Из Тьмы, Арка 5
Шрифт:
По правде говоря, я не такой уж прям мастер дёрганья за ниточки. Так легко переиграть пусть жадных, но вряд ли прям уж клинических идиотов получилось лишь благодаря сокрытым в тени истинным возможностям, в связи с чем меня тотально недооценили и действовали, опираясь на неверные предположения. Да и иные силы, которые, вероятно, тоже дёргали жадную и недалёкую марионетку за нити её пороков, желая через неё уязвить то ли Сайкю, то ли одну из фракций внутри Службы разведки, не рассматривали меня как игрока, видя исключительно фигуру.
Нетрудно побеждать, когда тебе никто не противостоит. Кажется, это
Ныне я начинаю постепенно выводить всё больше своих способностей и возможностей на свет, а также демонстрировать некоторые связи, а значит, в будущем враги станут осторожнее. Но прямо сейчас насладиться предвкушением от грядущей победы и капельку позлорадствовать под хорошую музыку это мне, конечно, не помешает.
В предрассветной тишине во мраке карцера раздался довольный смешок.
Примечания:
Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.
Товарищи, желающие поддержать автора и прочесть больше, но по какой-то причине этого не сделавшие, могут заглянуть в комментарии.
Те, кто ещё не видел мой короткий рассказ про попаданца в мелкого Импи и Эсдес, но желает это исправить могут сделать это заглянув по адресу на ФБ:или АТ:(здесь с обложкой).
А.Н. — бечено.
Вскрываемся, господа! У кого что? У Куроме вот — джокер!
Глава 2 Во Дворце
Император скучал.
Взгляд зеленоволосого мальчика небрежно скользил по подсовываемым премьер-министром бумагам, которые требовали ратификации лично государем. Бесконечное утверждение высочайших наград (сегодня — опять за подавление недавнего бунта в Столице или, наоборот, приказы на снятие с должности и тюремное заключение каких-то глупых дворян, зачем-то замаравших себя в связях с мятежниками). Скука… Завтра — стопка унылых прошений и жалоб от столичных и провинциальных лордов или ещё более занудный закон (вредные старики из Палаты лордов будто бы специально составляют их так, чтобы глаза слипались после первого абзаца), который нужно одобрить/наложить вето — всё это нагоняло зевоту и меланхолию.
Оно и не удивительно. Разве может вызывать иные чувства эта регулярная рутина, на которую он — всего лишь ребёнок, пусть и Император — никак не способен повлиять?
Вернее, он мог бы проявить характер и отказаться ставить печать на какой-либо бумаге. Но что это изменит? Он может что-то одобрить или не одобрить, но сами приказы составляются не им, да и знает он о новых указаниях лишь то, что там написано и что ему говорит верный Онест, каковой, являясь главой правительства, и несёт на себе основную бюрократическую нагрузку. В итоге Министр, которому приходится работать значительно больше, опять пожурит раскапризничавшегося Его Величество, объяснит, что к чему, угостит сладким, подберёт какое-то новое развлечение...
И всё вернётся на круги своя.
Становясь старше, мальчик всё чаще ощущал, словно он не глава Империи, а какой-то автомат, нужный лишь для сидения
С некоторым холодком юный государь узнавал в описаниях ряда слабовольных, зависимых, правящих лишь формально Императоров и себя.
Он, разумеется, признавал, что ещё слишком неопытен и недостаточно знает, дабы самолично управлять Империей, а добродушный и смешливый Онест, который фактически его вырастил и которому юный государь симпатизировал, мало походил на злого вельможу — но вопросы всё равно возникали. Так, однажды задумавшись, мальчик пришёл к выводу, что если премьер-министр — злой, то ему и положиться не на кого, ведь все остальные тоже не заслуживают доверия.
Строгого и сурового Будо маленький Макото не понимал и побаивался. Министр внутренних дел Сейги любил ругать всех окружающих — но и только: никаких внятных предложений или личных инициатив Император от него не слышал, только критику других. Старый Ёкан — министр культуры и просвещения, пусть и умел красиво говорить, а также писал стихи и песни, вызывал какое-то подспудное отвращение, даже сильнее, чем погибший от несчастного случая весёлый и улыбчивый министр обороны Кокэй. Министр разведки Сайкю и вовсе походил на какого-нибудь типичного интригана из театральной пьесы. И остальные не лучше.
Придворных несовершеннолетний Император и вовсе не учитывал: странным образом вокруг него собрались личности исключительно пустые и льстивые. Только премьер-министр выделялся на этом безрадостном фоне неприветливых, неприятных или неумных — даже с точки зрения ребёнка — личностей.
Получалось, что если всё плохо, то он, якобы хозяин страны — не более, чем птица в золотой клетке Дворца, изолированная от остальной Империи. Не на кого положиться, не от кого узнать истинное положение вещей, не на кого опереться, дабы начать что-то менять, не от кого ожидать защиты…
Страшно.
Поэтому мальчик предпочитал не думать о такой возможности. В конце концов, даже если Министр окажется не таким хорошим человеком, как выглядит, он всё равно будет его защищать — как гаранта своего нынешнего высочайшего положения.
— Вот, ваше величество, поставьте печать здесь, — Онест положил на стол новую бумагу.
Император со вздохом придвинул её поближе.
Поймав взгляд Макото, толстый министр добродушно улыбнулся в усы.
— Вы утомились? Ничего, ваше величество, осталось совсем немного, — сказал он, откусив кусочек своего любимого чуть подвяленного мяса, — и мы вместе сможем отправиться на обед. Вы же не хотите оставить верных вам и Империи людей без награды, а смутьянов и предателей без наказания?