Из тьмы
Шрифт:
– Это меня мало волнует… уважаемый, – использовал Ванзаров нейтральное обращение, так и не выбрав между Лешим и Автандилом. Называть хозяина Матрасом было как-то неприлично. – У меня другой интерес. Такие личности, как Комар и Рябчик, известны?
– Кто ж их не знает, – ответил ростовщик с недоброй ноткой; видно, молодцы крепко досаждали ему.
– Кто такие? Чем знамениты? С кем дружбу водят?
– Шкварки они мелкие, вот кто. – Автандил даже плюнул с досады. – Гонору много, а ума нет. Там дернут, тут рубль вырвут, разве ж это умно? Одним словом, мусор уличный. Только и могут, что
– Держат окрестности в страхе?
– Да я вас умоляю! Кто этих прощелыг боится! Пьянь – одно название. Да они в участке спят чаще, чем дома…
– Вместе шалят?
– Да какое! Друг другу сколько раз лицо портили, я не знаю!
– Враги закадычные у них имеются? Желающие занять их трон?
– Не смешите меня, господин Ванзаров! Тоже мне, короли преступного мира! Да кому они сдались? Цена им – ломаный грош. Да и то в базарный день. Таких героев полный Обводный канал… А шо вас интересует? Так вы спросите, я отвечу, конечно…
Ванзаров не стал городить ловушки, а спросил напрямик: что сегодня вечером происходило необычного на набережной Обводного.
Ростовщик состроил удивленную мину, отчего лицо его скрылось в складках.
– Необычного? – повторил он. – Да вроде все тихо…
– Около девяти вечера был шум с улицы, возможно, кто-то кричал.
– Да у нас тут все время кто-то кричит. – Ростовщик откровенничать не спешил.
– Уважаемый, разговор этот останется строго между нами, даю слово, – сказал Ванзаров. – Этого достаточно?
Автандил замялся, не зная, как быть.
– Что ж, вы человек достойный, везде уважение имеете, – проговорил он.
– Я помогу… Итак, в указанное время раздался крик, кричал мужчина. Вы выглянули в окошко… Что дальше?
– Пробежал кто-то, – сказал ростовщик тихо, будто его могли подслушать. – Не скажу кто, быстро пробежал…
– А еще?
– На смех не подымете?
Ванзаров обещал отнестись к любому известию с полной серьезностью. И тогда Автандил рассказал, что вслед затем он заметил странную фигуру, которая пронеслась мимо его окон. Росту не сказать чтобы высокого. Что характерно: одета в черный длинный плащ до самых пят, на голове треугольная шляпа, вроде старинного фасона, тоже черная, без перьев.
– Лицо не заметил? – спросил Ванзаров.
– А лица-то и не было… – помедлив, сказал Автандил.
– То есть не успел разглядеть?
– Не было лица вовсе, говорю же. Пустота… Чернь… Призрак…
Огонек на огарке вздрогнул, словно сказанное вызвало из глубин тьмы что-то недоброе.
– Может быть, на лице была маска?
– Не может! Говорю же – пустое место, ночь одна.
– И над пустотой – tricorno? [5]
– Нет…
– Призрак не показался знаком?
5
Т р и к о р н о – распространенная в Венеции треугольная шляпа черного цвета.
– Да что вы такое говорите, месье Ванзаров!
– Ростом призрак вышел?
– Да шо я знаю! – Ростовщик возмутился. – Пробежал в окне, и ладно.
Ванзаров протянул к подвальному окну руку, выставил фалангу пальца и для верности прищурил глаз. Автандил наблюдал за таинственными манипуляциями с тревожным опасением.
– Прощения прошу, господин Ванзаров, вы зачем пальчик выставили? – спросил он.
– А призрак роста был довольно среднего, – заметил сыщик. – Уважаемый, быстро он пробежал?
– Я бы сказал, шо он таки пролетел, так вы не поверите…
В темноте подвала повисло молчание. Ванзаров обдумывал услышанное. Вежливое покашливание напомнило, что лучше бы кое-кому и честь знать.
– Благодарю вас, вы очень помогли, – сказал он, двигаясь к выходу из подвала. – Если узнаете что-то о призраке, пришлите весточку…
– Не имейте сомнения! И что за печаль, господин Ванзаров, что свадебка ваша не срослась. А то бы от честного люда с нас подарок был, как полагается…
Зачем газеты, когда все про всё знают. Осведомленность изумительная.
– Я подарки не беру, – ответил Ванзаров, пробираясь на свободу.
– Так ведь известно… Ничего, в другой раз счастье вам будет… Только вы никому о моей болтовне, а то ведь решат, что Автандил с ума сошел, – просил ростовщик, идя за ним следом.
Ванзаров повторил обещание сохранить его слова в полной тайне. И на суд свидетелем не вызвать. Да и кто возьмется судить призрака в треуголке.
• 11 •
На углу Троицкого и Старо-Петергофского проспектов ресторатор Шалон открыл трактир с крепкими напитками. Место было опрятное и недорогое, а публика собиралась скромная, но чистая. Приказчики, конторщики, купцы средней руки – в общем, люд работящий, но не затрапезный. Пьяные гулянки здесь не допускались, половые держались в меру вежливо, так что не стыдно пригласить делового партнера заключить и скромно отметить сделку.
В дальнем зале трактира за столом, развернутым к входу, сидела ничем не примечательная компания. Четверо мужчин были одеты в гражданскую одежду из магазина готового платья. Костюмы их отличались только оттенками серого. Говорили они вполголоса, так, что и половые ничего не могли разобрать. Попивали чай с набором варений и сушек. Держались подчеркнуто скромно, стараясь быть незаметными и слиться с окружающей обстановкой. Что успешно удалось. На них никто не обращал внимания. Да и что примечательного может быть в полноватом господине далеко за сорок или в его соседе напротив – крепко сложенном моложавом мужчине с чистым пробором темных волос. Или еще в одном, невысокого роста, сухопаром. Разве что один из них отличался орлиным восточным носом и черными кудрями. Впрочем, крепкий загар был у всех.
Наметанный глаз непременно отметил бы у них общую черту: офицерскую выправку, заметную в посадке спины. Что не спрятать никакому пиджаку.
– Довольно ходить вокруг да около, говорите как есть… – сказал худощавый господин, добавив странное обращение.
– Господа, прошу отвыкать от кличек, здесь это может вызвать лишние вопросы, – ответил господин с прямым пробором.
– Слушаюсь, господин ротмистр, – последовал быстрый ответ.
– Так что поведаете нам плохого, Петр Сергеевич? – обратился к нему же седой господин.