналину, стекает по першащему горлу. С новым вкусом, бодрящим как ничто иное, вызывающим всплеск безудержной энергии. Испить до конца! Дориан со стоном отрывается от Кати, удерживая обмякшее тело. Перед глазами разлетаются и сталкивались светлые кляксы. Жажда припасть обратно к источнику нестерпима. Плоть, будто разрывается на части — такого никогда не было. Дориан сжимает зубы до скрипа, подавляя крик.
Некоторое время приходит в себя. Картинка медленно проясняется, цвета возвращаются.
Та-а-ак, номер гостиницы. Мареш обводит его взглядом: окна, обеденный стол, кресло с трупом Белугова… Заставляет двигаться непослушное тело. Опускает Катю на диван и, склонившись, убирает светлую прядь с белоснежного лица.
Запахи Марешей накатывают сильнее, приглушённые голоса приближаются. Убегать или скрывать содеянное — поздно. Дориан выпрямляется, встречая семью.
Невысокий, худощавый, обычно невозмутимый Ваик с перекошенным от ужаса лицом. Это громче слов — он в бешенстве, вот только его движения, как в рапиде. Дориан с удивлением рассматривает замедленные шаги псевдобрата. Если бы захотел, смог бы его оставить без видимых усилий. Даже для убийства, по большому счёту, нет преград.
Мощь выплескивается через край. Это всё кровь Кати…
Ваик приближается, его рука, взмахнув словно опахало, обжигает скулу. Дориан едва тушит вспышку злости — проглатывает обиду. Гнев и негодование главы семейства понятны. Мареш хватает Дориана за подбородок и рывком побуждает поднять голову, подставляя лицо свету. Его глаза чернеют:
— Ты… — отталкивает словно шелудивого пса. Разворачивается, в безысходности всплеснув руками. Выдыхает с надломом, плечи опускаются: — Эх…
— Дориан, тебе пора сделать выбор, — в номер грациозно заходит Штешу. Жена Ваика тащит за ногу одного из охранников, убитых Мией. Стройная и, как всегда, блистательная блондинка с синими как море глазами.
— Вы, о чем? — Дориан затравлено переводит взгляд на Ваика. Тот, встав на колено перед Катей, поочередно приоткрывает её веки.
— Ты живёшь рядом с нами уже порядочно, — оборачивается торопливо. — Пора решать: или ты с нами, или нет.
Дориан рассеянно встряхивает головой. Штешу втаскивает второго охранника и прикрывает проход вышибленной дверью.
— Я с вами, — в голове неуёмно пульсирует: «Не верят, не верят».
— Перестань! — твердо отрезает Ваик. — Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и ты примешь окончательное решение. Так нет же, ты — слабак! Не можешь отказаться от Мии. — Мареш приближается. Дориан затаивается — кровь в жилах застыла. — Да, мы знаем о вас, — уже более мягко поясняет Ваик. — Всегда знали… Сейчас не до разговоров об этом. — Настаёт звенящая тишина, нарушаемая едва бьющимся сердцем Кати. — Решение! — требует Мареш, не сводя взгляда.